– Да, но… – попытался возразить Тавров, но Ленора пресекла робкую попытку возражения в зародыше.
– Что значит «но», Валера?! Помнишь, как ты мне подарил на день рождения этот ужасный груднинг?
– Спиннинг, Ленора, спин-н-нинг!
– Какая разница?! Главное вот что: если женщина как-то раз сказала, что с удовольствием съездила бы на рыбалку, то это вовсе не означает, что ей надо дарить на день рождения удочки, сачки и крючки. Так вот: мы вручим подарок Ефросинье вместе, от нас двоих. Я выберу, а ты оплатишь, хорошо? Я, разумеется, верну тебе половину, но не сейчас, потому что мне надо расплатиться за путевку… Подожди секунду, у меня мобильник… Ой, это Ефросинья! Я тебе потом перезвоню.
Тавров с облегчением положил трубку, торопливо достал свой мобильник, отключил его и покинул офис.
В метро было довольно свободно: преимущество езды не в час пик. А вот автобус оказался в своем репертуаре и мстительно показал ему свой хвост, едва Тавров выбрался на поверхность из душных подземных переходов. Тавров взглянул на часы: половина одиннадцатого, на этом направлении маршрутки после десяти вечера уже практически не ходят. Автобус же появится не раньше чем через полчаса. Делать нечего! И Тавров поднял руку, останавливая попутную машину.
Машина оказалась видавшей виды «шестеркой». За рулем сидел пожилой человек с аккуратной седой бородкой и очками в золотистой оправе. Тавров назвал улицу и предложил пятьдесят рублей.
– Садитесь, мне в ту же сторону, – отозвался водитель и добавил: – Только рядом со мной садитесь, а то задние дверцы плохо закрываются.
Поехали.
– Я вообще редко вожу кого-либо, только если по пути, – сказал водитель. – Да и на машине нечасто в последнее время езжу. Я человек науки, так что на бензин едва хватает, не то что на новую машину.
– Вы математик? – почему-то спросил Тавров.
– Нет, источниковед, всю жизнь в университете работаю, на историческом факультете. Сейчас уже редко лекции читаю, больше пишу… тороплюсь завершить несколько работ. Возраст… сами понимаете. А вы на пенсии?
– Да. Полковник милиции в отставке. Сейчас у меня свое частное детективное агентство.
– Вот как? А какими делами вы занимаетесь? – заинтересовался водитель.
– Всеми, кроме криминала, пропавших автомобилей и семейных разборок, – ответил Тавров, доставая визитку. – Так что, если понадобится, обращайтесь. Прошу!
Водитель взял визитку и спросил:
– Скажите, а пропавшего человека вы можете найти?
– Да, это наш профиль, – подтвердил Тавров и поинтересовался: – Простите, как вас зовут?
– Далинский Владимир Петрович.
– Очень приятно… А меня – Валерий Иванович. Так кого вам, Владимир Петрович, найти надо? Друга юности или должника?
– Нет, что вы! – рассмеялся водитель. – Я никому ничего не должен, и мне, слава богу, тоже никто не должен. А друзья юности… лет десять тому назад я побывал на встрече однокашников по альма-матер, тридцать лет выпуска. Повидались, выпили слегка, поговорили, обменялись телефонами… и все! Даже странно. А ведь мы были так дружны в студенчестве! Нет, какие там долги… просто один человек… Когда к вам лучше прийти?
– Лучше утром, к одиннадцати. Секретарша в офисе с десяти. Если меня вдруг не будет, подождите, кофе выпейте за счет заведения.
Машина остановилась. Тавров протянул полтинник.
– Мне как-то неудобно с вас деньги брать, – заколебался было водитель.
– Берите, берите! – настоял Тавров. – Ведь, если вы придете ко мне и мы заключим договор, тогда уж придется за все платить вам.
Он тогда не думал вновь увидеть подвезшего его человека.
* * *
Тавров приехал в офис в начале двенадцатого. Далинский сидел в приемной.
– Катюша, доброе утро. Кофейку мне, хорошо? Приветствую, Владимир Петрович! Прошу в кабинет.
Тавров усадил гостя в глубокое кресло напротив своего стола, одной рукой включил компьютер, другой принял кружку с кофе от Кати, с наслаждением сделал большой глоток и осведомился:
– Вам налить кофе, Владимир Петрович?
– Нет, спасибо, – отказался Далинский. – Я уже пил кофе утром, стараюсь не злоупотреблять. Сердце, знаете ли, давление…
– Хорошо, тогда приступим к делу. – Тавров отставил кружку и отправил на печать бланк стандартного договора. Принтер старательно зашуршал и выплюнул листок, на нем сочно чернел убористый текст.
– Изучите, Владимир Петрович.
Далинский взял листок и, слегка запинаясь, спросил:
– Э-э… так вы беретесь за поиски?
– А почему нет? – отозвался Тавров. – Я же сказал, что это мой профиль. Прочтите текст, изложите суть дела, я оценю предварительные расходы, подпишем договор – и вперед! Годится?
Далинский кивнул, торопливо нацепил на нос очки и принялся читать договор. Тавров успел посмотреть рассылку с анекдот. ру и допить кофе, прежде чем Далинский положил договор на стол.
– Итак? – вопросительно посмотрел Тавров на Далинского. Тот вместо ответа достал ручку и подписал договор.
– Вас не интересует предварительная смета расходов? – удивился Тавров.
– А смысл? – пожал плечами Далинский. – Возможно, вы его уже завтра найдете. Или вдруг всю страну придется перетряхнуть. Я буду оплачивать ваши услуги, пока есть деньги… для меня это важно, понимаете?
– Хорошо. – Тавров предложил: – Тогда приступим!
– Да-да… а с чего начать? – снова занервничал Далинский.
– А с самого начала. Первое: кого я должен найти?
– Брен, Виктор… отчества не знаю, на вид лет около сорока. Блондин, голубые глаза… залысины… рост около метра восьмидесяти… что еще?
– Фотографии нет?
– Нет, но… дома у него можно поискать.
– Хорошо, – пробормотал Тавров, занося данные в компьютер. – Кем он вам приходится?
– А… э-э… – растерялся Далинский. – В сущности, никем…
– А зачем тогда вам его искать? – задал резонный вопрос Тавров.
Далинский развел руками, не зная, что сказать.
– Хорошо, давайте так: при каких обстоятельствах вы познакомились с Виктором Бреном?
– Видите ли… я всю жизнь преподавал в университете, источниковедение… Я вам говорил. Очень часто сидел в архивах, и по работе, и для интереса. Сначала, в молодости, хотел найти библиотеку Ивана Грозного… а потом уже всерьез занялся. У меня есть такая особенность: я могу в течение максимум пяти минут вспомнить – где, когда и по какому поводу встречал упоминание о том или ином человеке, событии или предмете. Поэтому ко мне часто обращаются за справками… понимаете? Иному человеку, чтобы найти что-нибудь в архивах, годы могут понадобиться, а я за пять минут вспомню.
– Да, это очень ценное качество, – согласился Тавров. – И платят клиенты неплохо? Впрочем, это я к слову… можете не отвечать.
– Да что там скрывать! – махнул рукой Далинский. – Разумеется, каждый старается отблагодарить. Сейчас деньгами в основном. Но я цену не назначаю, иногда даже ищу бесплатно, аспиранту, например…
– А Брен был аспирантом?
– Нет, он журналист. Работал в журнале «К городу и миру». А ко мне обратился вот с чем: показал фотографию одного артефакта. И спросил: не попадалось ли мне что-нибудь подобное в виде описаний или рисунков в архивах?
– Артефакт? – поднял бровь Тавров.
– Ну, некий предмет искусственного происхождения, обычно представляющий загадку, – объяснил Далинский.
– И что это был за загадочный предмет?
– Прямоугольная пластина с нанесенной на нее римской цифрой I. Фотография была старая, черно-белая, но я сразу вспомнил, где уже видел нечто подобное.
– И где?
– За полгода до этого примерно такую же пластину приносил один молодой человек, Кудасов Владислав… Александрович. Он называет себя уфологом: ездит по стране, изучает якобы следы пришельцев и все такое… Так вот, я сразу вспомнил, где видел нечто подобное, и дал Брену телефон Кудасова. Брен попросил вспомнить, не спрашивал ли меня еще кто-нибудь о подобном предмете. И тут я вспомнил, что еще раньше Кудасова ко мне обращалась питерская студентка, Бьянка Кайтелер, с просьбой помочь в разборке ее семейного архива. У нее вызвали интерес записки отставного капитан-командора русского флота Николая Дудича и древний манускрипт на пергаменте. Моя помощь понадобилась ей потому, что в записях Дудича было много непонятных сокращений и оборотов речи того времени, а также вставки на латыни; манускрипт же был написан на греческом. Наибольшие трудности вызвал манускрипт: текст выцвел, и вообще пергамент был поврежден временем. Хорошо, что я работал с отсканированными текстами и их легко можно было увеличить. Я так и не понял суть текста и потому не уверен, что перевод получился достаточно адекватный, хотя я и консультировался у известного специалиста по мертвым языкам. Он высказал предположение – и я с ним согласился, что это алхимический трактат, написанный принятым в то время у алхимиков языком со специфической терминологией и символикой. Впрочем, документ действительно древний, не позже XII века, и, что действительно редко для того времени, не палимпсест…
