Из трех подозрительных машин на месте была лишь «альфа». Значит, она почти наверняка принадлежала наблюдателю. Если, конечно, ее водитель был недалеко и если человек в темно-зеленом костюме не приехал сюда просто по делам или на очередное свидание. Хендрикс ждал в толпе; сначала он заметил костюм, потом его обладателя и понял, что был прав.
Через полтора часа Паскале наблюдал, как Франческа и Марко вышли из дома — сегодня чуть раньше, чем надо, заметил он. Значит, давление все-таки сказывается. Он уехал с Виа-Вентура и направился к кафе «Интер» в полутора кварталах от квартиры со свободным телефоном.
Сегодня может быть два звонка, сказал Франческе Хазлам, а если так, первый будет обычным. И все равно в квартире со свободным телефоном было холодно; она чувствовала, что замерзает, и подняла трубку после первого же сигнала.
— Дай мне Марко.
Она передала ему телефон.
— Марко?
— Да.
— То же место, где был первый пакет. Вернись обратно к восьми.
Они сели в БМВ. На перекрестке для них горел красный свет; не заметив этого, Марко крутанул баранку и проскочил перед другими машинами как раз в момент переключения светофора. Вечер выдался теплый, и столики на тротуаре перед кафе «Интер» были заняты. Марко остановил автомобиль ярдах в тридцати от места, не выключив двигатель, вылез и побежал дальше. Франческа перебралась на его сиденье, переключила коробку на первую скорость и отпустила ручной тормоз, удерживая машину на ножном.
Кафе было переполнено; многие посетители смотрели спортивную передачу по телевизору, установленному над стойкой бара. Марко проверил время и направился через зал к туалету. Раковина была грязной, в бачок под ней доверху напихали бумажных полотенец. Он наклонился и стал шарить там руками.
Только бы не другой пакет, молилась про себя Франческа. Ее ноги вдруг ослабели, мышцы задрожали. Она поставила переключатель передач в нейтральное положение, но руки с него не убрала; сдвинула левую ногу с педали, но правую оставила на тормозе. Увидела выходящего из кафе Марко, выражение на его лице. Поставила машину на «ручник» и перебралась обратно на свое место.
— Все в порядке. — Она еле услышала его слова. — Он жив. Смотри.
Он протянул ей фотографию. Там был изображен Паоло, сидящий на табуретке; он похудел и оброс, а в руках у него была сегодняшняя «Геральд трибюн».
— Оба уха на месте. — Франческа то ли засмеялась, то ли всхлипнула — сама не поняла, что. — Он и правда в порядке.
Паскале вернулся на восемь минут раньше БМВ; он увидел, как жена и брат вбежали в дом, оба с облегченным видом. Зазвонил его радиотелефон. Как все прошло, спросил Витали. Отлично, ответил он.
Радиотелефон плюс шифратор, заметил находящийся неподалеку Хендрикс; контролер звонит наблюдателю, а не наблюдатель — контролеру; значит, связь у них односторонняя и наблюдатель просто не знает номер контролера. Он перестал думать о похитителях и сосредоточился на происходящем в семидесяти метрах от него разговоре.
Разговор этот был кратким и конструктивным. Паоло жив и, судя по всему, не изувечен. В восемь похитители снова потребуют денег, возможно, те же три миллиарда. Единственный вопрос — что Франческа должна им ответить. Сто семьдесят пять миллионов — они почти сошлись на этой цифре вчера вечером, хотя сейчас Хазламу пришло в голову, что она кажется слишком условной. Они остановились на ста восьмидесяти миллионах и решили, что Франческа должна намекнуть, будто банк их бросил, хотя и не говорить этого впрямую. Вскоре Франческа и Марко ушли, захватив с собой составленную Хазламом и ею памятку.
Звонок раздался чуть раньше, словно похитители хотели застать их врасплох.
— Три миллиарда, если хочешь вернуть его, Франческа.
— Не могу, это слишком много.
— Не так уж много, если хочешь вернуть его. Или ты не хочешь — может, нам просто избавиться от него, и забудем обо всем?
Она выдержала паузу; поглядела на сценарий.
— Сто восемьдесят миллионов, — сказала она затем.
Раздался издевательский смех.
— Что, банк лопнул?
Помни, что вы решили с Дэйвом; помни, что Дэйв велел сказать, а о чем умолчать.
— Сто восемьдесят миллионов, — повторила она.
— Курам на смех, Франческа. Я позвоню завтра — может, ты передумаешь.
Завтра похитители снизят цену, полчаса спустя решила семейная группа по разрешению кризиса; возможно, они скинут миллиард. А Франческа завтра поднимется на тридцать-тридцать пять миллионов. Еще через день произойдут очередные уступки с обеих сторон.
Я их не упущу, Дэйв, — Франческа взглянула на Хазлама. Я снова держу себя в руках, но только потому, что ты здесь.
Ты молодец — он хотел, чтобы она поняла это, — ты намного сильнее, чем тебе кажется. Ты и должна быть сильной, потому что именно тебе предстоит вернуть Паоло домой.
— Вы в порядке? — спросил он ее.
— Я в порядке, — ответила ему она.
* * *
Еще один день на проверку, решил Хендрикс; а потом пора будет действовать. На следующий день он приехал на Виа-Вентура в два пополудни.
«Альфа» была на месте. Хазлам занял наружный столик в кафе на углу, заказал кофе глясе и принялся ждать.
Паскале пора было возвращаться. Хендрикс ждал его, сидя под деревьями, почти не заметный в тени ветвей. Сегодня нет ни «мерседеса-190», ни «эскорта» модели XR3i; значит, наблюдатель наверняка Паскале.
Хазлам спросил счет и вышел из кафе. Было полпятого, время бежало незаметно; вот уже и пять. На другой стороне улицы показался направляющийся к «альфе» Паскале. Стандартная процедура: просидел десять минут в машине, потом вылез и пошел к киоскам. На тротуарах кишел народ, в большинстве своем — хорошо одетая молодежь.
Хендрикс оставил свою скамейку и подобрался ближе к машине.
Десять минут прошло, Паскале пора выходить снова. Хазлам был в тридцати ярдах от него, неприметный в толпе.
Хендрикс еще немного приблизился к машине, увидел, как Паскале внутри листает журнал.
Паскале бросил журнал на соседнее сиденье и открыл дверцу, собираясь вылезти. Мимо шла симпатичная девица в просвечивающей блузке и без лифчика — он уставился на нее, кто-то сзади тоже глядел.
Черт побери — Хендрикс вдруг вспотел: Паскале увидел его. Он отвернулся — прочь от девушки в просвечивающей блузке, прочь от Паскале.
Что-то не так — Хазлам словно опять перенесся в боевую обстановку. Дело не в Паскале и не в девушке, на которую он смотрел, а в человеке позади девушки. Он отвернулся. И сделал это слишком быстро. Отвернулся, чтобы Паскале не заметил его, чтобы Паскале не понял, что он на него смотрит.
Боже — значит, за наблюдателем следят.
Он повернулся влево, небрежно и не торопясь, чтобы не привлекать к себе внимания. Паскале озирался, его хвост уже исчез. Так был ли это действительно хвост, или кто-то просто застеснялся оттого, что его поймали на разглядывании девичьей груди? Он прошел мимо «альфы» и покинул улицу.
Совещание началось двадцать минут спустя. Франческа нервничает, заметил он, да это и понятно: поэтому он не станет говорить о слежке за Паскале, пока они с Марко не вернутся после разговора по свободному телефону. А может, и вообще не станет.
«— Два миллиарда.
— Двести пятнадцать миллионов.
— Слабовато, Франческа. Как насчет банка?
— Двести пятнадцать миллионов.
— Я ждал от тебя чего-нибудь поумнее, Франческа. Завтра в семь.»
Все идет хорошо, сказал Хазлам присутствующим, а в особенности Франческе; Франческа справляется со своим делом, и то, что Энрико Росси здесь больше не показывается, дает свои плоды. Завтра Муссолини опять скинет цену, возможно, до полутора миллиардов, а то и до одного, а Франческа сможет подняться миллионов на двадцать, до двухсот тридцати пяти.
А послезавтра Муссолини опять уступит, и цена станет, возможно, меньше миллиарда. А отсюда и до соглашения недалеко. Поэтому он не скажет им о слежке за Паскале. Франческа и так под прессом — надави на нее еще, и она может не выдержать. А это было бы очень некстати, ведь до освобождения Паоло осталось не так уж много времени.
* * *
Витали знал, что сегодня он снизит цену, а семья поднимет ее; то же самое произойдет и завтра. А послезавтра они сойдутся. Обе стороны знают, чем кончится торг, и обе стороны играют по правилам. Он допил кофе и потратил весь следующий час на то, чтобы уменьшить количество неотложных дел, связанных с его легальным бизнесом по производству машинного оборудования. Затем отгородился от мира и стал изучать список бизнесменов, из которого предстояло выбрать очередную жертву.
Паскале вышел из своего дома в двенадцать.
Скоро работа с Бенини закончится: Тони не говорил об этом прямо, но все признаки были за это. В конце его ждет кругленькая сумма, хороший приварок к обычному ежедневному жалованью. Конечно, он подрабатывал и в других местах, но наблюдение при киднеппинге давало неплохой доход. Можно будет купить несколько новых костюмов или сменить свою «альфу» на последнюю модель. Он пошарил в кармане, ища ключи от машины. На аллее было тихо, только прошла мимо какая-то парочка да разговаривали поодаль незнакомые женщины; ничего необычного. Он открыл дверцу со стороны водительского места и сел внутрь.
