План помог ему сориентироваться и в квартире Эвы Ласло. Прихожая, спальня, из спальни — дверь в ванную комнату. Пятая плитка слева во втором верхнем ряду! Он постучал по ней. Под кафельной плиткой была пустота.
Плитку он вынул при помощи ножика, напоминающего хирургический скальпель, и двух резиновых присосок. Все, что было в тайнике: заметки, алюминиевые капсулы, средства тайнописи, код, револьвер, — перекочевало в почтальонскую сумку. Затем, аккуратно поставив плитку на место, он протер ее носовым платком, ликвидируя возможные следы, прошел в спальню и осмотрелся. Ничего интересного.
В столовой он обратил внимание на переносной транзисторный радиоприемник довольно больших размеров. Снял его с полки, осмотрел, попытался открыть заднюю крышку, но…
С улицы донесся скрип тормозов. Он подошел к окну и глянул вниз сквозь занавеску.
К дому подъехала черная «волга» подполковника Ружи. Он вышел первым и помог выбраться Эве Ласло. Сзади подкатили красные «жигули», в которых сидели Кути и Салаи. Все двинулись к воротам дома. Не успели они войти, как затормозила подъехавшая машина с экспертами, из нее показались несколько человек и тоже направились к воротам дома 96.
Почтальон, оставив приемник, быстро вернулся в соседнюю квартиру, вышел на лестничную площадку, запер дверь и едва успел привести в порядок свою летнюю униформу. Чуть не столкнувшись в воротах с подполковником, он на мгновение застыл на месте, извинился и небрежным жестом поднял руку к козырьку форменной фуражки. Ружа, глядя мимо него, кивнул и сделал знак девушке и Салаи, пропуская их вперед. Почтальон же дошел до перекрестка, сел на мотоцикл и поехал своей дорогой.
— Это ты вызвал съемочную группу? — тихо спросил Кути у подполковника.
— А что? Ты ведь не догадался бы! — так же тихо ответил Ружа. — Зайди к ребятам, возьми у них снимки.
Кути поспешил к вагончику дорожно-ремонтного управления.
— Что случилось? — смеясь, встретил его рыжеволосый. — Ну и демонстрацию вы устроили. Может, не стоило поднимать столько шума?
— Не знаю, посмотрим. Сколько снимков вы сделали?
— Целую кучу, — ответил фотограф, подстриженный ежиком. — Даже шефа засняли. Взгляни, какой молодец!
— А у меня на пленке вся ваша кавалькада. Напишете музыку, и будет почище «Аиды»!
— Полно дурачиться! Давайте снимки.
— Изволь! Тебе в конвертик упаковать или так сойдет?
Взяв фотографии, Кути выбрался из вагончика.
Похоже, по дороге сюда подполковнику удалось несколько успокоить Эву. Открыв дверь, девушка с готовностью и даже с гордостью хозяйки пригласила следователей:
— Прошу вас! Это прихожая, направо кухня, извините за некоторый беспорядок, — чуть смешалась она, — с утра не успела помыть посуду. Здесь кладовка, пустая. Тут туалет. Прямо — гостиная… — Она прошла вперед, открыла дверь в гостиную и вдруг застыла как вкопанная.
— Что случилось? — остановился и Ружа, шедший следом за ней.
Девушка, бывшая столь любезной, вдруг преобразилась в фурию.
— Зачем вы ломали передо мной комедию?! — побелев от негодования, крикнула она Руже. — Зачем спрашивали моего разрешения на обыск, грозились ордером и болтали, затягивая время? Чтобы ваши люди успели перевернуть вверх дном всю квартиру?
Она бросила сумочку в кресло.
Следователи, недоумевая, смотрели на взбешенную женщину.
— Может, вы объясните, что случилось? В вашей квартире никого из нас не было.
— Как не было? — язвительно воскликнула Эва. — В таком случае объясните мне, кто поставил это на стол? — показала она на приемник. — Он всегда стоит в стенке, на средней полке. Я не снимала его оттуда с тех пор, как он появился в доме. Как мог приемник оказаться на столе, если ваших людей здесь не было?
— Вы уверены, что утром, когда уходили из дому, он был на месте? — спросил Ружа.
— Чем угодно вам поклянусь! В семь утра я прослушала новости, выключила приемник и отправилась на работу.
— Кто-то опередил нас! — хладнокровно сказал Ружа и обратился к экспертам: — Ищите следы, ребята, фиксируйте каждую мелочь. Приступайте!
Те разбрелись по квартире.
Подполковник сел на кушетку и предложил девушке сесть рядом.
Видно было, что Эва Ласло встревожена не на шутку.
— Успокойтесь, — приободрил ее Ружа.
Несколько секунд было тихо, слышались только шорохи, производимые занявшимися своим делом следователями.
— Ответьте мне на несколько вопросов, — помолчав, обратился к девушке подполковник.
Эва Ласло покорно кивнула.
— Какие между вами были отношения?
Та подняла глаза, протянула руку к сумочке и, вынув платок, промокнула накатившие на глаза слезы.
— Как вам сказать, — неуверенно начала она, словно только теперь давая себе отчет о своих отношениях с Ковачем. — Женихом моим он не был, и вообще он об этом никогда не заговаривал. Но был привязан ко мне, внимателен, мы встречались два-три раза в неделю, уик-энд и праздники проводили обычно вместе. Какой он был? Скромный, вежливый… необычный мужчина.
— Он переписывался с дочерью и женой?
— Дочь обожал. И писал ей регулярно, она же, куда бы ни поехала отдыхать, обязательно присылала ему открытки. О жене я почти ничего не знаю. Пали молчал о ней — видимо, из тактичности. А я, как вы можете догадаться, не интересовалась… — В голосе ее снова зазвучали раздраженные нотки. — Ваши люди перевернут мне весь дом! Велите им прекратить, все равно зря стараются!
— Как закончите, — распорядился Ружа, — наведите полный порядок!
— Уж это само собой, шеф, — откликнулся парень в очках, один из экспертов.
В дверях спальни появился Салаи. Подойдя к подполковнику, он взволнованно что-то зашептал ему на ухо. Ружа вскочил с кушетки.
— Идемте! — сказал он девушке и вслед за Салаи направился в ванную. Там под потолком колдовали над кафелем двое экспертов. Во втором верхнем ряду пятая слева плитка, судя по звуку, скрывала какую-то полость.
— Снимайте, — скомандовал Ружа.
Один из экспертов блестящим зубильцем аккуратно поддел кафельную плитку. Салаи, поднявшись на цыпочки, снял с зубильца налипший материал и подал его подполковнику.
— Замазка! — сказал он и, видя, что Эва не понимает, пояснил: — Остальные поставлены на цемент, а эта временно, на замазку.
Эксперт снял плитку, за которой открылось прямоугольное углубление.
— Пусто! — объявил он, посветив в углубление фонарем.
Все выжидающе повернулись к хозяйке. Она испуганно и беспомощно обвела их глазами.
— Я не знала об этом, клянусь! — прошептала Эва.
— Ну, теперь вы мне верите? — спросил у нее Ружа.
— Но это еще ничего не доказывает, — растерянно ответила она. — Я не знала о тайнике. Наверняка его сделал не Пали, а кто-то другой. Во всяком случае, мне так кажется…
В квартиру вошел рослый мужчина с грубоватыми чертами лица.
— Прибыл по вашему вызову, товарищ подполковник! — доложил он.
— Спасибо, что приехал, — обрадовался Ружа, здороваясь с ним за руку.
Это был Пал Ладани, капитан милиции, эксперт по технике связи.
— Оглядись здесь, — попросил его Ружа. — Салаи тебе все расскажет.
Он взял Эву за руку и отвел ее в гостиную.
Ладани приступил к работе. Первым делом он распорядился, чтобы эксперты осмотрели транзистор — нет ли на нем отпечатков пальцев.
— Они уже осмотрели, ничего нет, — сказал Ружа.
— Если и есть, то мои, на ручке настройки и выключателя, — добавила Эва Ласло.
Ладани ловкими движениями снял заднюю крышку приемника и, прищурившись, стал разглядывать его внутренности. Салаи во все глаза наблюдал за его работой, словно решил освоить профессию радиотехника.
— Эта штука переоборудована, — сказал наконец Ладани, — на коротких волнах она может принимать специально предназначенные для нее сигналы.
Наступила глубокая тишина.
— Чей приемник? — спросил Ружа.
— Это Пали, вернее, мой, — дрожащим голосом ответила Эва Ласло. — Он мне его подарил!.. Но ведь это ужасно!
Ладани и Салаи смотрели на нее с участием.
— В квартиру проникли через окно туалета, — доложил один из следователей.
Ружа вздохнул.
— К сожалению, — обратился он к девушке, не сводя глаз с ее испуганного лица, — мы должны считаться с тем, что и вы фигурируете в их списках.
— В каких списках?
— Те, на кого работал Ковач, видимо, знали адрес вашей квартиры и место, где расположен тайник, знали и о приемнике.
— Мне страшно! — прошептала девушка. — Что со мной сделают, если они сюда вернутся? Какое счастье, что меня не было дома!
— Да, в противном случае мы едва ли смогли бы сейчас разговаривать с вами, — откровенно признался Ружа.
