Марина Серова
Грабь награбленное
* * *
Смутное чувство неудовлетворенности жизнью, какого-то безысходного уныния, отчаяния владело мной последние дни. Наверное, я очень устала. Все эти бесконечные гонки во имя чьего-то спасения, бессонные ночи, недоедание, а после него резкое переедание выбили меня из колеи.
— Чудовище какое-то! — сказала я, посмотрев на себя в зеркало. И куда подевались выразительность и яркость зеленых глаз, а светлые волосы стали просто бесцветными.
Надо принять душ и попросить слов напутствия у моих старых друзей, трех гадальных косточек, хранящихся в мягком замшевом мешочке. Они лежали поблизости, на диване, и вообще я с ними практически никогда не расставалась, потому что слишком часто возникали ситуации, когда нужна была чья-то безошибочная подсказка, слова поддержки, предостережения и прочее.
Я накинула на плечи любимый махровый халат. Он был очень мягким и удобным, поэтому создавал чувство максимального комфорта, к тому же не сковывал движений, если я попадала в плен сладкой дремы.
Я бережно развязала мешочек и высыпала рядом кости — вдруг резкий звук дверного звонка прорезал тишину квартиры.
— Черт возьми! Терпеть не могу, когда меня отвлекают от начатых дел! — бурчала я, поворачивая в замочной скважине ключ.
Через несколько секунд передо мной стояла молодая женщина лет тридцати, одетая довольно богато и со вкусом. Встретив ее, как говорится, по одежке, я за какие-то мгновения сумела оценить и все остальное: невысокая, но стройная, ухоженные холеные ручки (от избытка работы наверняка не страдает), уставшие, какие-то безрадостные глаза и странная прическа, по которой можно было догадаться, что дама провела бессонную ночь. Такая оценка внешности была своего рода профессиональной привычкой, так как без этого ни один преуспевающий частный детектив просто не мог обойтись.
— Татьяна Иванова? — спросила женщина несмело.
— Да-а… Чем могу служить?
— Мне требуются услуги частного детектива.
«Отдохнула!» — иронично подумала я, пропуская гостью в квартиру. Можно было, конечно, отказаться, только вот вдохновение приходит и уходит, а кушать хочется всегда.
— Присаживайтесь, — я указала на диван.
Наверное, дама думала, что женщины-детективы выглядят как-то иначе: накачанные, мускулистые, вооруженные до зубов, — потому что она уже несколько минут смотрела на меня недоверчиво. Находясь в уже известном вам расположении духа, я не сдержалась, съязвила:
— Вы что, считаете, детективы не носят халатов и не принимают душ? — На моей голове красовалось огромное махровое полотенце.
Женщина замялась и, пытаясь скрыть чувство неловкости, начала свой рассказ:
— Понимаете, моя мать пропала…
— Давно? — сразу же перебила я, чтобы предвосхитить пожирающие мое личное время рассказы о пережитой бессонной ночи, мучительном ожидании, страхе, тревоге и так далее.
— Ее нет уже целые сутки.
— Хм, и вы считаете, что есть все основания принимать крайние меры?
Обычно люди начинают искать помощи у частных сыщиков, когда пройдены уже все инстанции, а в нашем бюрократическом обществе сделать это за сутки практически невозможно.
— В милицию обращались? — недовольно спросила я, но тут же вспомнила, что по ныне действующему закону менты начинают искать человека спустя трое суток после исчезновения, когда тот уже, возможно, является разлагающимся трупом.
Гостья подтвердила мое мнение рассказом о безрезультатном походе в ближайшее от ее места жительства отделение милиции. Несмотря на это, я не горела желанием помочь этой женщине: мало ли что — уехала к кому-то в гости, завела роман, загуляла, в конце концов. Однако развеять эти сомнения или убедиться в правильности предположений я могла, только получше познакомившись с клиенткой.
— Курбанова Екатерина Дмитриевна, — ответила она на мой вопрос.
Я взглянула на ее безымянный палец и сделала вывод, что она замужем и скорее всего, судя по фамилии, за «лицом кавказской национальности». Екатерина начала убеждать меня, будто с ее мамашей случилось что-то непредвиденное, ведь та не только не имела привычки исчезать на сутки без предупреждения, но и вообще терпеть не могла проводить ночь вне стен собственного дома.
— Тем более, — взволнованно продолжала она, — когда мы с Аликом гостили у нее.
— Так… Спокойно, спокойно! Кто такой Алик и почему гостили?
— Алик — мой муж. Мы живем в Самаре, но у него постоянно какие-то дела в Тарасове, в которые он меня не посвящает. Так вот, несколько раз в год мы по месяцу, а то и больше, обитаем у мамы.
Курбанова рассказывала, как она минувшей ночью обзванивала всех местных родственников, близких, знакомых и не очень, которые, будучи разбуженными, гневно говорили, что в течение последних суток не имели счастья общаться с разыскиваемой и о месте ее нахождения никаких сведений не имеют. Я же, слушая ее вполуха, решила бросить гадальные кости — авось подскажут, отвергнуть ли уставшему детективу клиента или согласиться на работу.
5+20+27 — грядут трудности, но вы сумеете овладеть ситуацией, — таково было значение выпавшей комбинации чисел. Я, честно говоря, не чувствовала в себе сил преодолевать хоть какие-то препятствия, однако, как показывал мой опыт общения с магическими костями, им было видней.
— 200 долларов в сутки плюс расходы, — сказала я решительно.
Клиентка как-то замялась.
— У вас проблемы с деньгами?
— В общем-то, нет, хотя я сама не работаю — муж против. Просто снять со счетов мамы я ничего не могу.
— А муж, что же, тоже счетами вашей мамы пользуется? — В моих словах сквозила ирония.
— Нет, но он срочно уехал на родину, в Дагестан.
— Почему срочно?
— Об этом я узнала от мамы, она сказала, позвонил кто-то из его родных. Алик даже не попрощался со мной.
Екатерина задумалась и несмело произнесла:
— Муж оставил кое-какие деньги, отложенные на всякий случай, я смогу ими воспользоваться в его отсутствие. Найти маму для меня сейчас — самое главное.
«Странная семейка», — подумала я. На самом деле удивительно: двое людей стали мужем и женой, живут вместе, а к деньгам супруга едва решается прикоснуться в экстренном случае! Надо с этим разобраться.
* * *
— Черт возьми! Почему она не сказала, что к ним нужно пробираться, как сквозь тернии к звездам, моя «девятка» все-таки не вездеход! — Я кричала на всю машину, поскольку голос все равно не был слышен за рычанием автомобиля, преодолевающего рытвины и ухабы.
Впрочем, стыдиться в любом случае было некого — вокруг как минимум на километр не было ни души. Курбанова сказала, что дом матери находится на одной из тарасовских окраин, вернее, за чертой города. Она посоветовала доехать туда, а там у любого спросить, где проживает Суркова Инна Георгиевна. Иначе объяснить местоположение дома было очень трудно.
Я предполагала увидеть этакий новопостроенный особняк, подобный сотням, а быть может, и тысячам тех, что рассыпались, как горох, по окраинам города. Честно говоря, я отлично понимала хозяев таких райских уголков: чем круглосуточно дышать пылью, проживая где-нибудь на Чапаева или Чернышевского, лучше забраться куда-нибудь подальше, в так называемые экологически чистые районы.
Однако жилище Сурковой превзошло все мои ожидания. Минут за пять до того, как я приблизилась к месту назначения, вдоль дороги стали попадаться маленькие сосенки. Постепенно их количество увеличивалось, пока не переросло в настоящий бор. Вскоре невдалеке показался двухэтажный старинный дом.
Тут я увидела, что навстречу мне бежит мужчина. Он замахал руками в сторону особняка, объясняя таким образом, куда надо ехать. Как потом выяснилось, это был работник, которого наняли для отделки дома. Курбанова просила его, завидев мою машину, указать дорогу.
Покинув измученную «девятку», я смогла получше разглядеть дом. Даже не разбираясь в архитектуре, можно было с уверенностью предположить, что особняку не меньше девяноста лет: при всей своей неповторимой красоте и величавости он был уже очень ветхим.
Мой «проводник» сидел на крыльце и очищал руки от краски. Поблизости аккуратно были сложены разные стройматериалы, из чего можно было сделать вывод, что капитальный ремонт жилища, в котором оно так нуждалось, был начат.
— Как добрались? — Голос показался мне знакомым.
Обернувшись, я увидела идущую навстречу Екатерину Курбанову.
— Да как вам сказать… — врать я не собиралась.
— Понятно, — с улыбкой кивнула головой Курбанова, — вы знаете, мама совсем недавно купила этот лагерь.
— Лагерь?
— Да, на этой территории несколько лет назад был пионерский лагерь. Он был закреплен за одним из тарасовских заводов, который сегодня сам не прочь за кем-нибудь закрепиться. Ну, вы понимаете, о чем я, — после перестройки многие предприятия перестали функционировать, теперь у них нет возможности выплачивать людям зарплату, не то что содержать их детей в лагерях отдыха.
