Валентина Викторовна? – спросил Тонковидов.
– Выпить хочу. Шампанского. Вы откроете? – она подала ему бутылку.
– Попробую, – Антон снял фольгу и стал выкручивать пробку.
– А у меня есть надежда на то, что вы выпьете со мной? – она, не спрашивая разрешения, пересела к нему на кровать.
– А у меня есть гарантия, что меня не снимает спрятанная где-то камера?
– Рассуждайте логически. Если кто-то хочет добыть компромат на вас, то это будет и компромат на меня. И если я подставляю вас, то автоматически подставляю и себя, – Савельева засмеялась и расстегнула ему пуговицы рубашки на груди. Пальцы скользнули к соску.
– Подождите, – прерывистым голосом сказал Тонковидов. – Давайте сначала выпьем.
– Потом, всё потом, – она сказала это почти шепотом и потянулась губами к его губам.
Антон не понял, сколько прошло времени. Они в изнеможении лежали на кровати. Голые поверх одеял. «Однако, в сорок пять или сколько ей там, женщины очень даже ничего», – пронеслось у Тонковидова в голове с легкой иронией. Тут же он поймал себя на мысли, что раз способность таким образом воспринимать действительность, вернулась, значит все не столь безнадежно.
– Я в душ, – сказала Савельева и почти бесшумно соскочила с кровати.
Тонковидов смотрел в потолок и думал, чем грозит ему сегодняшная история. Впрочем, ему было почти все равно. Его заместительница вернулась и закуталась в одеяло:
– Извините, что-то прохладно.
Он тоже прикрылся и улыбнулся:
– Мы не на работе. Можно не выкать. Хотя бы сейчас.
– Я постараюсь, – улыбнулась и Савельева. – И теперь хотелось бы поговорить. Нет возражений?
– Нет, – сказал Тонковидов. Физически он чувствовал себя усталым, но голова работала хорошо.
– Расскажу вам, что знаю. Хотя знаю не все, – начала она. – Постараюсь покороче. Для вас не секрет, что многие не хотят вас здесь видеть. Есть две группы – бывшего губернатора Данилова и мэра Сакуляка. Данилов сам понимает, что его уже не утвердят. Поэтому ставит на Вилецкого. Тот очень осторожен и себя никак не проявляет. Но вот хотя бы смерть Цветкова. Вилецкий считал его конкурентом. Так что, судите сами. Он опирается на крупный местный бизнес и есть выход на Москву. Такие люди как Ветров, Шилов – это его люди. Вы, наверно, слышали эти фамилии?
– Слышал.
– И они узнали, что у вас в Москве нет большой поддержки. Вас здесь фактически бросили. Но они не понимают, почему. И их это нервирует. Они способны на непредсказуемые действия. Поверьте Виктору Ивановичу, он вас может прикрыть.
– Я подумаю. А вторая группа?
– Мэра Сакуляка. Они с Даниловым соблюдали нейтралитет. Но это ничего не значит. Те тоже опасны. Потому что работают системно и потому что у них много невидимых щупалец. В общем, опасности подстерегают вас со всех сторон.
– Веселая перспективка, – Тонковидов скривился. – Ну и все же вопрос: почему я вам…тебе, то есть должен доверять? История знает немало примеров, когда женщин подкладывали в постель, чтобы усыпить бдительность.
– По закону жанра я должна оскорбиться и уйти, – сказала Савельева, вытащила руки из-под одеяла и закинула их за голову. – Но не сделаю этого. Перетерплю. Тем более, как мужчина, ты мне нравишься, а сегодня понравился еще больше. Так вот, я не из их команды. Данилова настойчиво попросили взять меня, и он был вынужден меня терпеть. Ну и его люди соответственно. Как и Сакуляк. Больше, извини, сказать не могу. Можешь меня поцеловать, и мы поедем отсюда. Надеюсь, ты уже сделал выводы.
И она сама потянулась к нему. Расставание растянулось еще минут на двадцать. Выходили из номера они порознь. Сначала Валентина Викторовна, потом Антон. Предварительно он через охранника позвал Санина, но разговаривать долго не стал. Только коротко сказал:
– Поехали.
В машине он тоже был неразговорчив. Подумав, коротко отдал указание:
– Ты сегодня ночуешь у меня в доме. На завтрашнее утро вызываем Русакова и этого его… тайного агента. Думаем, что делать дальше.
– Хорошо, Антон Викторович, – хмуро ответил Катин.
Тонковидов посмотрел на него внимательно:
– Не раскисай только. Я вот почему-то наоборот собрался. Хотя положение хуже…губернаторского.
– Вы почему-то часто это выражение употребляете, – заметил Сергей Сергеевич.
– А у меня отец так говорил. Много лет не вспоминал, а вот сейчас понял, что очень к месту.
Глава тридцать девятая.
Все дела, пораздумав, Русаков решил отложить до утра. С Дмитрием они, конечно, обсудили последние новости и наметили план действий. После чего провели остаток вечера вполне по-русски: за скромно накрытым столиком, где основным украшением была бутылочка с прозрачной жидкостью, а дополнением опять же скромная закуска. За последней они забегали в ближайший торговый центр. К факту слежки решили отнестись спокойно, но на всякий случай никаких действий пока решили не предпринимать. Хотя совсем уж безоблачным вечер назвать было сложно. Сначала Ростиславу позвонил взволнованный Никита Брагин, коротко рассказал, что его избили, но не сильно, и попросил выяснить, кому принадлежит некая машина. Русаков номер записал и обещал заняться этим с утра. Позже потревожил Катин, сообщивший, что завтра утром с докладом всех в своем коттедже ждет Тонковидов. Поэтому возлияния были достаточно скромными. Хотя и так на большой загул Ростислав с Дмитрием в этот субботний вечер не рассчитывали.
Утром они приехали в коттедж, который занимал Тонковидов. На этот раз слежки за ними не было. «Поняли, что смысла нет,– прокомментировал Дмитрий, – Домой, потом к Антону, потом ты в администрацию, только время тратить». Двери им открыл веселый и радушный Семен Ильич – садовник, слесарь и плотник в этом доме. А кроме этого, он, вероятно, чувствовал себя здесь и полным хозяином. По крайней мере, вел себя вполне по-хозяйски. В отличие от него Антон чувствовал себя явно не очень. Нервно ходил по просторному холлу. Катин скромно сидел в углу дивана.
– Ну что, выяснили, Шерлоки Холмсы? – вместо приветствия спросил Тонковидов. – Давайте выкладывайте. Будем прояснять обстановку. Можете сразу с деталями, я потерплю.
Сначала Ростислав, а затем и Дмитрий рассказали о том, что узнали за последние дни. Несмотря на то, что врио губернатора задавал свои вопросы не то, чтобы очень конкретно, они оба прекрасно понимали, что его интересует.
Антон, наконец, успокоился, упал в кресло и выслушал внимательно, не перебивая. Потом сказал:
– Ну, а у меня все еще интереснее. Сейчас расскажу, ничего не скрывая. Надеюсь, что эта информация никуда за пределы этого помещения не уйдет.
И он, действительно, подробно рассказал о событиях предыдущего дня, включая и свою неожиданную связь с заместительницей. Закончив повествование, Антон откинулся на спинку кресла, выдохнул и произнес:
– Ну, а теперь нам надо решать, что делать со всей этой
