— Неужели это всё дословно?
— Дословно. И всё актуально. И всё, если абстрагироваться от устаревшего жаргона, который тиран использовал для убеждения безграмотных масс, соответствует действительности… В борьбе с фашистской Германией и её сателлитами Запад полностью растерял свою хилую респектабельность. Так, собственно, и было задумано… Мы взяли лозунги и перевернули их: «Раньше Ленин и старые большевики позволяли себе прислушиваться к народной массе, ценили личность, поскольку сами были личностями. А что делают нынешние вожди?.. Можно ли их оторвать от корыта?..»
— Но это чепуха!
— Это другой вопрос, который для идеологической борьбы не имеет никакого значения. Законы здесь действуют совершенно иные, их логикой не проверить: если сотня разных людей закричит, что от вас воняет, каждый станет принюхиваться, и более половины подтвердят, что чуют отвратительную вонь. Скорее всего это вонь от них самих, но разве это важно?.. Вы торопитесь, Леопольд Леопольдович: Сталин сформулировал и стратегию борьбы в сфере национальных отношений. Если бы она осуществилась, мы бы, разумеется, не сидели за этим столом. Я бы точал сапоги где-нибудь в Бобруйске, а Вы бы отдыхали на нарах в Магадане или на Соловках… Вновь цитирую:
«Раньше буржуазия считалась главой нации, она отстаивала права и независимость нации, ставя их «превыше всего». Теперь не осталось и следа от «национального принципа». Теперь буржуазия продаёт права и независимость нации за доллары. Знамя национальной независимости и национального суверенитета выброшено за борт. Нет сомнения, что это знамя придётся поднять вам, представителям коммунистических и демократических партий, и понести его вперёд, если хотите быть патриотами своей страны»…
Мы приняли и этот тезис и переставили всё местами, чтобы отсечь от совков лозунги национальной независимости и лозунги патриотизма… Мы сумели представить диссидентов, то есть, наших людей, работавших на наши деньги, истинными национальными деятелями и патриотами — Солженицына, Любимова, Пеньковского, Тарсиса, Калугина, Рыбакова… Мы раскачали национализм в СССР, чтобы избежать таким образом смертельной критики в свой адрес… Нет, что тут ни говорите, диктатор был докой в науках, которые не афишируются. Недаром Черчилль не раз повторял: «Сталин видит на 30 лет вперёд». Мы устранили его в марте 1953 года. Стало быть, до марта 1983 года было просто бесполезно идти на решающие сражения: его организующая воля действовала ещё с необоримой силой. Вот отчего «перестройка» и не могла начаться раньше того времени, чем она началась.
— Я под большим впечатлением!
— Когда мы познакомимся плотнее, Вы будете под ещё большим впечатлением!.. Не думайте только, что это было просто — убедить придурков в том, что самое результативное — использовать стратегию Сталина. Ненависть и высокомерие многим отуманило головы… Мы учли, что Сталин собирался коренным образом обновить жизнь страны и резко повысить уровень жизни. На встрече с избирателями в начале 1946 года он прямо сказал, а он не бросал слов на ветер, что собирается покрыть всю страну научно-исследовательскими институтами… В геополитическом плане мы использовали его тезис о постоянной ревизии доступа ведущих стран к источникам сырья и дешёвой рабочей силы. Благодаря его предостережениям мы регулируем и теперь все эти процессы и, если не последует каких-либо непредусмотренных катаклизмов, не допустим большой ссоры внутри своего лагеря. Мы действуем через верхушку и почти ежедневно проверяем её лояльность.
— Как политический стратег Сталин, конечно, за многие годы развился в крупную фигуру. Ведя аскетический образ жизни, он сделал огромнейшие вложения в свою личность. Вы понимаете, что это значит… Он был относительно спокоен за своё будущее и потому всерьёз работал над собой… Западные лидеры уступали здесь ему, и очень значительно. Но в экономике он всё же петрил слабо…
Леопольд Леопольдович повторил всё то, что слышал от Джери. Борис Денисович взглянул удивлённо, затянулся и, выпустив дым, отрицательно помахал сигарой.
— Побойтесь бога или чёрта, тиран прекрасно владел и этой наукой! Его слабость только в том, что он обязан был придавать своим убеждениям характер марксистско-ленинских положений. Ритуал не перепрыгнешь… Тем не менее, он осознавал, что экономический строй подчиняется политическим задачам и любая экономическая система имеет десятки форм своего осуществления. Но при непременном учёте закона стоимости… Хитрец подчёркивал, что закон стоимости не может играть при социализме роли регулятора. И он был, между прочим, прав. Потому что ориентация на стоимость автоматически повела бы к ослаб лению и отмене политической власти партии. Что и случилось позднее: при Брежневе партия уже сделалась «третьей ногой», потому что во главу угла поставили хозрасчёт… И завоевание власти, и удержание власти — тончайшее искусство, когда приходится учитывать всё многообразие процессов. Сталин это учитывал, его преемники даже не понимали, что это такое…
«Умён или хорошо подготовлен?.. Зачем он здесь, зачем?..»
— Я плохо понимаю во всей этой галиматье. Но мне кажется, Сталин порол чепуху.
— Так представляется формальному сознанию… Фактически же добиться мирного преобладания социализма в условиях ожесточённого противоборства систем совершенно невозможно. Сталин «теоретически» столбил позиции, которые собирался осуществлять и осуществлял на практике. То есть, делал то же самое, что и Запад…
— Не понимаю.
— Он различал управление через вождей и управление через массу. Вождей можно подготовить, массу подготовить для управления даже в течение десятилетий нельзя. А система, чтобы устоять, должна была непрерывно развиваться и наступать. Так велосипедист, чтобы не брякнуться на камни, должен постоянно крутить колёса… Преемники тирана не поняли его сокровенного замысла. Правда, его не разжёвывают — обычная практика всякой тайной организации, а Сталин долго вертелся возле такой организации и кое-что усвоил. Наши люди легко внушили его преемникам необходимость перехода на управление через закон стоимости… А одно это уже исключало существование прежнего Советского Союза. Как вы понимаете, были сформированы ещё и другие смертельные факторы, усиливавшие брожение и развал… Между прочим, Сталин дал и самую исчерпывающую формулу совершенного общества, о ней после Сталина уже не вспоминал ни единый самодержец: это система, где производство регулируется только нормальными потребностями общества, а учёт потребностей составляет главную заботу государства. Исключается мировой рынок. Вот как оно хитро! И нам ещё предстоит к этому вернуться, когда мы всюду одержим верх. Предстоит — никуда не денемся!
— Но чего же здесь хитрого?
— Такое общество можно было строить вчера и можно строить сегодня… Никто не строил, потому что думали — это перспектива столетий — полная хозрасчётность, рентабельность, автаркия… Не думайте, что всё это предполагает нищету, примитивность орудий труда и быта… Мы незаметно опробовали этот механизм в условиях США. И что же? Он выявил себя не только как жизнеспособный, но более того — как подавляющий все прочие механизмы… Так что «беспроблемное общество», Леопольд Леопольдович, — не мечта клошаров и бомжей, а последний выход традиционных обществ, и он способен смести все наши постройки… Задержись Сталин на свете ещё десяток лет, и мы могли бы потерять всё… Деспот понимал, и это знание встречается и у древних египтян, и в допотопных цивилизациях Китая и Латинской Америки, что минусы настоящего — ничто в сравнении с неизбежными потерями грядущего… Как с автомобилем. Выиграл в скорости сегодня и завтра, а послезавтра разбил его всмятку или поставил на ремонт, или не купил бензина, и пешеход, который проделывал тот же путь, легко и весело обгоняет владельца машины… Рентабельность, действительно, надо считать не одномоментно — это трюк временщиков, а на протяжении 25–30 лет, и не в разрезе производителя, а всего национального хозяйства… Тут уж закономерности совершенно иного плана… Если бы Сталин взялся уничтожать противоположность между сельскохозяйственным и промышленным производством, заставив людей физического и умственного труда трудиться попеременно в этих отраслях, поднимая при этом культурно-технический уровень работников до предельной отметки, исход соревнования систем разрешился бы в течение немногих лет… Но он чего-то ожидал. Мы не знаем, чего именно… Может быть, экономического подъёма, который позволил бы поставить задачу изменения общего культурного и технического уровня… Этот хитрющий антисемит не предлагал окостеневших матриц. Напротив, требовал, чтобы в случае замедления развития производительных сил немедленно следовали перемены в производственных отношениях. Это он считал главной задачей управляющей власти…
