Рекс Стаут - Спутница богатства

Рекс Стаут

СПУТНИЦА БОГАТСТВА

Артур Черчхилл-Браун, атташе британского посольства в Риме, сидел, откинувшись на спинку стула, прислоненного к переднему краю его стола, и недовольно щурился, глядя на открытое письмо, которое держал в руке. В такой позиции Артура по отношению к рабочему столу не было ничего необычного. В соответствии с его довольно нестандартной, но практичной философией столы были придуманы именно для такого использования. Он проявлял легкий, но никогда не затухающий интерес к почти непрерывному потоку посетителей, которые проходили мимо его кабинета по узкому коридору в заднюю часть здания, и питал устойчивое отвращение к бумагам и документам, которые время от времени клал на его стол бесшумно ступающий служитель, чья спина, когда он, сделав свое омерзительное дело, беззвучно возвращался во внутренние комнаты секретаря и посла, казалась Артуру почти нестерпимо наглой. А в один прекрасный день он вдруг почувствовал уверенность, что с удовольствием запустил бы в нее чем-нибудь.

В это особенное утро скучающе-брезгливое выражение лица Артура, которое уже стало официальным выражением его лица, усугубилось откровенным неудовольствием.

- Какого черта они все сюда приезжают?! - зарычал он. - Господи боже! И все они едут по одному и тому же маршруту. Этого вполне достаточно для того, чтобы сделать из человека убийцу. - Нащупав позади себя на столе пачку сигарет, он взял одну, закурил, яростно выпустил большой клуб дыма и перечитал разозлившее его письмо. В нем говорилось следующее:

"Мой дорогой сын.

У меня есть время всего на пару строк, но я должна непременно написать тебе. Мисс Карлайл, чрезвычайно богатая американская леди, и ее компаньонка приезжают сегодня вечером в Рим. Я познакомилась с ней в прошлом месяце в Стратморе, и мы провели вместе пару дней. Я пообещала ей от твоего имени познакомить ее с Римом, и она, возможно, ненадолго остановится у тебя. Только не вози ее к Удини или в какое-нибудь другое место за рекой.

Тороплюсь.

Твоя любящая мама.

P.S. Вышлю чек в двадцатых числах.

М.Ч.-Б.".

Артур вздохнул, повернулся на стуле лицом к столу и начал копаться в куче бумаг, скопившихся за предыдущий день.

- Она прекрасно знает, - заворчал он, - что я слишком занят для того, чтобы, словно экскурсовод, мотаться по этому чертову городу.

Это было сущей правдой. Со времени его продвижения по службе - он считал этот термин чистой воды сарказмом - он не более часа в день проводил за работой. Молодому дипломату, который в течение года обучался вежливым и искусным методам ведения дел, посредством которых он мог спокойно и уверенно балансировать между Черным и Белым, это, безусловно, было очень досадно и, конечно, повлекло за собой сложную реорганизацию его распорядка дня.

Совершенные более чем однажды живописные и безрассудные выходки молодого повесы, присланного из Неаполя многоопытным, но все еще доверчивым консулом, здорово нарушили равновесие социального положения Артура в Вечном городе, где большинство очаровательных и прекрасных глаз имеют свойство сбивать с толку мужчин, глядя одновременно в двух направлениях.

- Мисс Карлайл, - все еще сердито бормотал Артур.

Произнося эти слова, он сделал акцент на социальном статусе. - Конечно она старая дева. Может быть, лет сорока, а может, и пятидесяти, несомненно, простушка.

Она захочет осмотреть все замшелые достопримечательности. Если бы кто-нибудь спросил меня...

Его тирада была прервана появлением служащего, который подошел к столу и остановился, поджидая подходящего момента, чтобы высказаться.

- Ну? - бросил Артур, не поднимая глаз.

- Леди, сэр.

Самые ужасные опасения Артура оправдались. Поднявшись навстречу анонсированной даме, он даже выругался про себя. Потратить целую неделю в самый разгар сезона на это. Описать ее лучше, чем сделал это сам Артур, было невозможно: может быть, лет сорока, а может, и пятидесяти, и совершенная простушка. Худая, угловатая, но тем не менее не лишенная некоторого изящества, она шла навстречу молодому дипломату с протянутой для поцелуя рукой и с довольно приятной улыбкой. Артур, шагнув вперед, тоже протянул ей руку и вдруг остановился, невежливо уставившись куда-то поверх левого плеча мисс Карлайл.

- Ну вот, - сказала очень богатая американская леди, - именно этого я и ожидала. За последние три недели я к этому привыкла. Мисс Моултон, - она обернулась к юному созданию, которое и стало объектом созерцания пораженного Артура, - это мистер Черчхилл-Браун. Мисс Моултон, моя компаньонка.

- О! - только и смог выдавить молодой дипломат.

Секунду помолчав, он повторился: - О-о-о!

Эта глупая реакция не удивила бы ни одного человека, которому посчастливилось увидеть мисс Моултон.

Она представляла собой полную противоположность мисс Карлайл; а вдобавок к ее юности, обаянию и красоте она излучала такое презрение и высокомерие, которое опустило Артура ниже уровня моря и напрочь лишило дара речи. Пока мисс Карлайл дружески щебетала о том, что, когда она звонила ему день назад, он показался ей несколько рассеянным, что разве Рим не прекраснейшее место на земле, хотя отели здесь самые ужасные в мире, Артур не сводил глаз с ее компаньонки, которая в конце концов сочла необходимым отвернуться, дабы внимательно изучить портрет герцога Веллингтона {Веллингтон Артур Уэлсли (1769-1852) - английский фельдмаршал и государственный деятель, в 1815 году разбил Наполеона при Ватерлоо}, висевший на ближней к ней стене.

- Но мы не хотели бы докучать вам, - с придыханием закончила мисс Карлайл.

- Докучать? - Артур взмахнул рукой, возмущенный этим заявлением. - Мне абсолютно нечего делать. - Он почувствовал легкий укол совести, посмотрев на неразобранную кучу бумаг на столе, а потом его взгляд снова перескочил и замер на мисс Моултон, которая все еще сосредоточенно созерцала портрет. Абсолютно нечего, - убедительно повторил он. - Я чрезвычайно рад тому, что могу услужить вам. Пообедаем в "Гуиди-Палас" - я уверен, вам там понравится. Потом, во второй половине дня...

- Боюсь, что весь сегодняшний день у нас уже расписан. - Мисс Моултон, повернувшись к ним лицом, говорила холодно, не терпящим возражения тоном. Мы собираемся на острова Сан-Лоренцо и Сан-Пьетро, так что вам нет нужды беспокоиться. Но тем не менее мы вам очень благодарны.

Артур взглянул на мисс Карлайл:

- Но я думал... мама написала мне... - Изумленный и смущенный выражением лица мисс Моултон, он замолчал.

- Я знаю, - кивнула старшая из женщин. - Но что я могу поделать? - Она бросила взгляд на свою компаньонку и беспомощно повернулась к Артуру. - Она говорит мне, куда ехать, - и я еду вне зависимости от того, хочу того или нет. Что я могу поделать?

- Конечно ничего, - немного резко произнес молодой человек. - По правде сказать, я и не подумал, что вы стали бы возражать. Когда вы можете позволить себе быть ведомой кем-то, кто...

Мисс Моултон посмотрела на него с нескрываемым подозрением.

- ...чьи вкусы ведут вас на Виллу Боргезе... {памятник архитектуры, где располагается музей итальянской живописи и скульптуры} - Артур усмехнулся, - которая вам больше чем просто понравится. Но я вас еще увижу? - Он умоляюще взглянул на мисс Моултон, которая уже явно собралась уходить. Она на мгновение повернулась и посмотрела на него через плечо.

- Мы пробудем в Риме всего неделю, - помедлив, сказала она. Возможно, мы остановимся в "Ларосса". - Кивнув и улыбнувшись, юная леди вышла, за ней по пятам следовала мисс Карлайл.

Артур в окно увидел, как они сели в легкий закрытый конный экипаж и уехали.

Ну и что, ведь в этом не было ничего необычного, так? Мало ли туристов, путешествующих по Европе, приходят в здание дипломатической миссии? И разве не все пожилые леди обзаводятся с компаньонками? И разве эти компаньонки - особенно в художественной литературе - не сплошь все хорошенькие? И еще...

Тридцать минут спустя Артур, потихоньку раздраженно ругаясь, вскочил со стула и принялся ходить взад-вперед по комнате.

- Я дурак каких поискать, - твердо сказал он. - С какой стати меня вдруг заботит, пренебрежительно она относится ко мне или нет? Ну и что, что она сказала мне название их отеля? Что из того? Да и кто она такая, вообще? Компаньонка! Хотел бы я знать... - Он в замешательстве замолчал. - Я могу позвонить мисс Карлайл. Она очень милая леди. Очень. К тому же это будет приятно маме. Совершенно очевидно, что маме она нравится. Моултон, а? Может, кузина. А может, племянница. Хотел бы я знать, если она... - Он опять замолчал и несколько минут постоял, внимательно глядя на угол своего стола, потом позвенел колокольчиком и, когда появился слуга, приказал подать ему экипаж. Через пять минут он уже командовал кучеру:

- Вилла Боргезе!

Если бы леди Черчхилл-Браун, которая в тот момент была озабочена судьбой своей дочери и выводила ее в свет столько раз, сколько это было возможно за короткий лондонский сезон, если бы она обладала сверхъестественными способностями, посредством которых могла бы проследить за передвижениями своего сына в последующие две недели, она была бы приятно удивлена и чрезвычайно довольна несомненным успехом ее плана, направленного на то, чтобы излечить его от пристрастия к безрассудным поступкам. Начальная стадия плана состояла в назначении Артура на дипломатическую службу. Как будто молодой человек, который плохо вел себя в Лондоне, вдруг кардинально изменил бы свое поведение, попав в Рим! Артур действовал так, как и предполагалось: в свойственной молодости безобразной манере. Конечно, леди Черчхилл-Браун об этом подозревала, поэтому могла ли она быть недовольной тем, что социальная активность ее сына в течение двух последующих недель ограничивалась встречами с мисс Карлайл - и с ее компаньонкой. Он невероятно долго созерцал Колизей в лунном свете; он посещал церкви, музеи, галереи и руины, с радостью изменив своим взглядам на все эти достопримечательности, он был безгранично благодарен мисс Моултон за ее объяснения и просветительскую работу, которой она любезно согласилась заняться; он обслуживал мисс Карлайл с беспримерным прилежанием и преданностью; за дневным чаем он сидел в уютных кафе, где умиротворенно беседовал о Габриеле Д'Аннунцио {(1863-1938) - итальянский писатель и политический деятель, яркий представитель декаданса} или вовсе молчал; и за все четырнадцать дней он ни разу не пересек моста по направлению к Удини! Последнее обстоятельство можно считать поистине чудом.