Прошлым вечером объект поселился в номере 356, позвонил дорогостоящей мадам, которая прислала ему изумительную пепельную блондинку, чье лицо и фигура были известны читателям роскошных женских журналов мод во всем мире. За два часа, проведенные с объектом, блондинка получила три тысячи долларов. Судя по их разговору, довольно ограниченному, так как Рестрепо явно верил, что время это деньги, они уже несколько раз встречались до этого. Она знала, что ему нравится, и спокойные швейцарские и молчаливые британские агенты, слушавшие и наблюдавшие за их встречей с помощью аппаратуры, установленной в гостиной, ванной и спальне 356-го номера, сухо согласились, что если сексуальная забава и может стоить полторы тысячи долларов в час, то двадцатитрехлетняя манекенщица полностью отработала свои деньги.
В десять минут одиннадцатого объект спустился в бар рядом с несравненным рестораном «Терраса». Выглядел он спокойным и посвежевшим, от него слегка пахло цветочной эссенцией, которой он пользовался, принимая ванну.
Партнер объекта уже поджидал его, им действительно оказался управляющий швейцарским отделением «Банко де коммерсио принсипал». Они прошли в ресторан и поужинали, Рестрепо заказал мясо по-татарски, рыбное филе и «нантский» соус, а его компаньон — заливное мясо и белого палтуса под соусом «шампань». Пили они «Корто Шарлемань-1983» — терпкое белое бургундское и минеральную воду. После ужина выпили кофе, управляющий швейцарского отделения банка заказал к кофе коньяк, но Рестрепо воздержался от коньяка.
Ужин двух агентов секретной службы, сидевших за соседним столиком, обошелся британским налогоплательщикам в триста двенадцать швейцарских франков, то есть примерно двести четырнадцать американских долларов. Этим деньгам можно было бы найти более удачное применение, потому что за ужином Рестрепо обсуждал со своим компаньоном только проект завода для сборки японских автомобилей.
И, кроме того, что особенно удивило Дэвида Джардина, агенты доложили, что и близко не было видно неизменных телохранителей, являвшихся обычным атрибутом наркобарона.
В пять минут двенадцатого колумбийский адвокат пожелал спокойной ночи своему коллеге, поднялся в свой номер, около семи минут смотрел телевизор, а затем отправился спать.
В шесть сорок восемь утра он проснулся, сходил в туалет, принял душ и позвонил в компанию «Сюис эр», чтобы подтвердить заказ билета на рейс, вылетающий из Женевы в двенадцать тридцать этого дня. Затем Рестрепо позвонил администратору и попросил взять для него напрокат машину к десяти часам, из чего можно было предположить, что у него есть какие-то дела перед отъездом в аэропорт.
Дэннис Телфорд, уравновешенный, одетый в джемпер англичанин из цюрихской резидентуры, сухо заметил: «Если он собирается снова заняться сексом, то нам следовало бы запастись успокоительными таблетками. Вчерашний вечер был слишком страстным для такого целомудренного человека, как я». Невинная шутка, но, похоже, его швейцарский коллега воспринял ее серьезно, потому что чуть позже половины девятого к ним прибыл посыльный с коробочкой, в которой находились две таблетки валиума. И это были не только единственные наркотики, которые им пришлось увидеть в этот день, но и прибыли они слишком поздно, потому что человек, называвший себя Рестрепо, исчез из-под носа тридцати четырех агентов, обученных искусству слежки.
Дэвид Джардин сидел за своим столом, рукава рубашки закатаны, от усталости шрам на лице приобрел лиловато-синий оттенок, щеки и подбородок покрылись щетиной. У Лондона с Женевой час разницы во времени, так что было уже пять минут восьмого, когда зазвонил секретный телефон связи с резидентом секретной службы в Женеве. Выслушивая сообщение об исчезновении Рестрепо, в ходе которого резидент перемежал объяснения извинениями, Джардин вставлял кое-какие замечания, а в конце разговора очень любезно поблагодарил резидента и согласился с ним, что необходимо взять под наблюдение все аэропорты и взлетные полосы в Швейцарии и сухопутные границы, но предложил лучше оставить эту работу швейцарским властям.
— Спасибо, Джимми. А сейчас отдохни. Пока. — Джардин положил трубку телефона и потер руками усталое лицо. Затем потянулся, закинув руки за голову, совершенно не выражая беспокойства по поводу такого оборота событий.
Хетер он отослал домой в три часа ночи, а они с Кейт по очереди спали и дежурили возле телефона. Дэвид объяснил Кейт, что операция заключается в слежке за человеком по имени Рестрепо во время его пребывания в Женеве. Он решил, что нет необходимости перегружать ее излишней информацией, но Кейт Говард была чрезвычайно проницательна. И, когда Дэвид Джардин впервые отправился спать, попросив не будить его, пока швейцарские власти не вознамерятся арестовать колумбийского адвоката, Кейт поняла, что уже не первый раз настоящей задачей секретной службы в лице Дэвида Арбатнота Джардина является прикрытие и тайная защита объекта от рук закона.
В пять часов утра Джардин поднялся и сменил Кейт, которая поспала пару часов в комнате отдыха позади кабинета Джардина.
Сейчас она лежала на стеганом спальном мешке, покрывавшем походную кровать, накрытая клетчатым дорожным пледом, о котором Дэвид с гордостью сообщил ей, что им накрывали любимую скаковую лошадь его покойного отца. Глаза у Кейт были открыты, она смотрела на маленький столик около постели, на котором лежала ее аккуратно сложенная юбка, а блузка висела на спинке деревянного стула. Спальный мешок и диванная подушка под головой пахли Дэвидом Джардином. Его стойкой лавровишневой водой с легким запахом корицы, его волосами, запах которых она помнила с того самого вечера, когда он воспылал страстью к ней. Это был запах молодых волос и какого-то мужского кондиционера для волос, смешанный с… запахом пота. Но какой-то свежий, притягательный запах. Ей даже показалось, что сейчас она увидит сумку для крикета или майку для игры в регби, валяющиеся в углу, как в школьных комнатах ее младших братьев. Так вот кого напоминал ей Джардин… большого школьника-переростка.
Еще в Оксфордском университете, когда она занималась в команде гребцов, Кейт к своему смущению и удивлению обнаружила, что некоторые друзья ее восемнадцатилетнего брата могут быть более привлекательны в физическом плане, чем многие из мускулистых, симпатичных гигантов, с которыми она ежедневно тренировалась.
В конце последнего университетского семестра Кейт Говард подумывала о поездке в долгосрочную антропологическую экспедицию в Папуа-Новую Гвинею. И тут руководитель группы пригласил ее на обед в колледж Магдалины, где познакомил со спокойным шотландцем лет пятидесяти, который внимательно слушал ее высказывания о тактике гребных гонок, текущих делах и планах на будущее. У него были добрые, умные глаза, которые все же не могли полностью скрыть таящейся в нем определенной жестокости и крутого нрава.
Он сказал ей, что работает в Министерстве сельского хозяйства и рыболовства.
Как бы там ни было, примерно через неделю Кейт получила письмо от этого человека. Он приглашал ее перед принятием окончательного решения относительно Папуа-Новая Гвинея приехать в Лондон и поговорить с его коллегой, у которого есть интересное предложение по поводу ее дальнейшей карьеры.
И Кейт отправилась в Лондон, скорее просто из любопытства, а там очутилась за чашкой кофе в офисе на Куин-Энн-гейт, как раз позади Бродвея в Вестминстере. Шотландец представил ее женщине лет сорока, у нее было приятное чувство юмора и привычка склонять голову набок, когда она слушала Кейт и не мигая смотрела ей прямо в глаза. А может, Кейт это просто показалось. После часа расспросов, любезно перемежаемых случайными разговорами, они сообщили Кейт, что, по их мнению, она может получить интересную и достойную работу в их правительственном учреждении. Но это было не Министерство сельского хозяйства, не Министерство обороны, хотя и имело довольно тесные связи с последним. Это была служба разведки, называемая иногда МИ-6. Наивная Кейт вежливо поинтересовалась, имеет ли их служба отношение к МИ-5 и чем они вообще занимаются.
— МИ-5, дорогая, — пояснил шотландец, — это правительственная служба безопасности и контрразведки. В ее задачу входит защита государства от иностранных шпионов, подрывной деятельности, диверсий, террористов, а также охрана наиболее важных государственных секретов от любопытных недоброжелателей. МИ-5 тесно взаимодействует с полицией, и особенно со специальным отделом.
— А наша работа, — добавила высокая, приятная женщина спокойным, хорошо поставленным голосом, — заключается в том, чтобы делать во всех странах мира именно то, от чего защищает нас МИ-5. Мы удовлетворяем любопытство нашего правительства относительно их секретов, которые они так тщательно охраняют.
