— Двенадцать.
— Характер звонков?
— Девять — клиентам. Вопросы жилья, оплаты… Один разговор касался аренды офиса в районе Пикадилли-серкус — богатый клиент. Один звонок — в ресторан «Шотландский дом». Он расположен в трех кварталах от квартиры Волкова. Заказал на дом обед. Заказ был выполнен.
— Кто принес заказ?
— Рассыльный.
— Проверили?
— Да. Все чисто.
— А что оставшиеся два звонка?
— Один — в кассу стадиона «Уэмбли». Заказал билет на воскресный матч «Арсенала» против «Манчестер Юнайтед». Билет должен выкупить сегодня. Второй — в магазин «Маркс и Спенсер» на Лексингтон-роуд. Интересовался, могут ли они подкоротить брюки от костюма, который он купил там два дня назад.
— Проверили?
— Он действительно купил костюм. И именно в «Маркс и Спенсер».
— А сколько звонков было ему?
— В офис — три. Домой — ни одного.
— Проверили, откуда?
— Проверяем. Объем работы слишком велик, Генри, а времени было мало.
— Поторопи их.
— Хорошо, потороплю.
— Один из этих звонков — скорее всего, связь.
— Что ж, наверное, ты прав.
— Что в Москве?
— Андропов вернулся из Будапешта позавчера во второй половине дня, и тут же поехал на Лубянку. Брежнев его не вызывал.
— Цвигун?
— А ты посмотри на него, — улыбнулась Паулина. — Номер 31-4.
На экране насупленный Семен Цвигун вышел из подъезда своего дома на Кутузовском проспекте, влез в «Волгу» и укатил.
— Не в духе, — пробормотал Уолш.
— В тот же день, примерно в одиннадцать часов, по нашим данным, он виделся с Брежневым.
— На даче?
— Нет. В Кремле.
— Долго беседовали?
— Порядка тридцати минут. Может быть, чуть меньше.
— Еще контакты?
— Больше ничего конкретного установить не удалось. Вечером, в 18.50, Цвигун выехал на своей служебной машине в сторону Кутузовского проспекта, потом резко сменил направление и направился в сторону Рублево-Успенского шоссе. Наши люди довели его до границы большого кольца, после чего были вынуждены снять наблюдение.
— Почему?
— Слишком опасно, Генри.
— Цвигун ехал один?
— С двумя машинами сопровождения. Одна впереди, вторая — замыкала.
— Чьи машины?
— Девятое управление КГБ.
— Куда он ехал? Версии?
— Великое множество. Район Рублево-Успенского шоссе — зона правительственных дач и особняков московской знати. Он мог ехать на встречу с Щелоковым, с Гришиным, с Сусловым, с любовницей, да с кем угодно!
— А что, если?.. — Уолш поскреб указательным пальцем стриженый — как у морского пехотинца — затылок, затем коротко бросил в микрофон: «Крупномасштабную карту района Рублево-Успенского шоссе и перечень объектов ГРУ в радиусе примерно тридцати пяти километров…»
Для того чтобы на экране сменилось изображение, невидимому оператору понадобилось почти полминуты. После чего многосекторное голубое поле целиком заняла карта с черными значками в виде квадратов и треугольников. Матричные буквы, словно шары, пущенные рукой профессионального биллиардиста, вылетали откуда-то сбоку и складывались в две короткие строки: «17-й километр Рублево-Успенского шоссе + два километра на восток. База подготовки ГРУ Генштаба Советской Армии. В настоящее время временно законсервирована. Причина — капитальный ремонт».
— Даже гадать не надо, — удовлетворенно пробормотал Уолш и вновь наклонился к микрофону:
— Данные спутника «Штамм-1». 7 апреля, время с 19.00 до 20.00. Сектор 17-291 QX…— Уолш полуобернулся к Паулине и по-шутовски подмигнул: — А вдруг повезет, а?
Паулина молча пожала плечами и отпила остывший кофе.
Через несколько секунд на экране пошло изображение со спутника. Видимость оставляла желать лучшего. Опустившиеся над Москвой сумерки сливались с темной пеленой леса и серой, казавшейся тонкой, как нитка, лентой шоссе. Уолш водрузил на мясистый нос очки со сферическими стеклами и впился в спутниковое изображение с таким неподдельным вниманием, словно на экране началась трансляция финала Супербола. Примерно минут через пятнадцать Уолш неожиданно рявкнул:
— Стоп!
Изображение на экране замерло.
— Дайте максимальное укрупнение!
Трижды дернувшись, картинка увеличилась. Теперь уже и Паулина увидела со своего места расплывчатые очертания автомобиля, сворачивавшего с шоссе влево.
— А номера разглядеть можно?
— Попробуем, сэр, — прошелестел женский голос.
Серо-мглистая окраска изображения вдруг резко
сменилась на ярко-оранжевую. Очертания местности исчезли вовсе, однако автомобиль, оказавшийся «Волгой», стал смотреться как крупное черное пятно на фоне расплавленного солнца.
— Что вы там химичите?! — рявкнул Уолш. — Я ничего не вижу!..
— Немного терпения, сэр! — в шелестящем женском голосе отчетливо проступили интонации сиделки в доме для престарелых маразматиков. — Это довольно сложная процедура. На выполнение вашего указания в данный момент работает целая подстанция…
— А хоть сразу три! — взорвался Уолш. — Я вам не сенатская подкомиссия по энергоресурсам! Мне нужны номера машины!.. Я работаю, черт бы…
Поток негодования Уолша иссяк мгновенно, едва только весь экран заняло изображение передней части «Волги» с черным номерным знаком, на котором отчетливо было видно — «МОС 17–91».
— Номерные знаки автомашины, на которой Цвигун выехал в 19.00 с площади Дзержинского? — Уолш резко повернулся к Паулине.
— Сходится, сэр.
— Значит, Волков все передал, — выдохнул заместитель директора ЦРУ по оперативной работе. — И раз Цвигун отправился на базу ГРУ, следовательно, он уже подключился к нашей игре. Прекрасно! За-ме-ча-тель-но!
— Ты так радуешься, словно не рассчитывал именно на это! — Паулина покачала головой и перекинула страничку блокнота. — Продолжаем?
— Да! — Уолш откинулся в кресле. — Что с нашей подопечной?
— И здесь все по плану.
— Где она находится сейчас?
— Сан-Пауло. Район Оливия-Колинос. Довольно респектабельный, очень тихий. Двухэтажная частная вилла. Содержится в специальной комнате. Полуподвальное помещение.
— Прослушивание?
— Нет технической возможности. Сплошной экран и шумовая наводка. Как удалось выяснить, вилла оборудована всем необходимым. В том числе и обзорными телекамерами.
— Наблюдение?
— Круглосуточное.
— Это, часом, не кагэбэшники? Ты уверена, Паулина, что это именно ГРУ?
— Уверена, Генри. Фотографии двух из них уже прогнали через наш компьютер. Это военная разведка.
— Значит, наша девушка попала по адресу, так?
— Так, Генри. Хотя, уверена, она бы сейчас отдала все на свете, чтобы оказаться совсем в другом месте.
— А тебе не кажется все это подозрительным?
— Тебе плохо, когда все складывается слишком хорошо, Генри?
— Скажем так: мне тревожно на душе. Как и все гипертоники, я не переношу этого состояния.
— И мне тоже, — улыбка Паулины казалась вымученной, ненатуральной.
— Я понимаю, — кивнул Уолш. — Тебе было бы куда легче, знай ты содержание допросов.
— В общем-то да. Впрочем, я надеюсь, что бить ее не станут.
— Рассчитываешь на гуманизм ГРУ?
— Надеюсь, что она не даст им повода.
— Как, по-твоему, они вывезут ее в Москву или клюнут на Амстердам?
— Будем последовательны, Генри: если Цвигун действительно вел переговоры с кем-то из ГРУ и купился на нашу приманку, следовательно, она ему будет нужна в Амстердаме. Очень нужна. По логике вещей, если там, в Сан-Пауло, ее будут допрашивать достаточно профессионально, они обязательно уцепятся за кончик ниточки в Амстердаме и попытаются размотать весь клубок.
