— Какими судьбами, инспектор-сааб?
Виджей от неожиданности даже вздрогнул, рука автоматически нащупала под курткой рукоятку пистолета. Стараясь держаться спокойно, Виджей медленно повернулся и посмотрел на незнакомца. Хотя трудно было узнать в подтянутом, одетом в новенькую, как с иголочки, отглаженную темно-синюю униформу в прошлом невзрачного, с обрюзгшим от постоянного пьянства лицом Хасана. Сомнений никаких не было — перед ним его бывший подопечный, с которым в последний раз он виделся почти три года назад. Именно из-за него, Хасана, он и приезжал в этот город, что тогда, впрочем, тоже не входило в круг непосредственных обязанностей инспектора.
Хасан появился в отчетах уголовной полиции пять лет назад под кличкой Пантера в связи с рядом дерзких ограблений в столичных банках и ювелирных магазинах. Дела по этим ограблениям вел Виджей. Он сразу понял, что здесь замешан умный, смелый, но неопытный медвежатник, оставлявший на месте преступления целую кучу улик — отпечатки пальцев, окурки дешевых сигарет, а последний раз даже неумело нарисованную схему расположения банковского сейфа. Поэтому Виджею потребовалось всего несколько дней, чтобы напасть на его след. Инспектор арестовал его, когда Хасан мирно спал в одной из ночлежек города и был немало удивлен, ощутив защелкнувшиеся на его руке стальные наручники. Но отправлять Хасана в тюрьму Виджей не спешил. К тому времени у него собралось достаточно сведении о том, что Хасан совершал свои дерзкие налеты отнюдь не по своей воле, а по указке одного из крупнейших землевладельцев страны. Этот богатей в свое время выкупил Хасана и его семью из долгового рабства, то есть, если быть точным, выиграл в карты долг, который была должна семья Хасана одному провинциальному помещику. Он же заставил Хасана «отрабатывать» этот долг, снабдил его необходимым инструментом и картами, а также нанял для него профессионального инструктора — отсидевшего все свои сроки и отошедшего от воровских дел старого медвежатника.
Хасан оказался на редкость прилежным и талантливым учеником и, «проучившись» меньше месяца, вышел на дело — так не терпелось ему отработать как можно скорее накопленный многими поколениями его предков долг. Было оговорено: из награбленного 10 процентов шло на уплату этого долга, а остальное — в карман хозяина. За полгода Хасан обчистил пять сейфов и, по самым скромным подсчетам, принес своему хозяину больше 3 миллионов дохода, но свой долг погасил лишь наполовину. Хозяин же почти ничем не рисковал — кто поверит неграмотному крестьянину, а награбленные деньги от Хасана он получал через подставных лиц.
Долго инспектор беседовал с Хасаном. Тот, что касалось его лично, ничего не отрицал и хотел предстать перед судом как можно скорее, чтобы побыстрее отсидеть свой срок и дальше продолжить свое, как он считал, «святое» дело. Немало усилий понадобилось Виджею, чтобы уломать его, заставить поверить в тот план, который разработал инспектор. В конце концов он решился.
Сам же план состоял в следующем. На днях Хасан должен был обчистить сейф в доме старого приятеля своего хозяина — тот уже познакомил его с планом дома, обрисовал особенность сейфа. Осталось только дождаться отъезда приятеля в имение хозяина на охоту — и можно было начинать дело. Виджей, на свой страх и риск отпустил Хасана, и тот в ту же ночь обчистил сейф и принес, как было условлено, в полицейский участок, где его ждал Виджей вместе с двумя своими помощниками, почти 100 тысяч анн. Инспектор по всем правилам оприходовал эти деньги, а Хасану передал на такую же сумму фальшивых купюр, изъятых накануне у очередного фальшивомонетчика. Тот взял деньги и на неделю исчез. Виджей уже начал волноваться, не случилось ли что, как Хасан позвонил и сообщил: все прошло нормально, деньги у хозяина. Виджей без всякого ордера на обыск нагрянул тем же вечером на виллу к землевладельцу и составил протокол об изъятии фальшивых денег. Дело грозило кончиться для богатея плачевно, поэтому он с радостью принял условия Виджея — выдал «вольную» Хасану и еще пяти таким же, как Хасан, долговым рабам да дал по три тысячи каждому на «обустройство жизни».
Виджей знал — Хасану нельзя оставаться в столице, тогда он и вспомнил о Ганеше, позвонил ему, посадил в свой джип Хасана и прямо из следственной тюрьмы отвез в Бешвар. Там он передал его под наблюдение Ганешу, который обещал устроить «медвежатника» на работу в местное лесничество.
— А ты откуда здесь взялся? Ганеш говорил мне, что ты чуть ли не в свои родные места ушел.
— Да что вы, инспектор-сааб, там меня бы быстро люди моего бывшего хозяина жизни лишили. Из лесничества же меня через полгода уволили — должность мою ликвидировали в порядке экономии средств. Устроился я тогда санитаром в городской госпиталь, да и там только год проработал, затем перебивался разными случайными заработками, пока вот две недели назад совершенно случайно не повезло — устроился в храм медитации к иностранцам. Не знаю, правда, чем они там занимаются, но деньги за пустяковую работу платят хорошие, да еще питание и обмундирование бесплатное. Боюсь только, что это быстро кончится; говорят, они теперь обслугу больше двух месяцев не держат. Так что, считай, через месяц мне опять придется работу искать. А в этом деле как: сейчас работа есть — завтра уже место занято. Сегодня, к примеру, меня приглашали на работу охранником в банк. Как мне об этом сказали, я чуть со смеха не лопнул — мне доверить сейф охранять! Инспектор, ведь вы знаете — это все равно, что поставить кота сметану охранять. Я бы, конечно, сейф не тронул, спокойная жизнь в мои годы больше ценится. Но как поступить — не знаю. Вдруг в этом храме постоянно оставят.
— Не оставят, Хасан, — они вообще скоро закроются, так что тебе прямой резон переходить в банк. Если нужны будут рекомендации — зайди к Ганешу, я ему обо всем скажу. Но за это ты должен мне в одном деле крепко помочь. Давай только отойдем куда-нибудь в сторонку. Где здесь можно присесть?
Хасан головой показал в сторону небольшого сквера, разбитого невдалеке от главных ворот комплекса храма. Они прошли туда, сели на железную лавку.
— Ты можешь в комнаты, где собираются иностранцы, проходить? — поинтересовался инспектор у Хасана.
— Конечно, я же там везде убираю, пыль протираю, столы, стулья переставляю. Вот и сегодня к вечеру должен для какого-то совещания все организовать. Я даже вроде как за старшего у чокидаров-уборщиков — такое ко мне неожиданное уважение вышло, — ответил Хасан с довольным видом.
— Тогда я тебя попрошу об одном важном для меня деле. Очень важном. Есть у меня вещица, ее хорошо бы поближе от стола в той комнате, где будет проходить совещание, приладить. Это — микрофон. Понимаешь, я должен, просто обязан знать, о чем там сегодня будут говорить. Если у тебя получится, буду очень тебе благодарен. Сколько, ты говоришь, тебе сейчас платят в неделю?
— Двести анн.
— Так вот. Если мне поможешь, я тебе дам тысячу анн и рекомендацию на работу охранником в банк.
— Да вам, инспектор-сааб, я и без этих денег мог бы помочь — сколько вы для меня сделали, — не колеблясь, с готовностью ответил Хасан.
— Значит, тогда считай, что мы договорились. Это та самая вещица. — Инспектор достал из кармана куртки продолговатый, размером с половину спичечной коробки черный пластмассовый брусок.
— Отдерешь вот здесь пленку и прикрепишь к любому предмету — к столу или стулу. Понятно? А потом позвонишь мне вот по этому телефону. — Виджей дал Хасану листок бумаги с телефоном Ганеша.
— Что же здесь понимать — дело нехитрое, сделаю, как велите. А теперь я должен идти в центр — пора. Меня, наверное, уже там ждут — послали с бумагами в банк, но сказали, чтобы к четырем часам был на своем месте.
Они попрощались. Хасан направился к воротам храма медитации, Виджей поспешил к полицейскому управлению города, находившемуся в десяти минутах хода. Инспектор не стал предъявлять удостоверение, а попросил дежурного вызвать Ганеша. Тот внимательно оглядел Виджея с ног до головы, покачал головой и, видимо, приняв его за осведомителя, взял телефонную трубку и два раза крутанул карандашом диск аппарата.
Ганеш был на месте. Он сразу спустился вниз, провел Виджея в свой кабинет и приказал никого к нему не впускать.
— Закон случая начал действовать. Знаешь, кого я встретил за мостом у этого центра? Никогда не догадаешься. Помнишь Хасана? — Виджей прошел к столу, сел на один из стульев.
— Как же не помнить. Только не повезло ему — в лесничестве наполовину сократили объездчиков. Ну, его как новичка первым и уволили. Я узнал об этом через полгода, пытался найти его, но Хасан куда-то уехал, кажется. А что он сейчас делает? — Ганеш тоже сел напротив Виджея.
— Работает чокидаром-уборщиком в храме медитации. Я попросил его об одном деле. Короче, он установит в храме портативный передатчик, а мне нужно записать, о чем там будут сегодня вечером говорить. Ты можешь мне помочь?
