Михаил Палев - Византийский манускрипт

Дом номер 36 на Наличной улице был самой обычной панельной двенадцатиэтажкой постройки начала семидесятых годов прошлого века. Кудрин не любил такие дома – ему нравились длинные прямые проспекты Васильевского острова с мрачно-торжественными фасадами старых питерских строений. Кудрин вырос именно в таком доме на Большом проспекте: высокие потолки коммуналки, узкие дворики-колодцы, тоннели подворотен и каретный сарай у парадного. А это унылое бетонное сооружение оскорбляло своим видом его любимый Васильевский.

У входа в парадное курил опер из «убойного» отдела 60-го отделения милиции капитан Меркулов.

– Привет, Саша, – поздоровался Меркулов. – Ну, что… Пойдем, глянешь? Похоже на случай, какой два месяца назад на Литейном был.

– Посмотрим, посмотрим, – проворчал Кудрин.

Они поднялись на лифте на седьмой этаж. Меркулов достал из пачки новую сигарету и приготовил зажигалку.

– Что, такое же неприглядное зрелище, как и на Литейном? – спросил Кудрин.

Меркулов передернул плечами:

– Слава богу, не наш район. Видел только фотографии. Похоже на то…

Они вошли в однокомнатную квартиру, и Кудрин сразу увидел труп на полу. Тело лежало ничком, и Кудрин не сразу понял, что это обнаженная девушка: волосы ее слиплись и пропитались кровью и еще чем-то липким, а к спине словно прилепили багровый пластырь. Лишь приглядевшись, Кудрин понял, что к спине ничего не прилепили, а совсем наоборот: содрали лоскут кожи размером с лист писчей бумаги.

– Вот, – сказал Меркулов, пропуская вперед Кудрина. – Барсукова Екатерина Викторовна, тысяча девятьсот восемьдесят пятого года рождения, студентка третьего курса исторического факультета ЛГУ. Квартира съемная, сейчас ищем хозяев. Что скажешь?

– Нет, не похоже на Литейный, – высказался Кудрин. – Там расчлененка, а здесь только кожу со спины содрали.

– Не только, – возразил Меркулов. – Вспороли грудную клетку и вытащили сердце. Сердце, кстати, пока не нашли. Перевернуть тело?

Кудрин отрицательно мотнул головой и принюхался: в воздухе стоял какой-то странный лекарственный запах. Похоже, что запах исходил от пола, покрытого клочьями желтоватой осевшей пены.

– Это что за запах? – спросил он.

– Кровь, – пояснил Меркулов. – Из нее всю кровь выпустили.

– Нет, не этот, – поморщился Кудрин. – Химический такой запах…

– Да? Ты чувствуешь? – удивился Меркулов. – Кстати, соседка вызвала наряд потому, что почувствовала какой-то странный запах. Я решил, что она придуривается, старая карга… Оказывается, нет! Ты вон тоже чуешь. А я не чувствую ничего: думал, что уж все выветрилось.

– Вот ты говоришь, что кровь всю из нее выпустили, – с сомнением заметил Кудрин. – И где же кровь?

– А вон! – указал Меркулов на клочки пены. – Эксперт сказал, что кто-то облил пол перекисью водорода. Отсюда и запах.

– Подожди! – перебил его Кудрин. – Да тут этой перекиси нужно немерено! В чем же ее принесли?

– А там, в кухне, пустые баллоны из-под воды «Аква Минерале», – ответил Меркулов. – Возможно, что в них.

Кудрин недоверчиво покачал головой:

– Ты когда-нибудь видел, чтобы на месте преступления оставляли труп, а следы крови пытались уничтожить перекисью водорода?

– Нет, – признался Меркулов. – Хотя разные случаи бывали. Вот помню, когда я был еще стажером, так случилось дело: мужик пол вымыл разными моющими средствами так тщательно, что следов крови экспертиза так и не смогла обнаружить. Но сам он этой химией так надышался, что в больницу попал – на том и погорел. Его «Скорая» увезла, а сосед пошел ключи искать, чтобы квартиру закрыть. Зашел заодно в туалет, а санузел там совмещенный… Короче, мужик чуть не рехнулся: хозяин квартиры труп растворял в кислоте, в ванне. Зрелище, я тебе скажу, было похлеще этого!

– Ты мне лучше скажи, что ты здесь еще странного видишь? – спросил Кудрин.

– Да уж, странного немало, – согласился Меркулов и принялся перечислять: – Если она кого-то привела, то для чего? Чай они не пили. Спиртное? Не знаю, ничего такого мы не нашли. Возможно, что убийца все унес с собой, но не похоже. В кухне порядок, посуда в сушилке сухая, будто ею с утра не пользовались. Тряпка, которой стол протирают, тоже сухая. И постель не разобрана, не измята. Короче, никаких следов посиделок или любовного свидания.

– А комната тебе не кажется необычной? – поинтересовался Кудрин.

– Да, в какой-то степени, – согласился Меркулов. – На первый взгляд комната как комната: метров двадцать, обычная для небольшой однокомнатной квартиры. А имущества в ней: стеллаж с книгами и раскладушка у стены. Ну, вон коврик еще в углу валяется. Телевизор и магнитола в кухне стоят. И все! Даже для небогатой студентки слишком уж аскетично. И еще очень странно: нет разных безделушек, которыми девчонки свои комнаты украшают.

– А отпечатки уже сняли?

– Сняли. Отпечатков полно, но все они принадлежат Барсуковой. А вот дверные ручки и выключатели в ванной и в комнате протерты. Ну, что еще? Жилой сектор уже отрабатываем.

Кудрин пробежал взглядом по корешкам книг. «Магический ключ Соломона», «История колдовства»… Набор книг ограничивался историей и эзотерикой. А не носит ли убийство ритуальный характер? Впрочем, доказательств этому пока нет: возможно, убийца просто садист или каннибал.

Меркулов закурил очередную сигарету от предыдущей, а окурок спрятал в металлическую коробочку.

– Для конспирации, что ли? – усмехнулся Кудрин.

– Нет, просто сигареты купил по акции: к двум пачкам дали карманную пепельницу в подарок, – пояснил Меркулов и деловито осведомился: – Ну, так что? Будете убийство на Литейном с этим объединять? Я же знаю: у вас там в прокуратуре еще несколько подобных дел.

– Нет, – решительно ответил Кудрин. – Не вижу связи.

– Ну, вот! – с досадой проворчал Меркулов. – Так и знал! Отработаем жилой сектор, контакты, и если не будет никакой зацепки, то верный «глухарь». Чувствую, не нароем ничего. Я «глухари» этим самым местом чую!

И Меркулов выразительно похлопал себя пониже спины.

– Ладно, экстрасенс, – усмехнулся Кудрин. – Я поехал, а ты проследи, чтобы у нее с пальца кольцо не пропало. Занятное колечко!

– Я пытался его снять, но оно крепко сидит, – признался Меркулов. – Кстати, никаких других украшений, даже бижутерии, мы не обнаружили. А почему это кольцо тебя так заинтересовало?

– Странное какое-то, – ответил Кудрин. – Слишком массивное, серого невзрачного металла… не похоже на простое украшение. Вообще странно как-то все.

– Кстати, мы тут голубиные перья нашли, – сказал Меркулов. – Посмотришь?

– Я что, орнитолог? – отшутился Кудрин и направился к дверям. Выходя на лестницу, он обернулся и напомнил Меркулову: – Про кольцо не забудь. Очень мне любопытно это колечко!

Тавров выключил компьютер и встал из-за стола, разминая спину. День закончен, но расслабляться рано: впереди еще путь домой, последний рывок длиной в час, проклятье мегаполисов. Метро и автобус. Офис рядом со станцией метро, всего-то минут пять пешком. А вот автобуса не избежать! Хорошо, хоть маршрутки в последнее время появились. А то ведь автобус и полчаса прождать можно. Да, права была Ленора: надо перебираться в другой район. Пусть хуже дом и меньшая площадь, но поближе к метро. Можно, разумеется, купить автомобиль, но Тавров испытывал глубокое отвращение к процессу «кручения баранки». Кроме того, пробки… Нет, лучше переехать поближе к метро!

Единственная загвоздка: к переездам Тавров испытывал не менее глубокое отвращение, чем к «кручению баранки».

Надо бы кофе выпить, набраться сил для рывка домой. Но Катю он уже давно отпустил, а самому варить кофе не хотелось. Вот что действительно нужно: купить кофеварку! Именно для таких случаев. Хотя, пожалуй, лучше выработать привычку вовремя уходить домой.

Телефонный звонок прервал размышления Таврова. Звонила Ленора.

– Так и знала, что ты до сих пор в офисе. Слушай, я в растерянности: что подарить Ефросинье? У нее юбилей, ты не забыл?

– Я… м-м… – промычал невразумительно Тавров в смятении. Естественно, он не забыл о юбилее, потому что он о нем и не знал. Но Ленора и не ожидала ответа: диалог, в ее понимании, был всего лишь разновидностью монолога, где слушатели время от времени должны подавать некоторые признаки жизни короткими репликами. «Я… м-м» вполне подходило для подобной цели, и Ленора не стала дожидаться продолжения фразы.

– Я так и знала, что обо всем придется думать мне! Так вот что я надумала: тебе все равно некогда заниматься подарком, а даже если ты что-нибудь и решишь купить, то вряд ли это будет то, что нужно.

– Да, но… – попытался возразить Тавров, но Ленора пресекла робкую попытку возражения в зародыше.