Бекуит ответил:
— Никак нельзя. Ситуация безвыигрышная.
Перед взлетом Бекуит дал команду отпустить захваченный черноберетчиками в пустыне случайно проезжавший там автобус с иранскими гражданами. Эпизод с автобусом указывает на серьезный просчет ЦРУ и американской военной разведки: похоже, что секретный аэродром они подобрали на действующей дороге, на трассе рейсового ночного автобуса.
А дальше подкачала уже не техника. Один из вертолетов заправлялся от «Геркулеса». Высосав все горючее из него, он поднялся немного, чтобы передвинуться к другому самолету-матке. Слишком резко повернул пилот. И тут лопасть его винта врезалась в фюзеляж первого «Геркулеса». Сразу же вспыхнул над черной пустыней, над гейзерами песка огромный огненный шар. Жаркий пожар охватил оба самолета. Горел запас горючего для других вертолетов. Погорела вся операция.
В пылавших самолетах с грохотом рвались, разлетаясь, задевая другие самолеты, боеприпасы. Этот неожиданный ночной фейерверк заставил всех растеряться, потерять голову. Многим казалось, что из кромешной мглы на них напали иранские солдаты. Над пустыней неслись душераздирающие крики погибавших…
Как отметит «Тайм», спасателям оставалось лишь спасать самих себя. А тут из пустыни подъехал иранский грузовик. Снайпер-черноберетчик двумя выстрелами потушил его фары, но водитель в суматохе выпрыгнул и успел убежать.
Полковник Бекуит понял, что ему не удастся спасти людей в объятых огнем машинах, и он не решился задержать отлет, чтобы погасить пожар (хотя средства для этого имелись) и забрать тела погибших. Ему сообщили по радио, что восемь человек погибли, четверо получили сильные ожоги и ранения. Он приказал бросить все вертолеты, оставшиеся без горючего, пересесть на «Геркулесы» и взлететь на них. Улетая, он видел при свете горевших двух машин четыре оставленных исправных вертолета и один вышедший из строя.
Приказ об отмене операции президент отдал в 16.45 после того, как ему и председателю Объединенного комитета начальников штабов генералу Джоунсу сообщили о выходе из строя трех вертолетов вместо допустимых по плану операции двух. Решение же об оставлении тел восьми погибших американцев в горящих самолетах лежало прежде всего на совести авиадесантной вертолетной группы полковника Кайла и командира команды «Дельта» полковника Бекуита, как и оставление в вертолетах секретной техники, включая средства ночного видения и психохимическое оружие, документации, вплоть до шифров. Это было непростительно для любого офицера. Бекуит явно поспешил с эвакуацией, хотя противник ему не угрожал. Команда «Дельта» бросила также миллионы долларов и иранских реалов. Если бы не желание Белого дома и Пентагона во что бы то ни стало сделать из Бекуита героя, его следовало бы судить за то, что он не взорвал вертолеты, снабженные взрывными устройствами.
Если этот этап операции носил кодовое название «Синий свет», то всей операции в целом было дано название куда более претенциозное и пышное — «Орлиный коготь». И вот коготь американского орла постыдно увяз в иранской пустыне. Подвела техника американского орла, подвели люди с полковничьими «орлами». И сам полковник Бекуит оказался не орлом, а курицей! Недаром он плакал, глядя вниз на разгром в пустыне…
Известно, что «Геркулесы» приземлились на военно-воздушной базе ФРГ в Рамштейне, где раненым была оказана первая помощь перед перелетом в США.
Так закончилась эта тайная военная акция США, вооруженная провокация против Ирана, поставившая, как с тревогой и возмущением отметили комментаторы во многих и многих странах мира, планету на грань войны.
Поначалу президент Картер и его советники склонялись к тому, чтобы держать провалившуюся авантюру в секрете и отрицать причастность к ней США. Но весть о восьми погибших участниках операции и оставленной технике заставила изменить это решение. В 19.30 президент узнал, наконец, что уцелевшие самолеты эскадры поднялись в воздух и летят из Ирана. Вскоре из штаба ЦРУ в Лэнгли, где он следил за развитием событий в иранской пустыне, примчался шеф ЦРУ адмирал Тэрнер. Наверняка он был доволен тем, что главным виновником провала было не ЦРУ, а вооруженные силы. А что произошло бы в самом Тегеране?..
В два часа ночи Картер, вконец расстроенный провалом операции, попросил своих помощников представить ему текст заявления президента Кеннеди о провале операции по «спасению» Кубы в Заливе свиней. Порочный круг замкнулся.
Грант слушал выступление президента Картера в 7.00 в пятницу 25 апреля. Все — и джи-мены, и полицейские, и подследственные — были до крайности встревожены. У всех была одна мысль в голове: неужели война? Как писал потом журнал «Тайм», Картер должен был огорошить нацию «сообщением о самом удивительном событии его президентства». У него было пепельно-бледное, мрачное лицо. Комментируя провал операции «Синий свет», он заявил, что принимает всю ответственность за нее на себя, но тут же начал изворачиваться, утверждая, будто операция имела «отличные шансы на успех». Он пытался уверить слушателей, что эта «гуманная миссия» ни в коей мере не была враждебна Ирану, напирал на то, что заложникам угрожала якобы растущая опасность.
Президент Картер, министр обороны США Гарольд Браун и другие американские апологеты этой авантюры в тот же день выразили сожаление по поводу неудачи операции из-за технических неполадок. Однако даже они должны были понимать, что эти неполадки спасли американскую военщину от еще большего позора, а мир от еще пущей опасности. Специалистам совершенно ясно, что план операции имел крайне мало шансов на успех и самым слабым его звеном был этап захвата американского посольства и заложников, который наверняка привел бы к большому кровопролитию, к многочисленным жертвам среди боевиков полковника Бекуита, частей поддержки и среди иранских студентов, охраняющих посольство, и к гибели заложников. К чему привела бы цепная реакция, безумно начатая в Белом доме и продолженная в здании американского посольства в Тегеране, не так уж трудно было предвидеть. И уж никак нельзя было Картеру и К° рассчитывать на то, что мир поверит россказням о «спасательной операции», «миссии милосердия», направленной к тому же, если угодно, к «ослаблению международной напряженности»!
Первое же заявление президента Картера о провале операции «Синий свет» вызвало бурю в Америке, состояние шока у союзников США и крайнее возмущение во всем остальном мире. Сразу стало выясняться, что акция эта была лишь запалом взрывной крупномасштабной операции, началом контрреволюционного переворота в Иране. Мятеж, инспирированный «пятой колонной» ЦРУ в Тегеране и других городах Ирана, должен был привести к свержению правительства аятоллы Хомейни. По иранским сведениям, американцы планировали похищение, взятие заложником или убийство иранского вождя в его резиденции в городе Кум, который расположен ближе к пустыне Деште-Кевир, чем Тегеран.
«Действиями Вашингтона, — заявил 27 апреля президент Ирана А. Банисадр, — руководит не стремление освободить заложников, а желание уничтожить нашу революцию. Картер ни на грош не заботится о заложниках. Своими отчаянными акциями он стремится обострить международную напряженность и нагнетает психоз в США, ищет поводов для вооруженных столкновений и агрессий, толкает мир к глобальной катастрофе».
28 апреля, стремясь полить маслом бурные воды международного общественного мнения, посольства США в столицах мира разослали повсюду свои бюллетени на десяти страницах, стремясь обелить темные дела черноберетчиков в иранской пустыне, пытаясь уверить критиков военной авантюры США в том, что план Пентагона отвечал якобы интересам всех заинтересованных сторон! В своем выступлении по всеамериканскому телевидению Картер нажимал на то, что операция обошлась без кровопролития с иранской стороны. Но ведь так вышло только потому, что «миссия милосердия» спецвойск провалилась в самом начале, и негоже было президенту сбрасывать со счетов восемь обгорелых трупов американских солдат и четырех изувеченных «джи-ай».
Бжезинский, главный координатор операции, которому крах авантюры не пошел впрок, грозился новыми акциями против Ирана, в том числе и военными. Делались заявления о том, что в октябре и ноябре условия для повторения провалившейся операции снова будут благоприятными по части ветров, температуры и длинных ночей в Иране.
Пощечиной для развоевавшихся авантюристов явилась отставка министра иностранных дел Вэнса в знак протеста против их операции в Иране. К нему присоединился целый ряд других ответственных лиц госдепартамента. Кризис в кабинете Картера назревал давно. Бжезинский открыто заявлял, что Сайрус Вэнс чересчур мягок с Советским Союзом, напрасно отстаивает разрядку и ратификацию ОСВ-2, а все потому, что он, Вэнс, страдает от «вьетнамского синдрома». Лидер демократического большинства в сенате Р. Бэрд потребовал расследования авантюры. Сенатор Фрэнк Черч обвинил президента в нарушении закона о его военных полномочиях, в том, что он не консультировался с конгрессом, перед тем как дать ход военной операции. Операцию «Синий свет» следовало бы назвать операцией «Бумеранг». Многие обозреватели, в том числе и дружественные США, называли ее таким же позорным для администрации, ЦРУ и Пентагона фиаско, каким явилась высадка в кубинском Заливе свиней в 1961 году. Тогда за позорный провал поплатился своим местом чиф ЦРУ. А теперь?..
