Зайцев Михаил
Улыбка бультерьера (Час дракона)
Михаил Зайцев
Час дракона
Русский ниндзя - 01
Аннотация
Сектанты-фанатики считали его сумасшедшим. Московские бандиты дали ему кличку Стальной Кулак, "новые русские" делали на него ставки, как на чемпиона боев без правил... И никто не знал, кто же он на самом деле.
Часть 1
Крапленый джокер
Глава 1
Я - гладиатор
...Земля была бурого цвета, цвета засохшего ржаного хлеба. С корявого клена, хилого и тонкого, как больной подросток, порыв зябкого осеннего ветра сорвал красно-желтый листок, подбросил его вверх, покрутил в сером, набухающем дождем небе и плавно опустил в грязную, дымящуюся пасть свежевырытой могилы.
Через несколько мгновений суровые, в меру пьяные могильщики опустят тело моего двоюродного брата на почти двухметровую глубину. Свежеструганные доски гроба сомнут, расплющат мертвый кленовый лист.
Но пока гроб еще открыт. Брат лежит чистый и серьезный, в черном парадном костюме.
Я раньше никогда не видел его в костюме, даже на фотографиях. По-моему, брат не любил пиджаков. Обычно он ходил в свободного покроя пуловерах, зимой в свитерах, летом в рубашках. Хотя при его работе, в общем-то, полагалось ходить именно в таких строгих темных костюмах. А может быть, это совсем не обязательно? Не знаю. О жизни средней руки клерков, чиновников городского хозяйства, я привык судить по фильмам 70 - 80-х годов. Чем вообще конкретно занимался мой брат? Даже этого толком не знаю.
Кажется, он отвечал в этом маленьком заштатном городишке то ли за водопровод, то ли за газ. Во всяком случае, о чем-то подобном говорил в прощальном слове толстый, синюшно выбритый пожилой господин - мэр города или один из его замов. Я так и не понял, кто есть кто в скорбной стайке ответственных работников, исправно пришедших сказать последнее "прости" своему безвременно ушедшему коллеге.
- У него было больное, но доброе сердце... он себя не жалел, весь отдавался работе... даже семьи не завел к сорока годам... первыми уходят лучшие...
И т. д. и т. п.
Все, пора прощаться. Сейчас крышку гроба забьют блестящими новенькими гвоздями, и я больше никогда не увижу Федора Храмова, сгоревшего в борьбе за горячую воду в зимний период. Или за бесперебойную подачу газа в квартиры граждан? Вот черт! Надо же, заклинило в такую минуту. Газ или водопровод? Не помню, хоть режь меня!
- ТЕЛЕФОН, ИДИОТ! - Брат сел в гробу и посмотрел на меня с нескрываемой укоризной. - Телефон! Я отвечал за телефонизацию, болван!
* * *
...Телефон звонил, отчаянно надрываясь как минимум минут пять. Я вскочил с постели. В глазах еще стоял, точнее, сидел усопший родственник. Я несколько раз сильно тряхнул взлохмаченной головой, прогоняя сон, и наконец соизволил снять трубку с беснующегося аппарата.
- Алло, Ступин, это я, Коля Малышев! Сема, ты где был? Я тебе все утро звоню, сейчас уже полдвенадцатого, а ровно в три часа...
- Слушай, Коль, ты, часом, не забыл, что я ездил хоронить брата?
- Ну...
- Баранки гну! Прилетел сегодня в пять утра, домой добрался к семи. Спать лег в полдевятого. Дурак, что вообще не отключил этот долбаный телефонный аппарат! Я же вам говорил, засранцам: оттуда до Москвы добраться - легче на Северный полюс слетать. Объяснил на пальцах, блин: вдень приезда меня лучше не трогать, а ты...
- Ну извини, но только...
- А ты меня не перебивай. Раз уж дозвонился, то дослушай по крайней мере, что я о тебе думаю! Ты, Коля...
- Я - сволочь, гад, змей подколодный, пряник лысый, свинья волосатая, жертва аборта и кандидат в спидоносы. Доволен? Теперь - ты меня не перебивай. Все я про твои напряги помню и, кабы не экстраординарные обстоятельства, хрен бы стал звонить. Но, Семушка, покуда тебя два дня не было, тут случился маленький ай-яй-яй. Слушай внимательно и вникай. Вчера на нас основательно наехал некто Скелет...
- Подожди, а как же Матрос со своими пацанами?
- Я просил не перебивать. Буквально в день твоего отъезда, ближе к вечеру, к помещению, арендованному охранной фирмой "Питон", подъехал автобус с двумя десятками бравых омоновцев. По утверждению очевидцев, руководитель вышеупомянутой фирмы Матросов Сергей Иваныч, он же Серега Матрос, неоднократно привлекавшийся, но ни разу не отбывавший, через три часа покинул свой офис с печалью на лице и стальными браслетами на запястьях - и сел-таки наконец, для начала, в омоновский автобус. Следом за ним, уже в другой автобус, втиснулась вся матросовская бригада. Все тридцать шесть хорошо тебе известных бритоголовых головорезов.
- Красиво излагаешь.
- У тебя научился. Слушай дальше. Весь следующий день мы только тем и занимались, что рвали на себе волосы. Особенно тяжело пришлось Мишке Коробову. И не столько потому, что он лыс, как бильярдный шар, а потому, что в утро злополучного для "Питона" дня Мишутка лично передал господину Матросу причитавшуюся трехмесячную дань за якобы охрану нашего краснознаменного спортивно-оздоровительного клуба восточных единоборств "Дао"...
- Хватит ерничать, Николай. Я все понял. Один рэкетмен сел, назавтра возник другой. Денег, естественно, нет. Мало того, до конца не ясно, действительно ли этот Скелет принял от Матроса район или желает срубить по-быстрому "капусту", пока не появится настоящий хозяин. Так?
- Ну, ты прозорливец, Семен Андреич! Снимаю шляпу. Не понимаю только, на фига ты у нас ведешь рукопашный бой? Тебе бы директором вместо Коробова. Тем более что рукопашный бой в перечень восточных единоборств вообще не вписывается.
- Ладно, мастер Шаолиня, хорош базарить. Насколько я помню, в твоей первой фразе мелькнуло что-то про три часа?
- Ну и память у вас, Семен Андре...
- Я сказал "хорош"! В конце концов я не из круиза вернулся, а с похорон и шутить, знаешь ли, сегодня не расположен.
- Извини, Сем, я не со зла все секу. Я просто хотел тебя немного отвлечь, если честно. Сам недавно бабку хоронил, понимаю, как тебе...
- Все, спасибо. Оценил. Теперь давай наконец по делу. Итак, сегодня в три часа Скелет забил "стрелку", правильно?
- В десятку! Веселый Роджер прибудет в пятнадцать ноль-ноль. Все тренировки на сегодня уже отменили. На "стрелку" приду я, естественно. Коробов, каратисты Вася с Пашей и, хотелось бы, ты.
- А Петьку-культуриста не зовете?
- Ты еще Оленьку-бухгалтершу вспомни! Петька же псих. Нам чего, драка нужна? Нужно потрепаться, потянуть время, недельку-две, понюхать, поспрошать. Если Скелет - авторитет в натуре, придется платить. Если фуфло пошлем подальше. Может, Матрос еще отмажется, кто знает.
- Хорошо. Кончаем, базар. Пойду ополоснусь в душе, приму на грудь пол-литра кофея и еду к вам. Пока.
Я поспешил положить трубку, чтобы не ввязаться в очередной виток разговора. На часах двенадцать с минутами. Пока помоюсь, пока перекушу да переоденусь, пока выведу из гаража свою старушку "копейку" - в родной клуб "Дао" успею впритык. И то если в пробку не попаду.
Снова вспомнился покойный брат. Федор, мягко говоря, не одобрял мое увлечение спортивно-оздоровительной работой с населением.
Тренерством я занимаюсь уже пять лет. До этого я был инженером, а дальше можно и не рассказывать. Стандартная схема: перебои с зарплатой, потом закрытие предприятия "у целом", поиск работы по специальности, потом поиск вообще хоть какой-то работы. Затем одна, вторая, третья работа - и наконец счастливая встреча в метро с Колей Малышевым, знакомым по прошлой жизни.
Во времена оны я, молодой специалист, сидел за кульманом в конструкторском бюро, а этажом ниже юноша Николай ксерил чертежи. Сошлись мы случайно. Вместе ходили в ДНД. Помните? Добровольная народная дружина. Раз в месяц гуляешь с красной повязкой на рукаве по улицам любимого города с шести до одиннадцати (реально - с шести до восьми) вечера, потом получаешь три дня отгулов к отпуску.
Задача дружинника проста, понятна и прямолинейна, как памятник Гагарину на одноименной площади: ни во что не ввязывайся. Если уж невтерпеж, можешь приволочь в опорный пункт любого из попавшихся на дороге мертвецки пьяных мужиков.
Как-то раз невтерпеж стало Николаю. Пожалел алкаша. На улице мороз, пурга, а бедный поклонник Бахуса, полуприпорошенный снежной крупой, замерзает, лежа на скамейке, аки ямщик из песни. Кинулся Малышев его поднимать, а тот возьми и достань из-за пазухи увесистый такой топорик.
Как выяснилось позже, новоявленный Раскольников трудился раздельщиком туш на мясокомбинате, откуда и прихватил после плодотворной (в смысле количества выпитого плодово-ягодного) смены казенный инвентарь с целью серьезного вечернего разговора с тещей. Думаю, раздельщик спросонья перепутал тещу с Николаем. Если бы я вовремя не перехватил занесенный для удара топор за отполированное мозолистой рукой хозяина древко - то... страшно подумать, что. До сих пор бы мне работать продавцом газет на переходе в метро "Октябрьская".
