— Иди с Богом… — произнес Дэвид по-испански.
— Эстамос хабландо, — ответил Гарри, что означало что-то вроде «до встречи».
Спустя двадцать четыре часа Дэвид Джардин уже в четырнадцатый раз за этот год прилетал в лондонский аэропорт Хитроу рейсом № 216 «Бритиш Эйрлайнз» из Майами. В самолете он хорошо выспался, путешествуя, как всегда, первым классом, и из аэропорта доехал на метро до вокзала Виктория, а оттуда прошел две мили пешком по Виктория-стрит, через Вестминстерский мост до Сент-Джордж-серкус. В двадцать минут девятого утра он уже был в маленькой комнате отдыха рядом со своим кабинетом, принял душ и надел свой любимый двубортный костюм из шотландки «принц Уэльский».
Раздался стук в дверь кабинета, и, выйдя из комнаты отдыха, Дэвид обнаружил в кабинете миссис Браунлоу с чайником и тарелкой поджаренных хлебцев с маслом. А еще с папкой донесений по всем текущим операциям.
— Что бы я делал без вас, Сесили?
— Сами бы готовили эти чертовы хлебцы, — решительным тоном ответила секретарша отдела. — Дэвид, в ваш загородный дом пришло какое-то странное письмо.
— Что значит странное? Там что, бомба?
— Нет, не бомба. Это письмо отправлено из Дублина. Мэгги спрашивала, не хотите ли вы, чтобы она его распечатала.
Мэгги — это приходящая служанка в его загородном доме. До того как умер ее муж, она работала домоправительницей одной из конспиративных баз «фирмы» в Уилтшире, и Дэвид высоко оценил ее способности. Дороти она тоже понравилась, да и немаловажно то обстоятельство, что Мэгги долгое время сотрудничала с «фирмой» и была надежна с точки зрения службы безопасности.
— Пожалуй, ей следует отослать его ко мне на Тайт-стрит. Эта чертовка Мэгги чересчур любопытна.
— На самом деле, Дэвид… она строго следует правилам. Просто ее насторожил почерк, вот и все. До этого она нас никогда не беспокоила, за исключением, конечно, случая с «кубинцем».
«Кубинцем» был майор КГБ, который отправил письмо в загородный дом Джардина, предупреждая о предателе, внедрившемся в сеть, которую Дэвид многие годы с трудом создавал в Гайане. Мэгги каким-то шестым чувством обратила внимание на это письмо с пометкой на обороте «коммандеру Джардину лично». Ей показалось это необычным, она позвонила в офис и тем самым спасла жизнь многим агентам.
Так что, может быть, следует воспринять всерьез подозрения Мэгги относительно этого письма из Дублина?
— Вы абсолютно правы, Сесили. Попросите ее проехать на машине к телефону-автомату и позвонить мне сюда по личному номеру.
Мера предосторожности в виде звонка из случайной телефонной будки являлась элементарным правилом безопасности.
— Я взяла на себя смелость предупредить ее об этом. Она будет звонить в три минуты одиннадцатого.
Джардин уставился на миссис Браунлоу, она, ничуть не смутившись, встретила этот взгляд. Он усмехнулся.
— Отлично. Не следует забывать о случае с «кубинцем».
— Вы выглядите совершенно разбитым, хоть и приняли душ и надели этот костюм, только что из чистки.
— Я в порядке, просто… навалились дела. Пригласите ко мне на десять пятнадцать Ронни и Билла. Со всеми данными по операции «Коррида».
— Слушаюсь. — Она повернулась, чтобы выйти, потом снова оглянулась. — Выпейте чай, пока он горячий.
— Благодарю вас, миссис Браунлоу.
Дэвид знал, что ей нравятся такие притворные выговоры, подчеркивающие, что она несколько фамильярно разговаривает с шефом. Сесили Браунлоу пожала плечами и вышла из кабинета, закрыв за собой дверь.
Джардин вздохнул, потирая ладонями лицо, взял папку с оперативными сводками и попытался сосредоточиться на них, но никак не мог уловить смысл этих кратких, аккуратно отпечатанных донесений. Он ослабил галстук, потянулся и откинулся на спинку кожаного кресла, подаренного ему Дороти. Зазвонивший телефон вырвал его из глубокой дремы. На часах ровно четыре минуты одиннадцатого. Он снял трубку.
— Да?
— Мне посоветовали звонить из автомата.
Это была Мэгги.
— Вы распечатали письмо?
— Мне приказали не делать этого без вашего разрешения…
— Отлично. Сделайте это сейчас. Пожалуйста, вскройте его…
В трубке послышалось дыхание Мэгги, шелест бумаги и блеяние овцы где-то рядом с телефонной будкой. Он представил себе красные, прочные английские телефонные будки, похожие на каски полисменов, но потом вспомнил мрачные желтые и черные стеклянные будки, испортившие, словно плакаты луддистов, живописнейшие места сельской местности Англии. Возможно, Мэгги звонила из одной из таких будок.
— Распечатала, — объявила она, и Джардин сдержанно улыбнулся.
По какой-то причине предшествовавшее этому заявлению звуковое оформление напомнило ему комедийную радиопередачу 50-х годов, название которой он забыл.
— Великолепно.
Тишина. Он слышал только ее дыхание. И блеяние овцы.
— Вам удастся прочитать его мне? — ласково поинтересовался Дэвид.
— Вот что тут написано… Башня. У. Б. Йитс. 57–64. Библиотечка поэзии, издательство «Пингвин», 1991 год.
Джардин торопливо записал все сказанное.
— Вы точно уверены?..
— Это все.
— Написано от руки или напечатано?
— Напечатано.
— Подпись или приписка?
— Ничего нет.
— Переверните письмо. Выделяются ли точки над «i» или в знаках препинания? Вспомните, чему вас учили.
— Я смотрю, для этого и взяла с собой более сильные очки…
— Да вы и в самом деле профессионал.
— Большое спасибо, но обойдусь и без похвалы.
Дэвид понимал, что означает «обойдусь и без похвалы», но это было бы уж слишком грубо.
— Что-нибудь еще?..
Пауза, снова дыхание, снова блеяние овцы и наконец:
— Нет. Это все.
— Спасибо. Вы просто великолепны. И я на самом деле так считаю. Послушайте, я пришлю кого-нибудь за письмом и конвертом. Это будет кто-нибудь, кого вы знаете.
— Тогда присылайте прямо сейчас. Мне еще надо вымыть пол в кухне. Не позволяйте собакам входить в дом мокрыми, они повсюду оставляют свою линялую шерсть.
— Еще раз спасибо. До свидания.
Джардин положил трубку, посмотрел на сделанные записи и нахмурился. Совершенно ясно, что это ключ к какому-то сложному шифру. Наверное, само шифрованное сообщение придет в Министерство иностранных дел или в его клуб, а может, конечно, и на Тайт-стрит.
Очень странно.
— Хетер… — позвал Джардин, и Хетер появилась в дверях кабинета. — Будь любезна, пошли кого-нибудь за томиком стихов У. Б. Йитса, издательство «Пингвин», библиотечка поэзии, хорошо? И отправь молодого Джереми в мой загородный дом в Уилтшире забрать пакет. Скажи, что он мне нужен срочно. Ему передаст его моя служанка Мэгги.
— Будет сделано, — Хетер улыбнулась и удалилась.
Джардин снова раскрыл папку с оперативными сводками, теперь, после небольшого сна, он мог сосредоточиться на них. Но снова зазвонил телефон, и Дэвид снял трубку.
— Да?
— Звонит миссис Форд, — раздался в трубке голос Хетер.
— Кто?
— Жена капитана Форда.
— Ох, соедини меня.
При звуке голоса Элизабет пульс у него забился учащенно.
— Дэвид?..
— Привет.
— Как дела?
— Все в порядке. Гарри передает тебе, что любит.
— Ты его видел?
— Говорил с ним. Недолго.
— Как он?
— Занят, но счастлив.
— Он как ребенок. Послушай, скажи просто нет, если не хочешь, но как ты насчет позавтракать вместе?
Исключено. Никогда. Нет, нет и нет. Мы должны считать, что между нами ничего не было. Но твой блестящий плоский живот, и язык…
— Черт возьми, почему же нет?
— Я в квартире мамы на Киннертон-стрит, это рядом с Белгрейв-сквер.
— Я знаю Киннертон-стрит.
— Почему бы нам не отведать холодной лососины, как ты на это смотришь? Ты любишь лососину?
— Вместе с твоей мамой?
— Она с отчимом в Нью-Йорке.
Безумие.
— Послушай, Элизабет, а как насчет тарелочки спагетти? Рядом с тобой есть чудесный итальянский ресторанчик, называется «Миммо», лучшего в Лондоне не найти. Я буду там… в час пятнадцать. Мы должны с тобой кое-что прояснить. Хорошо?
Сильный мужчина. Я знаю, ты сможешь сделать это. Дэвид даже зауважал себя. Девушка просто великолепна. Он прекрасно понимал, что ей нравятся такие вот безумные сексуальные встречи. Но только не с ним. Ни в коем случае.
«Нью-Йорк так прекрасен… ночью…
Нью-Йорк никогда не бывает так прекрасен… днем…»
Лейтенант (исполняющий обязанности) отдела по расследованию убийств Эдди Лукко покачивал головой в такт музыке, доносящейся из пары громадных динамиков, установленных на тротуаре рядом с Таймс-сквер. Парочка «голубеньких» трансвеститов — один в розовой пачке, как у балерины, а другой в крохотном прямом шерстяном платьице, в поясе с резинками и чулках, губы у обоих накрашены яркой губной помадой, как у ведущей шоу «Рокки хоррор», — вихляя бедрами приплясывали под музыку. Было что-то мерзкое в их поведении, да и в том, как полицейский на чалой лошадке проехал мимо, проигнорировал их, а может, даже просто не заметив, настолько обычной была подобная картина в этом районе. Лукко усмехнулся и вывернул руль, чтобы не задеть соседнюю машину.
