Кристи Агата
Загадка египетской гробницы
Из всех многочисленных приключений, которые за эти годы нам с Пуаро довелось пережить вместе, одним из самых волнующих и драматических было расследование странной цепочки смертей, которые последовали за находкой и начавшимися раскопками гробницы египетского фараона Мен-Хен-Ра.
Вскоре после нашумевшего открытия нетронутой гробницы фараона Тутанхамона, когда весть о находке лорда Карнавона облетела весь мир, сэр Джон Уиллард и мистер Блайбнер из Нью-Йорка в свою очередь начали раскопки вблизи Каира, в окрестностях пирамид Гизы, и неожиданно наткнулись на другое нетронутое захоронение, до тех пор не известное науке. Это открытие вызвало живейший интерес во всём научном мире. Оказалось, что это гробница фараона Мен-Хен-Ра, одного из тех правителей Восьмой династии, до сих пор почти неизвестных историкам, при которых начался закат Древнего царства. Об этом таинственном периоде до сих пор почти ничего не было известно, и весть о находке захоронения, попав в газеты, тотчас взбудоражила не только учёных, но и тех, кто никогда не интересовался древним Египтом.
Но вслед за этим произошло ещё одно событие, мгновенно приковавшее к себе внимание публики. Сэр Джон Уиллард вдруг скоропостижно скончался от сердечного приступа.
Газеты, для которых такого рода зловещие сенсации означают громадный тираж, немедленно воспользовались этой трагедией и вытащили на свет Божий древние поверья о проклятии фараонов, которое преследует незадачливых искателей сокровищ пирамид. Даже старая мумия какого-то несчастного, с незапамятных времен пылившаяся в Британском музее, вдруг неожиданно для изумлённой администрации, стала чем-то вроде «гвоздя сезона» и толпы зевак валом валили, чтобы поглазеть на неё.
Прошло всего две недели после этого печального события, и вдруг весть о новой трагедии поразила всех словно удар грома — мистер Блайбнер неожиданно для других участников экспедиции умер от заражения крови. А спустя ещё два дня его племянник, живший в Нью-Йорке, покончил счёты с жизнью, пустив себе пулю в лоб. «Проклятие Мен-Хен-Ра» снова было у всех на устах, и о мистической власти давным-давно исчезнувших с лица земли древних египетских фараонов стали говорить, как о чём-то само собой разумеющемся.
В это самое время Пуаро вдруг получил коротенькую записку от леди Уиллард. Вдова знаменитого египтолога просила его навестить её в доме на Кенсингтон-гарден, где она жила последние годы. Само собой разумеется, я, как обычно, отправился вместе с ним.
Леди Уиллард оказалась высокой, стройной женщиной. Она ещё не сняла траура, а её осунувшееся, печальное лицо носило на себе печать пережитой трагедии.
— Очень любезно с вашей стороны так быстро откликнуться на мою просьбу, мсье Пуаро!
— Я к вашим услугам, леди Уиллард. Вы хотели посоветоваться со мной о чём-то, не так ли?
— Насколько мне известно, вы детектив, притом весьма известный. Но сегодня я решила обратиться к вам за помощью не только как к детективу. Видите ли, мне сказали, что вы придерживаетесь весьма нетрадиционных взглядов. А кроме того, у вас, мсье Пуаро, есть и воображение, и богатый жизненный опыт. Умоляю вас быть со мной откровенным… Скажите, мсье Пуаро, верите ли вы в сверхъестественное?
На лице Пуаро отразилось некоторое замешательство. Казалось, он не знал, что на это сказать. Помявшись немного, он, наконец, решился.
— Давайте говорить откровенно, леди Уиллард, хорошо? Ведь вы сегодня попросили меня прийти вовсе не для того, чтобы задать довольно абстрактный вопрос. Скорее всего, тут замешано что-то личное, не так ли? Мне кажется, это связано с неожиданной смертью вашего супруга. Или я ошибаюсь?
— Да, это так, — созналась она.
— Вы хотели бы, чтобы я расследовал обстоятельства его смерти?
— Я хотела попросить вас разобраться, есть ли хоть крупица правды в том, о чём сейчас болтают все газеты, и что именно из всей этой газетной болтовни основано на подлинных фактах. Произошло три смерти, мсье Пуаро, одна за другой. Каждая из них, взятая в отдельности, кажется вполне естественной. А вот все три вместе составляют нечто совершенно нереальное. Таких совпадений не бывает. А главное — всё случилось меньше чем за месяц, считая с того дня, как нашли эту проклятую гробницу! Конечно, может быть, всё это — обычное суеверие, не больше. А может, какое-то таинственное проклятие прошлого, месть разгневанного мертвеца, посланная с того света в мир живых каким-то неизвестным современной науке способом. Факты, однако, упрямая вещь, мсье Пуаро, — трое уже умерли! И я боюсь, смертельно боюсь, мсье Пуаро… А вдруг это ещё не конец?
— За кого вы боитесь?
— За сына. Когда в Англию пришла весть о смерти моего мужа, я болела. Поэтому вместо меня туда поехал мой сын, в то время как раз закончивший Оксфорд. Он и привёз домой тело моего несчастного мужа. А потом, несмотря на все мои просьбы, он вновь вернулся в Египет. Эта страна просто заворожила его. Мой мальчик заявил, что хочет пойти по стопам отца и продолжить его дело. Раскопки гробницы продолжаются. Может быть, вы сочтете меня глупой, истеричной женщиной, мсье Пуаро, но мне страшно. А что, если злобный дух мертвого фараона всё ещё алчет мести? Возможно, вы считаете, что от горя у меня помутилось в голове…
— Нет, нет, леди Уиллард, я так не думаю, — поспешно сказала Пуаро. — Если хотите знать, я тоже верю во власть сверхъестественного. Я даже уверен, что это одна из самых могущественных сил, которую знает этот мир.
Я в изумлении выпучил на него глаза. «Что-то никогда раньше не замечал за ним страха перед сверхъестественным», — озадаченно подумал я. Но в голосе моего маленького друга звучало такое искреннее сочувствие, а лицо было таким простодушным, что я прикусил язык.
— Вы хотите, чтобы я поехал туда и убедил вашего сына вернуться назад в Англию? Что ж, постараюсь сделать всё возможное, чтобы оградить его от беды.
— Если бы ему грозила опасность от руки человека, я бы так не боялась. А что, если всё это связано с потусторонним миром?
— В средневековых фолиантах, мадам, вы найдёте многочисленные описания самых разных способов, которыми люди в то время боролись с тёмными чарами, или, иначе говоря, с чёрной магией. Вполне возможно, им было известно куда больше, чем нам, современным, о зловещей науке ведовства. А теперь давайте вернёмся к фактам. Думаю, без этого не обойтись. Скажите, леди Уиллард, ваш муж всегда был увлечённым египтологом, не так ли?
— Да, с самой юности. И стал одним из крупнейших авторитетов в этой области.
— Но мистер Блайбнер, как я слышал, был всего лишь любителем?
— Да, совершенно верно. Он был очень богатым человеком. Натура у него была увлекающаяся — он мог легко загореться любой идеей, и она полностью завладевала всеми его помыслами. Моему мужу удалось пробудить в нём жгучий интерес к египтологии. Именно на его деньги и была организована экспедиция. И все расходы тоже оплачивал он.
— А его племянник? Вы что-нибудь знаете о нём? Он тоже был участником экспедиции?
— Нет, я так не думаю. Честно говоря, мсье Пуаро, я вообще не подозревала о его существовании, пока не прочла о его смерти в газетах. По-моему, они с мистером Блайбнером последнее время не слишком хорошо ладили. Во всяком случае, он никогда не упоминал о том, что у него есть племянник.
— А кто ещё участвовал в экспедиции?
— Доктор Тоссвилл — это один из сотрудников Британского музея, потом мистер Шнейдер — его заокеанский коллега, представитель нью-йоркского музея Метрополитен, ещё один молодой человек — секретарь мистер Блайбнера, он тоже американец. Кто же ещё? Ах, да, доктор Эймс, он врач. И, конечно, Хасан — преданный слуга моего мужа. Он египтянин.
— А вы не помните случайно фамилию молодого американца, секретаря мистера Блайбнера?
— Если не ошибаюсь, Харпер. Впрочем, точно не могу сказать. Насколько я знаю, он прослужил у мистера Блайбнера совсем недолго. Очень приятный молодой человек.
— Что ж… благодарю вас, леди Уиллард.
— Если я могу вам чем-нибудь помочь…
— Боюсь, пока нет. Теперь предоставьте всё мне и успокойтесь, умоляю вас. Будьте уверены в одном — я сделаю всё возможное, чтобы защитить вашего сына. Всё, что в человеческих силах, конечно.
Прозвучало это, во всяком случае, не слишком обнадеживающе, и я успел заметить, как вздрогнула, отшатнувшись в сторону, леди Уиллард, когда эти слова слетели с уст Пуаро. И в то же время одно лишь сознание того, что нашёлся человек, который не стал смеяться над её суеверными страхами, казалось, было для неё большим утешением.
С другой стороны, мне бы и в голову никогда не пришло, что Пуаро с такой серьёзностью относится ко всему сверхъестественному — это было совсем не в его духе. В надежде осторожно прощупать его я по дороге домой как бы нечаянно завёл разговор на эту тему. К моему величайшему удивлению, Пуаро был серьёзен и мрачен, как никогда. Мне к тому же показалось, он горит желанием приступить к делу.
