Елена Миронова
В паутине южной ночи
Ему показалось или он на самом деле видел эту женщину раньше? Нет, наверное, все же показалось. Возможно, ослабело от трехдневного запоя зрение. Или ему просто хочется, чтобы он видел ее раньше. А лучше — чтобы она оказалась его знакомой. Он попытался припомнить ее имя или хотя бы придумать его, но не смог. Значит, он с ней незнаком. Но почему же тогда она не отрывает от него взгляда?
Денис рассматривал ее красными, воспаленными глазами. Несмотря на свое состояние, он прекрасно понимал, что к такой женщине на кривой кобыле не подъедешь. К таким подъезжают на «Вольво». А его «Вольво» сгорела. «Вместе с женой…» — некстати подумал он.
И все-таки, почему она непрерывно пялится на него? Понравился? Но тогда она должна хотя бы улыбнуться или там моргнуть. А она просто рассматривала его, сидела и цедила из своего бокала то ли вино, то ли вишневый сок… Ему вдруг до ужаса захотелось, чтобы женщина не была такой строгой. Чтобы она не сидела так прямо, положив на столик лишь кисти рук, как и подобает хорошо воспитанной даме с идеальными манерами. Денис усмехнулся. Он-то отнюдь не идеален, как его погибшая жена. И что такого произойдет, если он сейчас поднимется, и подойдет к ней, и сядет за ее столик? Самое страшное, что может произойти: она просто встанет и уйдет. От пьяницы с красными глазами. Он почти привстал, когда увидел, что ладонь женщины сдвинулась с места. Как завороженный, он следил за ее рукой. Что она хочет сделать? Поковырять в носу? Он глухо рассмеялся и увидел, что ее ладонь легла обратно на свое место. Денис опустился на стул. Что это было? Какой-то жест? Она не хочет, чтобы он к ней подходил, и предостерегающе подняла руку?
Он в очередной раз махнул официанту, призывая наполнить опустевший бокал, и снова посмотрел на женщину. Она не сводила с него внимательных глаз. «Разве это называется безупречными манерами? Даже мне ясно, что это уже неприлично!»
Он поднялся с места, тяжело, грузно вытащил свое несколько обрюзгшее, но все еще стройное и ухоженное тело из-за столика и сделал первый шаг по направлению к ней. Потом — еще шаг. Эти шаги ему нелегко давались. Даже в пьяном угаре Денис жутко боялся, что она опозорит его на весь бар. Как-нибудь обзовет, метко и едко. Или просто окатит его таким холодным взглядом, после которого захочется выскочить отсюда, чтобы обогреться. Или вообще возьмет и позовет охранника. И тогда Дениса вышвырнут отсюда, как какого-то бомжа. Может быть, она с ним играет?
И все-таки он шел к ней. Старался идти прямо, а не зигзагом. Женщина продолжала смотреть на него. Она не позвала секьюрити и не сказала Денису какую-нибудь гадость. И не стала лгать, что место рядом с ней занято. Она сидела и смотрела на него.
Он подошел, уселся на неудобный стул (черт, с такими ценами на спиртное могли бы выбрать мебель получше) и икнул. Женщина поморщилась и отвела голову чуть в сторону. Денис развеселился. Если бы он посмел икнуть в присутствии такой женщины, когда был трезвым, то никогда бы не простил себе этого. А так, с пьяного, какой спрос?
— Здравствуйте, — вежливо сказал он светским тоном. — Сегодня отличная погода, не правда ли?
Она удивленно на него покосилась.
— Да, неплохая.
Теперь удивился он, потому что раньше уже слышал этот голос. Такой, черт возьми, нежный, с хрипотцой, и оч-чень сексуальный. Денис завелся мигом, даром что пьяный был. Ему тут же захотелось затащить ее в дамскую комнату, сорвать с нее это красное платье и… Интересно, какое у нее белье? Наверное, кружевное и очень дорогое. А трусики — узенькая полосочка, затерявшаяся где-то в крутых бедрах. Он судорожно сглотнул и пожалел, что не захватил с собой остатки виски. А денег на новую порцию уже не хватит. Интересно, она не успеет уйти, пока он вернется к своему столику за стаканом?
Денис обернулся и увидел, как официант забирает с его стола стакан. Ну, вот и все. Попить больше не удастся. Он расслабился.
— А в Крыму, говорят, холодно, — снова начал он.
Она пожала плечами.
— Вы не были этим летом в Крыму? — настойчиво продолжал он.
Она покачала головой.
Ему очень хотелось снова услышать ее голос. Поэтому он и задавал такие дурацкие вопросы о погоде. Надо спросить что-нибудь такое, чтобы она не смогла снова покачать головой или пожать плечами. Что-нибудь такое, чтобы она ответила прямо.
— А как вас зовут?
Женщина молчала. Она то ли очень удивилась этому вопросу, то ли поняла, что Денис до судорог хочет услышать ее голос, и издевалась над ним.
— Меня — Денис, — добавил он.
Черт, что бы еще сказать? Ну почему она так таращится на него, будто он чудо заморское? И не урод, скорее даже наоборот, правда, пьян немного, но что в этом такого уж чудовищного?
— Эй, с вами все нормально? — вырвалось у него.
— А что со мной не так? — мигом отреагировала она, и Денис вновь заслушался.
— С вами все в порядке, даже очень, — уверил он незнакомку. — Не хотите ли ко мне в гости?
Вопрос прозвучал спонтанно, Денис сам к нему не подготовился и теперь застыл в ужасе. Сейчас она рассмеется ему в лицо, встанет и пересядет за другой столик. Но она продолжала сидеть на своем месте.
— Хочу, — вдруг тихо ответила она. — Ну что, идем?
У нее не было кружевного белья, как думал Денис. И не было узкой полоски бикини. Под платьем вообще не было ничего. Только тело — стройное, загорелое, с неожиданно широкими бедрами и маленькой грудью. Денис не поверил сам себе, когда увидел эту роскошь. Но самое ужасное — то, что он, даже не успев раздеться, рухнул на постель и мгновенно захрапел. И именно эта защитная реакция его организма, когда он несколько дней подряд только пил, и совсем не ел, и почти не спал, спасла ему жизнь.
* * *
Лика недоверчиво оттянула верхнее веко у мужчины. Нет, похоже, и в самом деле спит, не притворяется. И вообще, какой смысл притворяться спящим, если ты только что привел в свой номер красотку из бара с явным намерением ее трахнуть?! Просто ей не повезло сегодня, как никогда. Придется вновь выходить в бар и цеплять там очередного партнера на ночь.
Она вздохнула. Может быть, отступить от правил? Может, сегодня позволить себе расслабиться и сделать то, чего она никогда ранее не делала? То есть нарушить эти правила? Но нет, нельзя. Правила для того и существуют, чтобы их выполнять. Особенно если они созданы тобой. Попробуешь нарушить их один раз — и все, начинается анархия. А там, где анархия, конец дисциплине.
Она с сожалением оделась и вышла из номера, поправляя платье. Санаторий был приличный, престижный даже. Номера — удобные, мебель стильная и персонал неплохой. Вон, мимо только что прошмыгнула горничная как тень. Она не смела и глаз поднять на Лику, хотя наверняка знает, что она на этом этаже не проживает. А в другом санатории горничная бы открыто усмехнулась прямо в лицо.
Лика пожалела, что не может сама поселиться здесь. Когда-то она сама была и горничной, и официанткой, и ей не хотелось воспоминаний, болезненных и откровенных. Ничего хорошего из того времени она не вынесла, так какого черта? Поэтому она сняла уютный маленький домик у самого моря, неподалеку от санатория.
Следователь Куропаткин был расстроен. Он уже семь лет живет на море, и ни разу — за все семь лет — ему не давали отпуск в летнее время. Зимой — пожалуйста. В апреле? Да ради бога! Но ни в июне, ни в июле, Ни в августе — ни за что!
Постоянные разбои, грабежи, изнасилования не давали ему спокойно дышать все летние месяцы. Именно в это время преступные элементы активизировались с необычайной силой и не оставляли следователю ни малейшей надежды на отдых вместе с семьей. Впрочем, хоть какой-то плюс в его переезде к морю был: жена перестала ворчать, что он никогда не отдыхает с ней и сыном. А теперь она спокойно загорает на пляже с утра до вечера, и муж ей совсем не нужен. А ведь вокруг столько похотливых курортников…
Эти мысли тоже не придавали бодрости уставшему, обалдевшему от жары Куропаткину. В кои-то веки, спустя семь лет добросовестной работы он наконец-то заслужил летний отпуск! Через три дня он должен был бы лежать на пляже рядом с женой и сыном, играть с ними в карты, брызгаться теплой морской водой, кататься с ними на катамаране и «банане», ездить на экскурсии. Ведь, смешно сказать, он ни разу не был ни в самшитовой роще, ни в Новоафонском монастыре, ни в Воронцовских пещерах.
Когда-то, только приехав сюда, он с женой (сын тогда был совсем маленький) съездил на 33 водопада. Единственное, что он вынес из той экскурсии, — это чувство страха, когда карабкаешься по трухлявой лестнице над очередным ущельем, в которое низвергается небольшой водопадик, да вино «бургунское», которое продавали адыгейцы у водопадов.
Да-да, «бургунское», а не «бургундское», именно так было написано на бумажке возле полуторалитровой баклажки. Местные неграмотные жители приписывали своей бодяге популярные названия французских вин. Тут были и бургундское, и «Божоле», и ликер «Шартрез». Впрочем, если не быть слишком привередливым, можно сказать, что вино на вкус было довольно приятным, особенно белое, из мускатного винограда.
