Первой поднялась женщина, одна из работниц «русского отдела», лет сорока с лишним и скромно одетая, — одна из тех, о чьем существовании мало кто знал. Незаметная, она сидела где-то у дальней стены. И вдруг отодвинула стул, поднялась и зааплодировала.
Спасибо, мистер Бретлоу.
Голос кассира потерялся во внезапном урагане. Все хлопали, все смотрели на серебристый цилиндр, который нес перед собой Бретлоу. Все знали, что находится внутри.
— Не стоит, Мак.
Он прошел между ними к двери — а аплодисменты становились все громче, они уже оглушали, никто не остался сидеть.
Убей врага. Убей Митчелла. Убей любого, кто осмелится угрожать твоим агентам, когда они работают. Убей любого, кто вздумает угрожать тебе. Когда он достиг своего кабинета, в ушах его по-прежнему звучало эхо аплодисментов, а в голове созрело незыблемое решение.
Солнце поднималось, и море под ними было серебристо-синим; Бретлоу открыл термос и налил кофе сначала пилоту, потом себе.
Когда Донахью пригласили его провести уик-энд на Виньярде, он собирался отменить субботние совещания и уплотнить график на пятницу, чтобы вылететь вечером. Однако пятница, как это всегда и бывает, оказалась слишком загруженной, и ему пришлось передвинуть отлет на десять часов; таким образом, он вылетел с частной взлетно-посадочной полосы под Вашингтоном только в субботу, в пять утра. По крайней мере, они избежали вчерашнего пика воздушного движения на побережье, сказал пилот; по крайней мере, их не задержали из-за прибытия каких-нибудь рейсовых аэробусов.
Они приземлились в начале десятого; солнце уже пекло вовсю, и Мэри ждала их. Бретлоу с пилотом отметили у дежурного свое прибытие, затем Мэри отвезла его в Оак-Блаффс. Вчера вечером она сообщила ему, что они с девочками не поехали в Бостон; они прибыли сюда в четверг и собирались остаться до понедельника. Джек думал прилететь в пятницу вечером, но задержался до сегодняшнего утра.
Она пересекла остров, проехала через Оак-Блаффс и свернула на Нарангассет-авеню. Дом стоял на левой стороне: это было небольшое, ярко раскрашенное деревянное бунгало. Джек с Эдом только что прибыли и наслаждались завтраком на веранде. Бретлоу взял себе апельсинового сока, кофе и оладьев и присоединился к ним.
Мимо проезжали другие семьи, направляющиеся на пляж в двухстах метрах отсюда. Футбольный матч в одиннадцать, напомнил Кэт кто-то из знакомых; родителей меньше, так что пусть ваши мужчины постараются быть.
В десять они вытащили на пляж прогулочную лодку и оснастили ее; сандвичи положили в пенопластовую сумку, пиво опустили в воду в специальной сетке. В одиннадцать начали играть в футбол — Джек и пара других отцов вместе с детьми в одной команде, Эд и Том Бретлоу, тоже с детьми, в другой. Играли шутя, за счетом никто не следил. К двенадцати слегка утомились и стали подумывать о том, чтобы бросить игру и искупаться.
Последний розыгрыш, попросила одна из дочерей Донахью. Последний, поддержала Кэт: только ради мальчишек. Смеясь, дочери Донахью и Бретлоу слегка изменили составы команд и позиции игроков. Так что их отцы оказались теперь на одной стороне, Бретлоу ведущим игроком, а Донахью — принимающим.
— Зачем это? — спросила одна из матерей.
— Джек и Том вместе учились в Гарварде, — сказала ей Кэт. — Играли за университетскую команду.
Девочки смеялись и шутили, подсказывая Донахью и Бретлоу, что делать.
Первое: четыре игрока продвинулись вперед ярдов на десять и завладели мячом. Он попал к Бретлоу; тот развернулся вправо и отдал пас Донахью. Донахью прошел два ярда и позволил себя заблокировать.
Второе: Бретлоу споткнулся и потерял мяч.
Третье: Бретлоу снова перехватил его и бросил одной из девочек, ярда на три вперед.
Хорошо, закричали девочки, обращаясь к Донахью и Бретлоу, теперь четвертое и пятое. Давайте же.
Бретлоу вдруг изменился, заметила другая женщина: он сосредоточился, стал напряженным. Донахью тоже.
— Это по-настоящему, да? — спросила она, внезапно увлеченная.
— Они все делают по-настоящему, — ответила ей Кэт. — Но сейчас будет самое главное.
Бретлоу принял мяч и задержал бег; Донахью бежал в сторону, как будто пытаясь обойти мальчишку, преграждающего ему путь. Бретлоу встал и огляделся, потом бросил. Донахью все еще смещался в сторону, почти в воду, и девочки восторженно кричали. Мяч летел в воздухе, словно бы никому не предназначенный. Вдруг Донахью резко вернулся назад, обойдя мальчика, поймал мяч и пересек воображаемую зону защиты.
— Гол! — хором закричали девочки, как истые болельщицы.
— Так что это значит? — спросила другая женщина.
— Главный матч сезона, — объяснила Кэт, — тот, что решал все. «Алые» и «Нью-Хейвенцы» боролись за Йельский кубок, йельцы вели, и время матча уже истекало. Том был ведущим игроком гарвардской команды, а Джек — принимающим. Теперь они показывают мальчишкам, как был забит последний великолепный гол.
Женщина начала понимать.
— В тот день Том с Джеком вошли в историю, — просто сказала Кэт. — В тот день они победили йельцев в решающем матче.
— А вы там были? — спросила женщина.
— Конечно, была, — ответила ей Кэт Донахью.
Смерть жертвы должна произойти якобы в результате несчастного случая, сказал шеф; и даже в причинах этого несчастного случая должно быть нелегко разобраться. Поэтому запрос в нью-йоркское детективное агентство был прямым: сведения о телефонных разговорах и финансовые обстоятельства трех лиц с приложенными именами и адресами. Информацию следовало доставить на квартиру в Манхэттене, которой Хендрикс иногда пользовался, — снятую под фальшивым именем и за наличные, — в десять на следующее утро. Гонорар поступил в агентство в виде почтового перевода, который сразу можно было обналичить.
Двое человек из списка не интересовали Хендрикса, третий был Митчеллом.
Если запросить сведения о юристе по фамилии Митчелл в вашингтонском агентстве, а потом юрист по фамилии Митчелл пропадет, то агентство может этим заинтересоваться. Если же поручить проверку нью-йоркскому агентству — да еще добавить в список парочку других имен, — то факт исчезновения Митчелла даже не станет им известен.
На следующее утро Хендрикс вылетел из Национального челночным рейсом и без пятнадцати десять добрался до Манхэттена. Материалы уже ждали его. Большой коричневый конверт, хорошо запечатанный; но большинство писем, доставляемых по подставным адресам, имели как раз такой вид.
Если смерть Митчелла должна выглядеть несчастным случаем, то необходимо изучить график его перемещений. О графике же перемещений Митчелла можно судить — хотя бы отчасти — по тому, как он расходует деньги. А эти данные за небольшую плату всегда можно получить у одной из компаний, занимающихся оценкой кредитоспособности клиентов. И чем больше заплатишь, тем больше узнаешь.
Он прошел два квартала до кафе, уселся подальше от окна, заказал кофе, кислородный напиток и булочки, распечатал конверт, отложил два набора документов, относящихся к не интересующим его лицам, и сосредоточился на митчелловских.
Сведения о телефонных разговорах долго анализировать, поэтому сначала он взялся за финансовый отчет. Сведения о банковских накоплениях и закладных, оценка кредитоспособности, список расходов по открытым счетам и при покупках в кредит. Большинство расходов, сделанных по открытым счетам, были стандартными — такие траты есть у всех. Однако одна статья отличалась от прочих: это были данные о покупке авиационного топлива у одного из главных поставщиков. Митч Митчелл был летчиком. В прежние дни Хендриксу пришлось бы потратить шесть месяцев только на предварительную слежку за объектом. Теперь же все было до смешного легко.
Он запомнил номер авиационной карточки, отложил митчелловские бумаги в сторону, потом взял два других набора и выбрал из них по документу для дальнейшего изучения. Платный телефон висел на стене рядом со стойкой. Он улыбнулся официантке, попросил ее подать еще кофе, затем позвонил в сыскное агентство, поблагодарил их за быструю помощь и сказал, что хочет заказать дополнительное расследование. Всегда рады служить, сказала ему работница агентства и взяла ручку. Хендрикс прочел ей данные кредитной карточки первого человека из своего списка, магазинного счета второго и авиационной карточки Митчелла.
— Это может занять несколько дней. Если займемся, кого брать первым?
— Пусть будет Митчелл, — сказал он так, словно ему было абсолютно все равно.
— Завтра получите первую порцию.
Они оговорили условия: почтовый перевод будет отправлен немедленно, пообещал Хендрикс.
Потом он закончил завтрак, успел на следующий челночный рейс в Национальный, забрал со стоянки неподалеку свой автомобиль и вернулся в дом, окна которого выходили на Чесапикский залив. Было за полдень; свежий бриз гнал по синеве моря белые барашки.
