— Что конкретно я должен ему сказать?
— Поговаривают, что он планирует стать президентом…
— Да, он действительно намерен выдвигаться на выборах.
— Так вот скажешь ему: пусть меняет планы. Если, конечно, ему не хочется объяснять содержание этой записи американскому народу. Так и передай.
— Хорошо, передам. Прощайте, Леся. Я знаю, сейчас уже поздно так говорить, но мне действительно очень жаль…
Небрежным взмахом руки она отослала прочь человека, который в самом скором времени вновь собирался стать главой разведывательной империи Америки.
Фотографию Рейфилда Соломона сняли со «Стены позора» в Лэнгли под надуманным предлогом в духе рубрики «Появились новые факты». А в ЦРУ, как известно, все факты принято засекречивать. Не исключено, что лет через сто академические ученые смогут с ними поработать.
Соломон посмертно получил высшую награду ЦРУ за оперативную деятельность, и уже никогда впредь его имя не будет упоминаться в одном предложении со словом «предатель».
Леся Соломон была награждена «Медалью свободы»: единственный случай в истории, когда такой чести удостоилась бывшая русская шпионка. Причины опять-таки были засекречены, хотя на сей раз новость облетела всю нацию. У нее даже взяли интервью, в котором Леся превозносила прогресс в российско-американских отношениях. Свою речь она завершила словами, что жалеет лишь об одном: что ее героический супруг, столь много сделавший для окончания «холодной войны», не дожил до этого счастливого дня. Затем она наотрез отказалась от всех прочих выступлений и вновь исчезла с горизонта.
Ничего удивительного, что кандидатура Грея на пост шефа разведки под фанфары была утверждена сенатом. Теперь он ежедневно прибывал на работу в виргинский офис на борту вертолета, который забирал его из крайне уединенного, охраняемого особняка в штате Мэриленд. Его жизнь опять оказалась заполнена тайными операциями и сложными решениями, которые определяли судьбы мира. Одно слово из уст Картера Грея, и народ начинал трепетать — так, во всяком случае, поговаривали в коридорах власти.
Вместе с тем люди, знавшие его хорошо, видели, что Грей изменился. Уже не было того невероятного апломба, той ошеломляющей самоуверенности и абсолютной нетерпимости к просчетам, которые он выпячивал на первый план все предшествующие годы. Теперь он время от времени отрывался от работы и просто сидел, уставившись взглядом в стену кабинета, держа в руках старую фотографию. Никто из подчиненных не мог сказать, что на ней изображено, потому что Грей всегда запирал этот снимок в личный сейф.
На потертой карточке он видел самого себя в компании с Лесей и Рейфилдом Соломоном: молодых, счастливых и полных энергии. Они увлеченно работали и зачастую шли на страшный риск, чтобы миллиарды обитателей планеты могли жить в мире и спокойствии. Чувствовалось, что этих людей связывает дружба, если не сказать — любовь. Иногда Картер Грей, глядя на снимок, ронял слезы.
Минуло полгода; от Оливера Стоуна так и не пришло ни одной весточки. Калеб вернулся к библиотечной работе, однако книжные раритеты уже не приносили ему прежнего удовлетворения. Рубен опять стал грузчиком и, приходя домой, сидел вечерами с банкой пива в руке, хотя никогда не позволял себя сделать и глотка. Потом он выливал содержимое в раковину и ложился спать.
После гибели одного из членов и исчезновения лидера «Верблюжий клуб» казался де-факто распущенным.
Гарри Финн вновь занялся операциями по заказам Управления национальной безопасности. Благодаря ультимативному требованию Леси и тем уликам, которые находились в ее руках, было очевидно, что Картер Грей уже не осмелится сделать хоть что-нибудь против его семьи или самого Финна. Кроме того, все понимали, что Гарри никогда не окажется на скамье подсудимых за убийство трех мужчин и покушение на Картера Грея.
При всем при этом Финн не обладал характером прожженного убийцы, а посему мучился угрызениями совести. В конечном итоге он написал рапорт с просьбой предоставить ему шестимесячный отпуск. Все это время он не расставался с семьей, всякий раз вызывался отвезти детей в школу или спортивные секции, а по ночам не выпускал жену из объятий. Связь с матерью он поддерживал, однако она наотрез отказалась переехать жить к ним в дом. Ему-то хотелось поближе узнать ее, но так, чтобы не было никаких секретов и смертоубийственных планов; увы, Леся, судя по всему, этого не желала. Если Финн и страдал от таких отношений, внешне он ничего не показывал.
Аннабель имела все возможности покинуть Вашингтон и до конца своих дней прожигать миллионы Бэггера, однако этого она делать не стала. Они с Алексом дали исчерпывающие объяснения насчет Бэггера и Пэдди Конроя, хотя Аннабель и забыла упомянуть про многомиллионный куш. Удовлетворив любопытство следователей, бойкая леди организовала очередную аферу. На сей раз ее мишенью стала церковь, которая владела домиком Стоуна. Аннабель убедила их, что является его дочерью, и предложила свои услуги по содержанию кладбища в образцовом порядке на время отсутствия отца, который, как она заверила, нуждался в отпуске.
Аннабель привела коттедж в презентабельный вид и обставила его новой мебелью, при этом старательно сохранив вещи Стоуна. Затем она переключилась на могильные участки. К ней часто наведывался Алекс, в меру сил помогая. После работы они взяли себе в обычай сидеть на крылечке коттеджа и болтать.
— Поразительно, что ты сотворила с этим местом.
— Хороший костяк — залог красоты.
— Ты про людей или про кладбища? Слушай, ты как долго вообще собираешься здесь жить?
— У меня никогда не было настоящего дома. Помнится, я не раз подшучивала над Оливером, что он, дескать, обитает на кладбище, но знаешь, мне тут нравится.
— А давай махнем в город? Покатаемся, всякое такое… Если, конечно, ты не против…
— Сначала ты меня спасаешь, а потом зовешь на свидание? Личный коп с полным набором услуг.
— Работа такая.
— Ага… Если ты не забыл, я и закон находимся по разные стороны баррикады. Вот мой жизненный лозунг.
— А давай считать, что ты вышла на пенсию?
— Давай, коли хочешь…
Редкий случай, когда в словах Аннабель не звучало полнейшей уверенности.
Они еще посидели на крыльце, молча разглядывая могильные надгробия.
— Как ты думаешь, он жив? — наконец спросила она.
— Не знаю. Надеюсь, да.
— Алекс, он вернется?
Форд не ответил, потому что такое решение мог принять лишь сам Оливер Стоун. Конечно, Алекс очень бы этого хотел, но с каждым новым днем в нем крепла уверенность, что вряд ли им доведется встретиться.
Когда Картер Грей проинформировал Роджера Симпсона об ультиматуме Леси, первоначальная реакция сенатора была вполне предсказуема.
— Но ведь что-то же можно сделать! — взвыл он. — Я всю жизнь положил, чтобы стать хозяином Белого дома!
Он с надеждой воззрился на Грея.
— Я не вижу здесь выхода, — ответил тот.
— Тебе известно, где она? Если мы…
— Нет, Роджер. Леся достаточно настрадалась. Пусть хотя бы остаток дней доживет в мире.
По выражению лица Симпсона было ясно, что такой подход ему против шерсти. Грей еще раз посоветовал сидеть тихо, после чего удалился.
Прошли месяцы. Симпсон никак не мог утихомириться. Имя Соломона отбелено, Леся получила медаль, Грей опять держит бразды власти… Все это не давало сенатору покоя, сделав его еще более угрюмым и вконец невыносимым. Жена все чаще стала отсиживаться в Алабаме; друзья и коллеги предпочитали не показываться ему на глаза.
Одним ранним утром, в предрассветный час, Симпсон, как обычно, сходил за свежей газетой, которую бросили ему под входную дверь, и теперь мрачно сидел, по-прежнему в пижаме. Супруга удрала в Бирмингем, якобы проведать кого-то из знакомых. Кстати, насчет жены. Вот что его особенно бесило. Как выяснилось, ее и не думали похищать. То есть Финн и Kapp попросту пошли на блеф, чтобы без осложнений вывести его из Сенаторского корпуса. Если б только он знал! Очутившись на улице, вдали от заложенный бомбы, он мог бы немедленно кликнуть полицию, и Kapp был бы тут же арестован…
Впрочем, ему все-таки удалось посмеяться последним. И Финн, и Джон Kapp мертвы. Насчет Финна он вообще не стал утруждаться проверками, зато Kapp совершенно точно испарился. И все же сейчас стало ясно, что ему суждено так и оставаться простым сенатором, шансы занять Овальный кабинет тоже испарились. При мысли, что мечта всей жизни угодила коту под хвост, Симпсон не выдержал и швырнул чашку с кофе в стену.
И обмяк за кухонным столом, невидящими глазами уставившись в темноту за окном: солнце лишь через несколько часов начнет свой парад по восточному побережью.
