Он до сих пор не знал, правильно ли поступил, решившись на бегство. Сейчас он все равно был вынужден бездействовать. Но, с другой стороны, отдайся он в руки полиции, Ооба устроили бы над ним суд Линча. Конец всем колебаниям тогда положила Ёрико, прокравшаяся в бар через служебный вход.
Пожалуй, девочка подтолкнула его к верному решению. Однако с ней он бессилен что-либо предпринять — все наверняка предупреждены, что беглеца сопровождает десятилетняя девочка. А отдать ее некому. В Хасиро не осталось ни одного человека, которому он мог бы довериться. А соваться к Норико или журналисту нечего было и думать.
Адзисава искал выход и не мог его найти. Им постепенно овладевало отчаяние. «Пусть я пропаду, только бы рассчитаться с семейкой Ооба, — думал он, борясь с чувством безысходности. — Надо разоблачить убийц Томоко, а там и смерть не страшна. Неужели нельзя ничего придумать?»
— Папа, я есть хочу, — жалобно прошептала Ёрико. За весь день они почти ничего не ели. От булки, которую успел купить по дороге Адзисава, не осталось ни крошки. Они пытались есть сырые баклажаны, которых в теплице было сколько угодно, но голод от такой еды становился только острей, а больше здесь ничего не росло, остальной урожай уже собрали.
— Потерпи, я куплю тебе чего-нибудь, — упрашивал девочку Адзисава, но выбраться в магазин не решался. Как быть с Ёрико? Этот вопрос мучил его больше всего. Один он как-нибудь продержался бы, с него хватило бы корней и травы.
«Похоже, это всё», — обреченно вздохнул он. Надо было сдаваться властям — тогда по крайней мере Ёрико получит горячую пищу и ляжет в теплую постель.
— Папа, совсем как тогда, правда? — прошептала Ёрико.
— Когда «тогда»? — насторожился Адзисава.
— Когда ты был одет во все зеленое.
— Что?! — Он оцепенел от неожиданности.
— Чего ты так испугался?
Ёрико потянулась, но глаза ее неотрывно смотрели в лицо приемному отцу.
— Ёрико, ты…
— Я помню. Ты был одет во все зеленое, и у тебя было такое же испуганное лицо, как сейчас.
— Ты… ты ошибаешься, детка!
— Нет. Я же вижу, вижу твое лицо.
Память возвращалась к Ёрико. Это была страшная память. Адзисава не знал, что может сейчас произойти.
— Я помню. Тогда у тебя в руке был топор.
— Что ты, что ты!
— Весь в крови. Топор взмахнет — и кровь, взмахнет — и кровь. Я боюсь!!!
У Ёрико как наяву встала перед глазами кошмарная картина, девочка закрыла лицо руками.
— Ёрико, не выдумывай! Это тебе от голода всякие ужасы мерещатся. Вот погоди, папа принесет тебе чего-нибудь вкусного.
На грани отчаяния Адзисава вдруг вспомнил, что есть один дом, где ему, может быть, помогут. Уж там-то враги не додумаются устраивать засаду. Только поверит ли ему тот человек? Но другого выхода все равно не было, и Адзисава решился.
К счастью, не так далеко от теплицы был телефон-автомат. Адзисава осторожно подкрался к нему, одной рукой прижимая к себе девочку, и набрал номер.
Когда на том конце сняли трубку, Адзисава глубоко вздохнул и сказал:
— Это говорит Адзисава.
— Кто-кто?! Адзисава?! Такэси Адзисава?! — ошеломленно переспросил мужской голос.
— Да.
— Что тебе нужно? Где ты?!
— В городе. Мне нужно с вами поговорить.
— О чем мне говорить с тобой, убийца?!
— Я не убийца. Выслушайте меня.
— Где ты? Я сейчас вызову полицию!
— Подождите, не горячитесь. Помните, я говорил вам, что Томоко Оти была моей невестой?
— Ну и что?
— Ваш сын вместе с Наруаки Ообой, вожаком «Бешеных псов», занимались тем, что насиловали девушек.
— Ты врешь!
— Нет, это правда. Причем ваш сын, как он сам выразился, «просто стоял на стреме».
— Я не желаю этого слушать!
— Не вешайте трубку, дайте мне закончить. Томоко Оти тоже стала жертвой Наруаки.
— Что-о?!
— Наруаки убил ее. Ваш сын тоже был на месте преступления.
— Тебе мало убить моего сына, ты еще хочешь очернить его память!
— Ошибаетесь. Я всего лишь искал тех, кто убил мою невесту. Сюндзи знал, что преступление совершил Наруаки Ооба, именно поэтому его заставили замолчать навсегда. А вину за убийство взвалили на меня.
— Ого! Такой наглой лжи мне слышать еще не приходилось!
— Это не ложь. Звоня вам, я иду на огромный риск. Зачем бы я стал подвергать себя такой опасности?
Адзисава почувствовал, что мужчина заколебался.
— В убийстве Томоко вместе с Наруаки участвовал еще один парень, рабочий с автомобильного завода, его зовут Цугава.
— Цугава? — Голос дрогнул. Очевидно, имя было знакомо отцу Кадзами.
— Я понимаю ваше возмущение и гнев, вы потеряли сына. Но, ради бога, не принимайте то, что вам говорят полицейские, за чистую монету. Вы же знаете, что наша полиция безоговорочно подчиняется мэру. А для того, чтобы покрыть грехи своего сынка, Ооба пойдет на что угодно. Если им удастся осудить меня, настоящий убийца Сюндзи никогда не будет найден.
Слова Адзисавы, кажется, подействовали.
— Чем вы можете доказать, что не убивали моего сына? — уже спокойнее спросил отец Кадзами.
— Я попался в очень ловко расставленный капкан. У меня нет доказательств моей невиновности. На следующий день после гибели Сюндзи я должен был вместе с господином Уракавой — это бывший сотрудник «Вестника Хасиро» — и Митико Ямадой, одной из жертв Наруаки, подавать на этого негодяя в суд. Тяжкое преступление и на совести самого мэра — грязные махинации с земельными участками в низине Каппа. Для того чтобы помешать нам троим, люди Ооба в то самое утро похитили младшую сестру Митико Ямады. Понимаете, я не мог убить вашего сына, Сюндзи должен был стать главным свидетелем обвинения. Вы можете проверить, правду ли я сказал. Для этого вам достаточно поговорить с господином Уракавой и с Митико. Записывайте номера их телефонов.
Продиктовав номера, Адзисава повесил трубку. Уже одно то, что Кадзами-старший согласился на эту проверку, внушало надежду. Конечно, не исключено, что телефоны прослушиваются, но Адзисава не видел другого выхода. У него оставался последний шанс, и, как бы ни был он мал, им следовало воспользоваться.
Некоторое время спустя Адзисава снова позвонил. Теперь разговор затягивать было нельзя — если линию прослушивали, полиция могла установить, откуда он звонит.
— В общем, все как вы сказали, — другим, значительно смягчившимся голосом сказал отец Кадзами. — Только та девочка, Норико Ямада, не похищена, она благополучно вернулась домой.
— Понятно. Значит, похищение было инсценировано специально, чтобы спровоцировать меня на неподчинение полиции и добиться санкции на мой арест.
— Но я должен вас предупредить, что я еще не до конца поверил вам. Скажите, с какой целью вы мне позвонили?
— Я хочу, чтобы вы меня укрыли.
— Я?! Вас?! — Кадзами лишился дара речи.
— Да, именно вы. Мне больше не к кому обратиться. Если меня теперь схватят, шайка Ооба расправится со мной и я даже не успею рассчитаться с ними за все их преступления. Весь Хасиро пляшет под их дудку. А я хочу во что бы то ни стало добраться до Наруаки. Не сомневаюсь, что смерть вашего сына — его рук дело. Предлагаю вам союз, давайте свернем шею этому подонку.
— Послушайте, вы отдаете себе отчет, с кем вы говорите?
— Да, вполне. Вы единственный человек в Хасиро, кто может мне помочь. На вас не падет подозрение, потому что все считают, будто Сюндзи убил я. Если вы мне все-таки не поверили, если вы хотите, чтобы убийца вашего сына разгуливал на свободе, можете выдать меня полиции. Но если у вас есть хоть капля сомнения в моей виновности, не торопитесь действовать. Разберитесь до конца, донести на меня людям Ооба или той же полиции вы всегда успеете.
— Ладно. Я согласен с вами встретиться. Где и когда?
— На Новом Поле есть одна теплица, крытая виниловой пленкой, — ее легко найти. Здесь мы и прячемся вдвоем с дочерью. Вы приедете на машине?
— Да, я буду через двадцать минут. Никуда оттуда не уходите.
Кадзами повесил трубку. «Если он сообщит в полицию, все пропало, — подумал Адзисава. — Но дело сделано, теперь будь что будет».
Адзисава нашел убежище в доме Кадзами. Дальнейший курс действий они стали вырабатывать вдвоем.
— Вашего сына убил человек Ообы, это ясно. Свидетель, якобы видевший меня в ту ночь, подкуплен. Но вы у них вне подозрений, им и в голову не придет искать меня здесь. По их расчетам, вы должны ненавидеть меня лютой ненавистью. Что же, это их заблуждение дает нам кое-какое преимущество.
— Повторяю еще раз: окончательно вы меня пока не убедили. Я просто хочу разобраться в том, что произошло.
— Я понимаю. Надеюсь, мои действия помогут рассеять ваши подозрения. Худо то, что после моего побега противник, конечно, настороже. Особенно трясется Наруаки, опасаясь моей мести. Поэтому с недельку я выжду. Они сочтут, что я скрылся из города, и ослабят бдительность. Тогда-то я и попрошу вас вызвать Наруаки.
