— Нам сказали, что вы не говорите по-украински, поэтому суд будет вестись на русском языке, — сказал узколицый судья. — Для протокола, — тут он взглянул на женщину с ноутбуком. — Настоящий суд уполномочен Службой безпеки Украiни и администрацией Президента Украины. Его цель — установить виновность заключенного, известного как Майкл Килбейн, а также как Питер Рейнерт и как иностранный агент Скорпион, в убийстве кандидата в Президенты Украины Юрия Дмитриевича Черкесова. В качестве наказания за это преступление предусмотрена смерть. Отметьте, что настоящий суд правомочен вынести такой приговор.
Узколицый подался вперед и вперился взглядом в Скорпиона, как через прицел ружья.
— Вы понимаете, обвиняемый, что здесь нет стороны обвинения, нет стороны защиты. Мы будем задавать вопросы, вы будете отвечать. Мы будем решать. Мне сказали, что вы отказались назвать свое настоящее имя и свою национальность. Это правда?
— Не все ли равно, какое у меня имя? — ответил Скорпион.
— Человек, который не хочет сказать правды о своем имени, не скажет правды и о многом другом.
— А можно сказать и так, что человек, который не хочет лгать о своем имени, не будет лгать и о многом другом, — возразил Скорпион.
— Но вы известны под фальшивыми именами, а также под кличкой Скорпион, да?
— Да.
— Являетесь ли вы агентом ЦРУ или иной западной службы? МИ-6? DGSE? Моссада?
— Нет, я независим. Я работаю на разных людей.
— Для вас это бизнес?
— Бизнес.
— Хороший бизнес? Вы много зарабатываете?
— Иногда.
— Вы работаете на любого, кто готов заплатить?
— Нет, не на любого.
— Есть люди, на которых вы не стали бы работать ни за какие деньги?
— Верно.
— Шпион с моральными принципами, — усмехнулся узколицый судья, переглянувшись с коллегами, которые тоже усмехнулись. — Но этот заказ вы приняли?
— Да, принял.
— Так, — сказал узколицый судья, потирая руки, как бизнесмен, который хочет совершить сделку. — Кто же заказал вам убийство кандидата в президенты Черкесова?
— Никто. Меня наняли, чтобы предотвратить его убийство.
Судьи переглянулись.
— Это лишь ваши слова, — сказал узколицый судья. — Но вы же не предотвратили его. Мы видели видео.
— А вы видели электроды, прикрепленные к моим гениталиям?
— Это не имеет значения. Вы признались. Этого достаточно. Кто нанял вас?
Скорпион покачал головой:
— Я не выдаю своих клиентов. Это основа моего бизнеса.
Короткий смешок узколицего судьи прозвучал почти как выстрел.
— Вы всерьез думаете, что после всего этого у вас еще будет бизнес? — он свирепо смотрел на Скорпиона. — Ты умрешь, шпион долбаный!
— Значит, я умру. Если хотите, доставайте электроды, я не скажу, кто нанял меня.
— Твоя задача была в том, чтобы спасти Черкесова? — спросил узколицый судья саркастически, наклонясь к Скорпиону.
— Было понятно, что убийство Черкесова может вызвать большие неприятности в отношениях с Россией. Мой заказчик хотел избежать этого.
— Не очень-то хорошо вы справились со своей работой, — сказал другой судья, худой человек с бескровными губами.
— На этот раз да, — ответил Скорпион, прикидывая, не пора ли воспользоваться козырем. Еще несколько часов, и будет поздно. — Меня убедили, что убийцей будет баклан Пятов, работавший на штаб Кожановского. Его я сумел остановить.
Судьи начали перешептываться. Узколицый судья полистал лежащие перед ним бумаги и поднял взгляд.
— Этот Пятов — один из убитых на стадионе в Днепропетровске?
Скорпион кивнул.
— Его убили вы?
— Нет, два милиционера. Там было много стрельбы.
— Но вы были готовы убить его?
Скорпион кивнул, и судьи многозначительно переглянулись.
— Вы убили милиционеров на стадионе?
— Двух милиционеров. И нескольких человек из «Черных повязок».
— Скольких из «Черных повязок» вы убили?
Скорпион немного подумал.
— Пятерых.
— Итого вами убиты семь человек? — спросил узколицый судья.
— Это не были убийства. Это была самозащита. Эти люди стреляли в Ирину и в меня.
— А Черкесов?
— Мы не убивали Черкесова. Его убил один из сотрудников службы безопасности партии «Свобода» Дмитрий Шелаев. Он подложил бомбу, которая убила Черкесова и других людей в его машине.
— Это всего лишь ваши слова, — сказал узколицый судья.
— Это вздор, — вскричал Кулаков, вставая и указывая на Скорпиона. — Этот человек признался в преступлении. Попытка переложить вину на другого, на патриота, в час, когда наша страна в опасности, это бесстыдство!
— Сколько раз вы меняли свои показания, пан Скорпион? Каждый раз, когда вам это было удобно? — спросил узколицый судья.
— Я могу доказать это, — сказал Скорпион.
— Где этот ваш Шелаев? — обратился узколицый судья к Кулакову? — Вы можете привести его в суд?
— Я знаю Дмитрия Шелаева, мы были коллегами, друзьями. Он исчез в ночь взрыва на стадионе, — сказал Кулаков.
— Он прятался в чернобыльской запретной зоне, — сказал Скорпион.
— В самом деле? — уставился на Скорпиона узколицый судья. — А где же он теперь?
— Мертв, он покончил с собой.
— Неправда, — сказал Кулаков. — Мы нашли тело Шелаева. На нем были следы борьбы. Он был убит. Этот человек, — Кулаков указал на Скорпиона, — был последним, кто видел его живым.
Кулаков повернулся к Скорпиону:
— Еще одна кровь на твоих руках, убийца.
— Так, — сказал узколицый судья, устремив взгляд на Скорпиона. — Вы — человек опасный, для тех, кто рядом с вами.
Он обратился к другим судьям:
— Мы должны казнить эту сволочь пятьдесят раз подряд.
И снова к Скорпиону:
— Ты продолжаешь утверждать, что у тебя есть доказательство?
— Шелаев признался. Его признание есть на видео, — сказал Скорпион.
— И где это видео?
Пора открывать карты.
— Повсюду. Оно в этом чертовом Интернете, в YouTube.
Судьи никак не отреагировали. Не отреагировал никто в помещении. Скорпион почувствовал боль в желудке, обострилась и боль в гениталиях. Как могло быть, что они не знали об этом? Разумеется, Кулаков и Горобец могли уничтожить запись на телестудии и избавиться от всех, кто знал о ней. Но как вышло, что они ничего не знали о YouTube? Что, черт возьми, происходит? Кто-нибудь да должен был заметить. Это было невозможно. Кто мог добиться удаления записи из Интернета? Мог ли Горобец сделать это? Скорпион посмотрел на Кулакова. Тот улыбался. «Когда-нибудь я убью тебя», — подумал Скорпион. Но сейчас у него уже не было сил соображать. Боль в гениталиях все росла. Он сжал кулаки.
— Вот видите! Он придумывает сказки и говорит, что у него есть доказательство, но все его свидетели либо мертвы, либо не существуют. Где это видео, которого никто не видел и о котором никто не слышал? — спросил Кулаков. — Черкесов был уверен, что выиграет выборы, и они наняли этого убийцу, чтобы устранить его.
— Но тогда зачем я приходил к Горобцу и предупреждал его? — и Скорпион обратился к Кулакову. — Вы же там были и видели меня?
Кулаков глядел на него холодно.
— Чтобы получить возможность попасть на стадион, в туннель, по которому Черкесов должен был проходить к своему автомобилю. И чтобы обеспечить алиби себе и Ирине.
Он повернулся к судьям:
— Видите? Этот парень умен.
— Очень хорошо видим, — сказал узколицый судья. — А что насчет второй преступницы?
Он посмотрел на свои бумаги, а потом снова на Скорпиона.
— Ирина Михайловна Шевченко. Как она участвовала во всем этом деле?
— Она не имеет к этому никакого отношения, — сказал Скорпион.
— Тогда что она делала в туннеле на стадионе рядом с тобой? — спросил Кулаков.
Узколицый судья знаком остановил Кулакова.
— Вы признаете, что она была на стадионе? — спросил он.
— Да.
— С вами?
— Да.
— Почему она там была?
— Чтобы убедиться, что мы остановим Пятова. Она не доверяла мне, — сказал Скорпион.
