Морроу, Англия
«Огромная популярность Хэлси сослужила ему дурную службу. За славой легендарной храбрости народного героя, адмирал затушевал в памяти последующих поколений свои выдающиеся интеллектуальные способности и острый инстинкт игрока, что…» Джек Райан нахмурился, глядя на экран компьютера. Слишком похоже на докторскую диссертацию, а он уже написал её. Райан решил было стереть с жёсткого диска весь абзац, но потом передумал. Эти рассуждения годятся в качестве вступления. Как они ни плохи, но могут послужить отправной точкой для того, что ему хочется сказать. Почему вступление всегда самая трудная часть исторического труда? Вот уже три года он работал над книгой «Сражающийся моряк» — биографией адмирала флота Уильяма Хэлси.[4] Почти весь текст был записан на полудюжине гибких дисков, лежащих рядом с компьютером «Эппл».
— Папа? — На Джека смотрели глаза дочери.
— Как поживает сегодня утром моя маленькая Салли?
— Хорошо, папочка.
Райан посадил девочку к себе на колени, предусмотрительно отодвинув кресло подальше от клавиатуры компьютера. Салли уже неплохо владела компьютерными играми и учебными программами, и порой ей приходило в голову, что она вполне справится и с папиным компьютером. Однажды это привело к потере двадцати тысяч слов электронной рукописи, что стоило Салли изрядной трёпки.
Девочка положила головку на плечо отца.
— Грустная ты какая-то. Что беспокоит мою малышку?
— Понимаешь, папочка, скоро Рождество… а вдруг Санта-Клаус не знает нашего нового адреса? Ведь в прошлом году мы жили в другом месте.
— А-а, понимаю. Ты боишься, что он не найдёт тебя?
— Ага.
— Почему же ты не спросила меня раньше? Конечно, он придёт сюда. Обещаю.
— Обещаешь?
— Честное слово.
— Хорошо. — Салли поцеловала отца и выбежала из комнаты смотреть свои мультфильмы по «гели», как называют телевизор в Англии.
Райан был рад, что она прервала его работу, напомнив о кое-каких делах до отлёта в Вашингтон. Где же… ах да, вот. Он достал из ящика стола дискету и вставил её в прорезь компьютера. Сняв информацию с экрана, Райан принялся составлять список рождественских подарков, затем вывел его на принтере и положил листок в бумажник. Что-то в это субботнее утро ему не работалось. Он решил поиграть с детьми. Ведь почти всю будущую неделю ему придётся провести в Вашингтоне.
Ударная подлодка «В. К. Коновалов»
Советская подлодка «В. К. Коновалов» ползла над песчаным дном Баренцева моря со скоростью три узла. Сейчас она находилась в юго-западном углу квадрата 54–90 и в течение последних десяти часов дрейфовала с юга на север и обратно, ожидая прибытия «Красного Октября», чтобы приступить к учениям «Октябрьский мороз». Капитан второго ранга Виктор Алексеевич Туполев неторопливо прохаживался вокруг перископа в центральном посту своей небольшой ударной подлодки. Он ждал, когда появится его бывший учитель, надеясь кое-что продемонстрировать ему. Туполеву довелось прослужить два года под командованием «профессора». Это были интересные годы, и хотя порой поведение бывшего командира казалось Виктору несколько циничным — особенно по отношению к партии, — у него не было ни малейших сомнений по поводу его высочайшего профессионального мастерства и неисчерпаемого запаса хитрости, столь важной для подводника.
Впрочем, сам Туполев сейчас мало в чём уступал бывшему учителю. Был одним из его лучших учеников, сам стал командиром подводной лодки, а с недавних пор под его началом новейшая ударная подлодка типа «альфа», одна из самых быстроходных в мире. Месяцем раньше, когда Рамиус занимался доводкой «Красного Октября» после ходовых испытаний, Туполев с тремя своими офицерами слетал на Каспийское море, где познакомился с экспериментальным прототипом субмарины, на которой испытывалась новая движительная система. Тридцать два метра длиной, с дизельной двигательной установкой и электрическими моторами для подводного плавания, она специально была построена там, далеко от океанских просторов, чтобы сохранить её в тайне от любопытных глаз противника. Лодка находилась в закрытом доке, куда не могли заглянуть всепроникающие фотообъективы американских разведывательных спутников. Туполев сразу понял, что Рамиус принимал участие в разработке гусеницы и сразу узнал руку Мастера. Обнаружить субмарину, оборудованную такой движительной системной, будет чертовски трудно, однако всё-таки возможно. После недельного слежения за экспериментальной моделью, проводимого на севере Каспия с использованием катера с электрическим двигателем и буксируемой пассивной гидролокационной системой — лучшей из когда-либо созданных в стране, — Туполев пришёл к выводу, что сумел найти слабое место новой лодки. Не то чтобы это был серьёзный порок, но этим можно воспользоваться.
Разумеется, успех не был гарантирован. Ему предстояло преследовать не только подлодку, но и опытнейшего капитана, командующего ею. Туполев прекрасно знал район предстоящих учений — здесь преобладают изотермические воды и практически нет слоя температурного скачка, под которым может укрыться субмарина. Район находится достаточно далеко от устьев крупных рек северного побережья России, и потому здесь не приходится беспокоиться об участках воды различной солёности, так мешающих работе гидролокаторов. «Коновалов» был оснащён лучшей гидроакустической системой, созданной в СССР, — её скопировали с французской DUUV-23 и, по словам разработчиков, даже несколько усовершенствовали.
Туполев намерен был применить американскую тактику медленного дрейфа: поддерживать минимальную скорость, при которой его лодка слушается руля, соблюдать полную тишину и ждать, пока «Красный Октябрь» пересечёт их курс. Затем он будет следовать за ракетоносцем, фиксировать в бортовом журнале все изменения курса и скорости соперника и через несколько недель, когда они сравнят данные журналов, учитель увидит, что его бывший ученик одержал верх; Давно пора показать, что и Рамиуса можно превзойти.
— Что там у гидроакустиков? — Туполев устал ждать. Терпение не принадлежало к числу его достоинств.
— Ничего нового, товарищ командир. — Старпом указал на крест, обозначающий на карте положение «Рокоссовского», подводного ракетоносца типа «дельта», за которым они уже несколько часов следили в районе учений. — Наш приятель продолжает описывать круги на малой скорости. Вы не считаете, что он делает это с целью запутать нас? А может, капитан Рамиус специально договорился о прибытии сюда «Рокоссовского», чтобы усложнить нашу задачу?
Эта мысль уже приходила в голову Туполеву.
— Возможно, но сомневаюсь. Учения организованы по личному указанию адмирала Корова. И наши приказы и Рамиуса находились в запечатанных конвертах. Правда, Коров — старый друг нашего Марка. — Туполев подумал и решительно качнул головой. — Нет. Коров — честный человек. Думаю, Рамиус двигается с минимальной скоростью, старается заставить нас нервничать, вынудить на ошибку. Ему известно, что наша задача — обнаружить его, и потому планирует свои действия соответственно. Он может попытаться войти в квадрат с той стороны, где мы его никак не ожидаем, — или хочет заставить нас думать так. Вам не довелось служить под его командованием, товарищ лейтенант. Это старая хитрая лиса, он поседел на подводных лодках. Будем продолжать патрулирование в таком же режиме ещё четыре часа. Если за это время мы не обнаружим его, перейдём в юго-восточный угол квадрата, а оттуда направимся к центру. Вот так.
Туполев и не рассчитывал, что с лёгкостью обнаружит Рамиуса. Этого ещё не удавалось ни одному командиру ударной подлодки. Виктор решил, что будет первым, и сложность задачи послужит лишним доказательством его мастерства. Через год-другой он надеялся стать новым Мастером.
День третий
Воскресенье, 5 декабря
Подводный ракетоносец «Красный Октябрь»
«Красный Октябрь» жил вне реального времени. Не было восходов и закатов, не было и дней недели. В отличие от надводных кораблей, где часы переставляют в соответствии с поясом, в котором они в данный момент находятся, на подводных лодках живут по единому времени. Для американских субмарин это «Zulu» — время по Гринвичу, а для советских — московское время, на час опережающее солнечное с целью экономии электроэнергии.
Рамиус появился в центральном посту, когда утро было уже в разгаре. Ракетоносец шёл теперь курсом два-пять-ноль со скоростью тринадцать узлов, находясь в тридцати метрах от дна в западной оконечности Баренцева моря. Через несколько часов морское дно резко уйдёт вниз на чудовищную глубину, и подводная лодка сможет погрузиться ещё глубже. Взглянув на карту и на ряды бесчисленных приборов, что протянулись на обеих переборках, Рамиус сделал запись в бортовом журнале.
