Ноэль Калеф - Лифт на эшафот

Ноэль Калеф

Лифт на эшафот

Роман

Перевод Н.А.Нолле

В сборник вошли три наиболее известных романа, принадлежащих к жанру социально-психологического детектива, ставшего открытием французской прозы середины XX века: Пьер Буало и Тома Нарсежак "Волчицы" (1955), Ноэль Калеф "Лифт на эшафот" (1956), Себастьян Жапризо "Ловушка для Золушки" (1962). Пафос сборника - в разоблачении преступной природы буржуазного общества, дегуманизированной сущности "ловушек", подстерегающих личность в "обществе потребления".

Глава I

Фонари зажглись сразу все одновременно. Но было еще светло, и их отражение терялось на мокром асфальте, обмытом весенним дождем и последним снегом. Люди суетились возле больших магазинов. За окнами домов угадывались опустевшие квартиры: каждый хотел воспользоваться субботним вечером, а иные уезжали на уик-энд за город.

Однако многие учреждения еще работали. В центре города тут и там светились окна. Светились они и в многоэтажном здании "Ума-Стандард", построенном в стиле кричащего модернизма на краю бульвара Осман.

У приоткрытого окна сидели друг против друга мужчина и женщина. Он - в кресле за металлическим письменным столом, она - с блокнотом на коленях в затянувшемся ожидании, когда ей додиктуют письмо.

Мужчина опустил голову. Углубившись в свои мысли, он пытался представить себе будущее, разглядеть в нем проблеск надежды. Он забыл о сидевшей в метре от него секретарше.

Машинально он взглянул на часы. "В десятый раз, - отметила она про себя. - Он мне совсем не нравится. И эта горькая складка в углу рта". Вдруг ей показалось, что она угадала правду: "Он влюблен!" Но тут же пожала плечами. Невозможно. Он слишком любит свою жену. Поухаживать, может быть...

Чтобы проверить, она слегка подтянула юбку, открыв колени. Мужчина не шелохнулся.

В комнате царила атмосфера невысказанной тайны и присущей ранней весне расслабленности. Они вздрогнули, когда в полумраке пронзительный звонок телефона нарушил неестественную тишину. От неожиданности мужчина задел письменный стол. Телефон зазвонил вновь.

- Узнайте, в чем дело, Дениза, - раздраженно сказал мужчина.

Она поднялась и сняла трубку.

- ЭКСИМ, компания по экспорту и импорту, секретариат Жюльена Куртуа. Месье Куртуа? Не знаю, на месте ли он. Минутку, мадам.

Она прикрыла трубку ладонью и одними губами произнесла: "Ваша жена". Он отпрянул, затем протянул руку.

- Алло! Что случилось? О!.. Это очень мило с твоей стороны. Хорошо... Ну что за мысли... Я работаю, как и предупреждал... Напротив... в отличной форме.

Он замолчал, давая высказаться жене. Затем ответил, повысив голос:

- Да нет же. Зачем тебе приходить? Ты должна понимать, что если я и испортил нам уик-энд, то у меня были...

Он повернулся к Денизе, как бы призывая ее в свидетели. Он проглотил слюну: усаживаясь на место, она положила ногу на ногу. Секретарша слегка улыбнулась.

- Да нет же! - закричал он в трубку не в состоянии отвести взгляд от ног секретарши.

В аппарате что-то скрежетало. Он отнял трубку от уха и смущенно улыбнулся Денизе.

- Вовсе нет, Женевьева. Ты позвонила, чтобы убедиться, что я здесь? Ну вот... Видишь?.. Я на месте!

Продолжая говорить, он наблюдал за секретаршей. Она иронически подняла брови, и это его смутило. Жена говорила так громко, что ему пришлось опять отвести трубку от уха. Присутствие Денизы его стесняло. Он взглянул на нее: может быть, она сообразит и выйдет? Ничуть не бывало. Не обращая на него никакого внимания, она с сосредоточенным видом поправляла швы на чулках.

Жюльен Куртуа ощутил огромную усталость. Дениза ничего не значила для него, но ему вдруг захотелось бросить все: телефон, свои планы, заботы - и исчезнуть вместе с ней, забыться в ее объятиях, хотя бы на час... Пока все не уладится... На другом конце провода ему задавали вопросы. Он ответил:

- Договорились. Хорошо.

За потоком бессвязных слов последовала пауза, а затем отчетливое: "Ты меня любишь?"

Дениза обернулась. И она тоже расслышала.

- Ммм... Конечно...

- Нет, Жюльен. Скажи мне это. Скажи.

Он не знал куда деваться. Секретарша делала вид, что не смотрит в его сторону.

- Прошу тебя, Женевьева! Это неподходящий момент.

- Ты не один?

- В том-то и дело. Ты поняла?.. Да. Но я совершенно спокоен, повторяю тебе. Нет. К семи часам я не вернусь. Попозже... В полседьмого у меня важная встреча. Да. Перезвони еще, чтобы убедиться, что я не сдвинулся с места!

Он бросил трубку. Дениза сидела с невинным видом, но юбку не одернула.

- Никогда не выходите замуж, Дениза, - сказал он, криво улыбаясь. Так... На чем мы остановились?

- "Господа..."

- Да... Правильно... "Господа... Мы получили..."

Он поднес руку к глазам и посмотрел на часы. В углу страницы Дениза поставила цифру "11" и обвела ее кружочком.

- "Мы получили..." - повторила она.

- "...ваше сообщение от..." Поставьте дату.

- Какую дату, месье?

Она подсмеивалась над ним, но он больше ничего не слышал. Он кашлянул и повернулся к приоткрытому окну. На улице был погожий вечер раннего апреля. Жюльен опять посмотрел на часы.

- Когда вы начали диктовать, месье, мне показалось, что вы хотите попросить каталог.

- Не важно...

Он прислушался. В доме слышался приглушенный смех, звук торопливых шагов. Те, кто работал в субботу во второй половине дня, готовились уходить, и теперь Денизу раздражал ее шеф, который в половине шестого все никак не мог закончить диктовку письма.

- На сегодня все, месье?

Жюльен Куртуа поднялся так резко, что чуть не опрокинул кресло.

- Что? Ммм... Да, отпечатайте письма.

Тяжело дыша, он подошел к окну. У него было ощущение, что ему не хватает воздуха.

- Но, месье, скоро шесть часов, - запротестовала Дениза.

Он повернулся к ней, стараясь улыбнуться:

- Знаю, знаю, Дениза. Но я вынужден попросить вас задержаться до половины седьмого.

Она хотела возразить, но он остановил ее жестом:

- Не сердитесь, малышка. Мне надо кое-что подготовить... для одного крупного дела. Я отдам вам свои записи, и вы сможете перепечатать их в понедельник утром до моего прихода.

Девушка была явно огорчена. Он как бы по-отечески положил ей руку на плечо и продолжил:

- Это ненадолго... ну, до двадцати минут седьмого! Вызовите меня по интерфону ровно в двадцать минут седьмого, и я вас отпущу. Договорились?

В его голосе звучали дружеские нотки, красивые зубы сверкали. В нем было много обаяния, и он знал это, умел этим пользоваться. Дениза опустила голову и с надутым видом направилась к двери. Поднеся руку к выключателю, она спросила:

- Зажечь свет?

- Нет. Не надо. Мне нужно поразмыслить.

- Хорошо, месье.

Когда она выходила, он окликнул ее:

- Дениза! Проследите, чтобы никто меня не беспокоил.

- А... если позвонит мадам Куртуа?

- Вы скажете ей, что... что у меня посетитель. Ничего и никого до половины седьмого...

- До двадцати минут седьмого!

- Да. Двадцать минут седьмого. Спасибо.

Она вышла, и Жюльен остался один.

До него все еще доносился смех, крики, звук шагов. Он с удовлетворением несколько раз кивнул, но лицо его сохраняло напряженное выражение. Электрические часы на стене показывали без семнадцати шесть. Он проверил свои. Облизнул сухие губы. Затем направился в помещение, примыкавшее к его кабинету, вымыл там руки и тщательно их вытер. Из стенного шкафа, где он держал чистое белье, Жюльен достал носовой платок и заменил тот, что был у него в кармашке. На лбу у него выступил пот.

Вернувшись к письменному столу, он открыл средний ящик, достал из него новую чековую книжку и документ, содержащий несколько страниц: "Оборудование нефтеперерабатывающего завода в районе Парижского порта..."

Сложив бумаги, Жюльен сунул их во внутренний карман пиджака. Дышал он с трудом, но ничего не мог поделать: дышать мешала тревога.

- Надо с этим покончить! - прошептал он, стиснув зубы.

Прошло всего две минуты. Он тихонько приоткрыл дверь, отделявшую его кабинет от комнатки секретарши.

Дениза шептала в телефонную трубку:

- ...Еще бы! Ровно в двадцать минут седьмого я ухожу. Не знаю, что с ним сегодня. До пяти часов я читала. Потом он начал диктовать письмо, которое так и не закончил. Ему не сиделось на месте... Вот именно! Вовсе нет! Даже мои ноги! Обычно он на них посматривает украдкой. Нет, я уверена, он влюбился.

Глаза Жюльена сверкнули: он был доволен. Дениза, думая, что она одна, продолжала говорить, положив ноги на стол:

- Очень ничего... Довольно высокий... Правильные черты лица. Представляешь? Но, ты не представляешь, какие глаза! Эти глаза могут требовать чего угодно.

Он наклонился вперед, чтобы лучше слышать. На щеке у него дергался нерв.

- Между нами, он, наверное, пользуется огромным успехом! И при всем при том обожает свою жену. Она зануда, но деньги-то у нее. Или по крайней мере у ее брата... Ну вот, и названивает каждые пять минут, морочит голову: "Ты меня любишь? Скажи мне это еще раз..." Можешь себе представить. Что?.. Разумеется, он бабник. Кстати, если бы не мой Поль, я бы попытала счастья...