Ознакомительная версия.
Алексей Комов, Василий Веденеев
Добрый вечер
1
У Вячеслава Ионовича Силаева, полнеющего, но все еще элегантного мужчины лет пятидесяти, известного в узком кругу деловых партнеров под именем «Славки-Декапота» или просто «Декапота», было отвратительное настроение. И раньше случалось – накатит вдруг – и ничто уже не радует. Даже самому себе перестаешь нравиться. Но обычно хандра быстро проходила. Час, другой – и нет следов. А здесь – напасть какая-то. Второй вечер к ряду крутит, и крутит.
Повод для этого появился вчера, в семнадцать двадцать пять. Именно в это время к нему пришел участковый, капитан Худокормов.
С капитаном они были земляками. И привелось же встретиться через такую пропасть лет в Москве. Жизнь – смешная штука… Оба родились в орловском селе Петровки, а теперь и тот и другой имеют отношение к московской Петровке. Капитан – по долгу службы, а Вячеслав Ионович – как потенциальный клиент.
Именно поэтому Худокормов и появился. Он и раньше заходил, душеспасительные беседы вел. Дескать, плохо живешь. В смысле, не на зарплату.
Конкретных претензий участковый не имел. Но и в помощь многочисленной родни, которая бескорыстно вот уже столько лет помогала Вячеславу Ионовичу приобретать мебель, ковры, стереосистемы – тоже не очень верил. Впрочем, из уважения к общим детским воспоминаниям, пока формального довода не было, своим подозрениям Худокормов официального хода не давал.
И вчера вроде с денег начал, а потом так ведь дело повернул, так задел, что ноет внутри и ноет. О пустоте говорил, об одиночестве. Банально вроде, в зубах навязло. А когда к тебе относится – совсем иначе воспринимаешь. Самое страшное – участковый, который по большому счету красивой, шикарной жизни-то и не видел, за своими ежедневными заботами о спасении заблудших душ алкоголиков и одичавших уличных подростков, искренне пожалел его. Его, Силаева!
Вспомнив это, Вячеслав Ионович шумно запыхтел, отдуваясь. Когда-то за эту привычку пыхтеть один образованный дружок и приклеил ему кличку «Декапот», старинный паровоз, значит. С годами от привычки почти удалось избавиться. Но стоит поволноваться, как теряешь контроль и…
Вячеслав Ионович прошелся по квартире, потом решительно подошел к бару, выпил рюмку коньяка, пожевал ломтик лимона, посыпанного солью, но успокоения в привычно милой процедуре не нашел. Все еще шло.
Тогда он уселся в кресло и включил недавно приобретенный цветной телевизор фирмы «Филипс» со стереозвучанием и дистанционным управлением. Телеэкран, вещал о проблемах силосования грубых кормов. По другой программе шла передача о сложной плавке. К выплавке стали Вячеслав Ионович не имел отношения, а проблемы силосования его не интересовали. Он нажал на кнопочку, и экран погас. Тишина снова стала хозяйкой в квартире.
Со всех сторон его окружали дорогие вещи, которые он, собирая годами, тщательно отсеивал. Они всегда доставляли ему удовольствия, вселяя в душу умиротворение и спокойствие. Всегда, но не сейчас.
Ах, Худокормов! И чего тебя вчера принесло с душеспасительными разговорами? Все у него, у Силаева, нормально! Все! Чего пристаете?.. Работа – великолепная. Много лет назад выбрал и не расстается. Он контролер в автобусах.
Правда, на маршруты выходит редко – пассажиры, за малым исключением, народ сознательней, дают нормальную выручку. А чтоб начальство было довольно, он постоянно вносит необходимую сумму штрафов из своих внутренних запасов, Чуть больше средней выручки по конторе, но не настолько, чтоб к нему присылали коллег для обмена опытом. Может, кто и мог осудить за то, что здоровый мужик занимается столь «сложным» делом, дескать, есть и другие места для приложения сил. Но Вячеслав Ионович был убежден, что именно на этом месте он приносит самую большую пользу. И в первую очередь – себе.
Еще в институте, после практике на заводе, он решил на производство или в науку не идти.
Его талант чуть не раскрылся в госторговле, куда Силаев бросился, кое-как защитив диплом и отвертевшись от романтического распределения на новостройки Восточной Сибири. Дела коммерческие ему нравились. Он придумывал новые формы обслуживания покупателей, разные приспособления для облегчения труда торговых работников. Начальство рвение дипломированного продавца оценило. За три года Вячеслав Ионович стал заместителем директора теле-радио-магазина.
Но на этой престижной должности он пробыл недолго. Ушел по собственному желанию. По собственному: не по формулировке, а по существу. Просто, как человек неглупый, Вячеслав Ионович понял, что его новшества, рано или поздно, может реально оценить не только начальство. А отправляться в места не столь отдаленные, ему совсем не хотелось.
О средствах на жизнь не беспокоился. Помимо формально, отраженного в трудовой книжке рода занятий, было у него «настоящее дело». Силаев одним из первых понял, что «стиляги», при их всеобщем осуждении, имеют и свои, пусть небольшие, но весьма, сильные козыри, против которых отечественная легкая промышленность пока не могла ничего противопоставить.
Постепенно у Славки-Декапота появились каналы снабжения иностранными шмотками и постоянная клиентура. Кроме того, у него была голова на плечах, которая не давала зарываться. Обычно он брал чуть меньше, чем его коллеги по ремеслу. Над ним сначала смеялись и подшучивали. Но проходило время. Все те, с кем начинал «Декапот», уже примерили, некоторые и не по одному разу, телогрейки и ватные штаны. А он – ничего, чистенький. Сейчас уже патриарх среди молодой поросли. Ох, и хищнички выросли. Даже ему порой не по себе становится. На днях поехал с тремя в загородный ресторан. Ну, ни в какие ворота их поведение да влезало. Швырялись деньгами, закупили на всю ночь ансамбль, притащили кучу девиц. Нет, он не ханжа, но зачем устраивать такое в кабаке? Какое-никакое, а все же учреждение.
Увы, эти мальчики пока только научились делать деньги, но не тратить их. Для этого нужен интеллект…
К концу того сумасшедшего вечера, уже солидно «набравшись» Силаев, взглянув на крепкие спортивные фигуры своих молодых приятелей, почему-то подумал, что им будет нетрудно на лесоповале. Ну да, Бог с ними! Пусть гуляют, свое ж садят, свое. Но – без него! У Вячеслава Ионовича другие проблемы.
Угадал Худокормов, куда его ударить, за что поддеть. Все, говорит, y тебя есть, А счастья не нажил. Потому что счастье обманом не наживешь. Воли кто и привязывается к тебе, то не из-за того, что та такой хороший, а потому что вещей иного. Людей, говорит, у тебя мало знакомых – деляги одни…
Дурак ты, Худокормов! Чтобы Силаев бессребреником стал? Да он такого кошмара и представить себе не может. Только вот одиночество… Кто этого участкового за язык тянул? Ну, не везет в личной жизни Славке-Декапоту. Три жены было. И все три ушли. Ушли странно – постоянно возвращаясь, Не потому что соскучились, а так – с разными требованиями по разделу имущества, слезами, денег… Хуже, когда приходят две сразу. Свары начинаются, крик, А в начале недели собрались все три. Сговорились, что ли? Вячеслав Ионович слушал их ругань и чувствовал, как падает настроение и поднимается давление. Сам он, во всех их спорах, был предметом второстепенным, ненужным, даже лишним, с которым им, однако, приходилось мириться в силу обстоятельств, как с залежалым товаром в наборе дефицитных вещей. Еще тогда к нему заползли первые сомнения. Но он думал, что этого никто не заметит. А Худокормов заметил! Да еще по полочкам разложил. Противно чувствовать вокруг себя пустоту, когда уже стукнуло пятьдесят, и впереди осталось много меньше, чем прошло. Когда ясно, что уже поздно…
Вячеслав Ионович снова достал из бара рюмочку и бутылку, потом передумал, взял стакан, выполнил его почти до верхней кромки и залпом выпил.
Устроившись в кресле, с ненавистью взглянул на молчавший телефон. «Черт побери, позвонил бы хоть кто-нибудь», – поддал он с мрачной надеждой. И телефон зазвонил…
2
«Надо же, – удавился Вячеслав Ионович, снимая трубку, – кто он это?»
– Алло? – сказал он мягко и настороженно.
– Вячеслав? – говорила женщина, судя по голосу, достаточно молодая и знающая себе цену.
«Вячеслав» прозвучало у нее с многообещающими интимными нотками.
– Да… М-м-м… Это я… – Вячеслав Ионович непроизвольно подтянул: свой животик, как это всегда делал при знакомстве с хорошенькими женщинами.
– Вы меня не узнаете?
– Ну, почему же… – Протянул он. Голос действительно был совершенно незнакомым. Но признаваться в этом не хотелось. – Может, просто не сразу вспомнишь? Вы понимаете, телефон искажает.
Женщина на том конце провода сдержанно рассмеялась.
– Это Елена… Помните, в загородном ресторане?
Силаев вспомнил. Среда всей молодой компании, с которой он гулял недавно, она была, пожалуй, единственно приятной ему женщиной, в разумно строгом платье. Кажется, ее звали Лена. И, кажется, он ей дал телефон. А, может, не ей?
Ознакомительная версия.
