Они могли отобрать у него жетон, работу всей его жизни, но им никогда не удалось бы изменить его душу. Соломон Казоровски просто хотел, чтобы добро победило зло.
— Давайте сделаем это. — Он посмотрел вперед, прислонившись к дверце, пока Коул включал зажигание. Потом, когда двигатель заработал на холостых оборотах, Каз взглянул на Люсинду. — Дай мне твой сотовый, — прохрипел он. Это уже был предсмертный хрип. Его легкие заполнялись кровью.
Женщина протянула ему телефон. Каз набрал код района и номер своего пейджера, установленного во взрывчатке прямо под ним.
— Это номер моей сестры, скажи ей, что я люблю ее, — объяснил Каз и нажал кнопку отправления сообщения. Потом вернул Люсинде телефон и, полузакрыв глаза, нажал на педаль газа и направил машину прямо на деревянную дверь гаража, разнося ее в щепки.
Люсинда слышала, как телефон набирал номер. Она глупо держала его перед собой и смотрела, как такси, набирая скорость, летит по подъездной дорожке. Люсинда услышала какие-то щелчки, а потом в трубке что-то зашипело.
Сигнал несся по проводам через Атлантику со скоростью света.
Каз небрежно вел машину, голова у него кружилась, перед глазами все плыло, руки онемели и казались легче воздуха.
Звонок по сотовому телефону был передан в Денвер, потом отправился в Лас-Вегас, где попал в центр связи ФБР западного района, затем его переадресовали на геосинхронный спутник «Телстар», который передал сигнал всем агентам, работающим в Северном полушарии.
Каз увидел припаркованный автомобиль «мицубиси» и троих мужчин, стоявших неподалеку от него в конце подъездной дорожки. Йоси нацелил свой детонатор на машину, и Каз видел, как тот нажал кнопку, но ничего не произошло.
Спутник «Телстар» направил свой десятивольтовый сигнал из космоса на пейджер Каза на днище украденного такси как раз в тот момент, когда машина перепрыгнула через невысокую бровку тротуара и понеслась сквозь деревья, направляясь к «мицубиси». Троица быстро усаживалась в машину, когда Каз прибавил скорость. Он протаранил дверь, перевернув машину на два колеса. Призрак поднял свой «Эксплорер-II» и выпустил очередь в лицо Каза, превращая его голову в кровавую пыль.
— Ты, ублюдок, — произнес Призрак, его сердце бешено билось. Он думал, что же делать дальше.
Но за него уже приняли решение.
На пейджере Каза прозвучал сигнал.
Взрыв слышали все в бухте Яффа. Когда сработало взрывное устройство, части обоих автомобилей взлетели высоко в воздух. Позже обломки находили за четверть мили от места взрыва… Но никто никогда не нашел останков Призрака и его подручных. И никто никогда не нашел Соломона Лиланда Казоровски. Он ушел… Прочь с этой планеты. Он сидел в переполненном баре «У святого Петра», дожидаясь отметки о прибытии, и с улыбкой на лице впервые за последние десять лет пил свой «Джек Дэниелс».
Взрывом в доме Баха выбило несколько окон, Коул и Райан наблюдали за происходящим из дверей гаража. Одну графическую деталь им не забыть до конца жизни. Высоко над скоплением домов зеленая с черным крыша такси сверкнула на солнце, кружась и переворачиваясь, захваченная последним восходящим потоком воздуха. Она парила над бухтой.
— Сукин сын, — с благоговением выдохнул Коул, когда обломки посыпались с неба на двор.
Мужчины обернулись и увидели стоящую позади них Люсинду. Она прижала ладонь к губам.
— Давайте двигаться. Нам надо выбираться отсюда, — сказал Райан, первым пришедший в себя.
На ватных ногах они вернулись в дом, собрали свои вещи, сложили записи и пленки с фильмом обратно в брезентовый мешок. Спустя несколько минут они уже шли вниз по подъездной аллее. Среди деревьев разгорался небольшой пожар, люди начали выходить из домов. Не веря своим глазам, местные жители смотрели на место взрыва. Трое вышли из поселка и поймали попутную машину в город. Это оказался грузовик с лимонами.
Они молча возвращались в Тель-Авив. Все думали о Казе.
Казалось, что угловой номер в отеле «Карлтон» усеян скудными пожитками Каза. Люсинда начала все собирать, пока Коул пытался дозвониться до Наоми Зур. Было очень трудно поверить, что крупного, встрепанного бывшего агента ФБР в гавайской рубашке больше нет в живых. Он спас жизнь Райану и Коулу. Он предоставлял в их распоряжение свой здравый смысл агента, которым больше никто из них не обладал. Они горевали и чувствовали себя уязвимыми.
В конце концов Коул добился от одного из сотрудников, чтобы тот сказал ему номер домашнего телефона Наоми. Женщина как раз вышла из душа, когда зазвонил телефон, и теперь стояла, роняя капли воды на пол.
— Что тебе нужно? — переспросила она Коула.
— Мне нужно прослушать кое-какие записи, сделать копии нескольких пленок. И просто необходимо, чтобы ты как можно скорее помогла нам всем выбраться из Израиля.
— Вот как ты все можешь это сделать, Коул… Для начала отправляйся на телестанцию и заплати кому-нибудь, чтобы тебе сделали копии. А потом поезжай в аэропорт Бен-Гурион и купи себе билет.
— Наоми, моего спутника только что убили. Я могу сделать величайший репортаж в своей жизни. Я поделюсь с тобой, но ты должна мне помочь, а потом тайно переправить всех нас троих отсюда на какой-нибудь частной птичке.
— Почему вы не можете воспользоваться обычным рейсом?
— Потому что всякий раз, когда мы путешествуем обычным рейсом, нас у выхода встречает какой-нибудь наемный убийца с «узи».
— Где вы?
— Мы к тебе придем. Выбери место.
— В подземном гараже есть вход в агентство Рейтер. Припаркуйте машину на одном из обозначенных желтым мест, потом идите к лифту в самом дальнем конце парковки. Там есть клавиатура, наберите три-шесть, а потом буквы пи-уай-ди. Двери откроются. Я встречу вас на четырнадцатом этаже через двадцать пять минут.
— Ты просто куколка.
— Твоей истории лучше оказаться чем-то наподобие Уотергейта, — предупредила Наоми и повесила трубку.
Когда она наконец ее услышала, даже Наоми, освещавшая несколько самых крупных событий последнего десятилетия, поняла, что это нечто невероятное.
Они вчетвером сидели в конференц-зале отделения агентства Рейтер в Тель-Авиве. Она смотрела на Райана и Люсинду, которые, по ее мнению, были слишком красивыми, чтобы становиться участниками драмы. Наоми выслушала всю предысторию. На этот раз Коул рассказал ей обо всем, включая и то, что Хейз Ричардс — это кандидат, контролируемый мафией… Брезентовый мешок опустошили, и теперь пленки и записи лежали между ними на столе.
— Я могу переписать фильмы на видеопленку, но, черт побери, Коул, я лет пять уже не видела бобин такого размера. Инженеры смогут с ними справиться, но на это уйдет пара часов. Возможно, им придется отправить их в другую лабораторию.
— Проклятье, эти пленки я из вида не выпущу.
Наоми снова взглянула на катушки.
— Мы превратили нашу библиотеку на седьмом этаже в склад для устаревшего оборудования… Может быть, там сохранился один из старых магнитофонов.
— Пойдем посмотрим.
Когда они двинулись по коридору к лифтам, Наоми вдруг оказалась рядом с Люсиндой. Она взглянула на поразительно красивую молодую женщину и задумалась, из какого теста она сделана.
— Вы наш капитан?
— Вам всегда следует хорошенько завтракать. Тогда не будете такой сукой, — бесстрастно парировала Люсинда.
Наоми улыбнулась и решила, что они отлично поладят. Вся четверка вошла в лифт и отправилась вниз, на седьмой этаж.
Библиотека выглядела как склад старых машин, столов и устаревших моделей. Они все-таки нашли древний магнитофон без провода. Катушки оказались слишком маленькими, но размер пленки подходил идеально.
— Я могу подключить его напрямую, — заметил Райан, рассматривая прибор. — Нам остается только молиться, чтобы лампы оказались в порядке.
Они вернулись в лифт, поднялись обратно на четырнадцатый, где Райан схватил с какого-то стола лампу и перочинным ножом отрезал у нее шнур. При помощи лезвия он снял заднюю крышку с магнитофона. Потом нашел место соединения, зачистил концы провода от лампы и подсоединил к магнитофону. Место соединения Райан замотал клейкой лентой. Магнитофон он установил на столе в конференц-зале.
Пока Боулт занимался этим, Коул Харрис перематывал пленку с больших бобин на маленькие, с магнитофона. Он намотал пленку, заполнив до отказа бобину, а остальную оставил на столе. Райан включил маленький магнитофон и вздохнул с облегчением, когда загорелась красная сигнальная лампочка.
Коул поставил бобину, намотал конец пленки на вторую катушку.
— Так, Райан, включай кнопку «пуск» и тащи на себя пленку.
Они включили магнитофон, и чудесным образом маленькая машинка заработала. Головки магнитофона были достаточно изношены, поэтому звук оказался несколько расплывчатым, но расслышать все сказанное можно было абсолютно ясно. Пленка плавно двигалась вперед, проходя мимо головки, так как Райан ее тянул на себя, а потом падала на пол. На каждой пленке запись предварялась голосом агента, сделавшим ее.
