Эштон Элизабет
Кузен Марк
Глава 1
- Какая чушь! В жизни не слышала ничего более абсурдного!
Хелен Керью была по натуре женщиной сдержанной, и хотя она уже давно взяла себе за правило, находясь в хозяйском доме, держать свое мнение при себе, но условия завещания ее покойного работодателя поразили ее настолько, что она изменила этому золотому правилу. Да и к тому же все равно она здесь уже больше не работала.
Адвокат, сухопарый, подтянутый старик по имени Альберт Престон, бросил в ее сторону недовольный взгляд, а затем снял очки и принялся старательно протирать стекла.
- Вне всякого сомнения, мой покойный клиент искренне верил, что так будет лучше для девочки, - мягко проговорил он, - но его взгляды на жизнь безнадежно устарели; так что вам не стоит переживать, не думаю, что кто-либо вправе обязать любую из заинтересованных сторон выполнять подобное условие.
Снова водрузив на нос очки, он взглянул на ту, кого данный разговор касался самым непосредственным образом. Дамарис Триэрн одиноко сидела на подоконнике, и яркие солнечные блики играли на ее медного цвета волосах, вьющиеся кудряшки которых окружали ее бледное личико с широко посаженными, очень похожими на кошачьи, глазами серо-зеленого цвета, которые словно светились изнутри. В своем простеньком черном платьице она казалась совсем ребенком, и мистер Престон сильно сомневался в том, что до нее в полной мере дошло значение сказанного им.
Дамарис Триэрн из поместья Рейвенкрэг, графство Корнуолл, была последней из прямых потомков сэра Хью Триэрна, который на протяжении последних пятидесяти лет играл заметную роль в местной общественной жизни. Ее родители умерли, когда она была еще совсем маленькой, и с тех пор все заботы о ее воспитании взяла на себя душевная вдовушка миссис Гарт, служившая в поместье домоправительницей и заправлявшая всем обширным хозяйством с тех самых пор, как умерла жена сэра Хью, которую Дамарис почти не помнила. Воспитывать девочку ей помогали многочисленные и часто менявшиеся гувернантки, последней и самой опытной из которых оказалась Хелен Керью, задержавшая на этом месте гороздо дольше других и сумевшая расположить к себе свою ученицу.
Главной же фигурой в жизни Дамарис всегда был ее дедушка. Сколько она себя помнила, они были с ним неразлучны; он научил ее ездить верхом и плавать, а также воспитал в ней любовь к родному краю, его фольклору и традициям, с которыми тесно переплеталась история их семьи. С возрастом баронет стал все реже появляться на людях, предпочитая их обществу одиночество. К тому же рядом с ним всегда была любимая внучка, а также его библиотека, собаки и лошади - и это его вполне устраивало. До самой последней своей болезни старик оставался бодрым и крепким, и прояви он побольше внимания к своему здорьвью, исход ее, скорее всего, не оказался бы столь печальным, но сэр Хью не имел обыкновения бежать к врачу при малейшем недомогании и терпеть не мог, чтобы с ним нянчились; и вот совершенно неожиданно для всех он умер от коронарного тромбоза, оставив после себя беззащитную и беспомощную девочку.
Дамарис же, похоже, еще была не в состоянии в полной мере осознать свою потерю. Внезапная смерть деда, последовавшие за ней похороны, собравшие в их доме целую толпу незнакомых людей, желающих отдать дань уважения покойному баронету, который упорно игнорировал их последние годы своей жизни - все это казалось чем-то нереальным. И попытки мистера Престона объяснить ей ее теперешнее положение особой ясности в эту картину тоже, увы, не вносили. Тем более, что она и раньше знала о том, что сэр Хью завещал поместье своему внучатому племяннику, который в любом случае должен был унаследовать фамильный титул. Старик сам рассказал ей об этом. Знала она также и о том необычном дополнении к завещанию, которое так огорчило ее гувернантку. Марк Триэрн принадлежал к одной из ветвей их древнего рода, обосновавшейся в Южной Америке, но, к сожалению, связь с родственниками была утрачена.
- Дедушка говорил, что Рейвенскрэг навсегда останется моим домом, - с некоторым беспокойством в голосе проговорила Дамарис. Она любила это место; ведь это был ее мир с тех самых пор, как она только научилась ходить.
Мистер Престон говоряще взглянул на Хелен Керью и нервно откашлялся.
- И именно для того, чтобы так оно оставалось таковым и впредь, сэр Хью велел составить это... эээ... скажем так, необычное дополнение.
Он пытался урезонить своего клиента, когда тот составлял свое завещание, но сэр Хью настоял на своем. Рейвенскрэг должен перейти по наследству к следующему баронету, а Дамарис будет нуждаться в защитнике и покровителе. И никто не сможет позаботиться о ней лучше, чем муж. Поэтому он и завещал поместье Марку Триэрну при условии, что он женится на Дамарис.
- Надеюсь, кузен Марк не откажется жениться на мне, - по-детски наивно сказала Дамарис, давая понять, что она вполне поняла объяснения нотариуса.
Мистер Престон сочувствующе взглянул на бледное, осунувшееся девичье личико, на фоне которого запавшие глаза с темными кругами под ними казались непомерно огромными, и в очередной раз подумал о том, что сэр Хью совершил большую ошибку, решив держать внучку при себе, полностью изолировав ее тем самым от внешнего мира. Да и откуда было ему знать, что представители современной молодежи, устремлявшиеся на запад страны на время летних каникул, не вызывали в его душе никаких иных чувств, кроме отвращения, ибо он не мог себе вообразить, что за всеми этими всклокоченными шевелюрами и странными нарядами может скрываться душа - вместилище добродетели. Скандальные сообщения в газетах о похождениях популярных певцов, о студентах-бунтарях и наркоманах окончательно утвердили его во мнении, что современная молодежь развращена, дурно воспитана и недисциплинирована, а потому он никак не может позволить Дамарис общаться с ними даже в школе, и давать ей читать газеты ей также не следует. Приняв на работу Хелен Керью, он объявил ей, что его внучка должна получить образование и воспитание, подобающее настоящей леди, и ее надлежит всячески оберегать от тлетворного влияния современной жизни. Затем, с большим опозданием осознав, что выросшая в парниковых условиях девушка не способна противостоять окружающему ее жестокому миру, он завещал ее своему наследнику, ни минуты не сомневаясь в том, что Марк не откажется взять на себя заботу о ней.
- Его хотят вынудить жениться на тебе, - гневно заявила Хелен Керью, - это же настоящий подкуп. Рейвенскрэг - старинное поместье, и для любого американца это довольно привлекательный вариант. - Она с надеждой обернулась к нотариусу. - Но, может быть, он уже не свободен? Холостой мужчина его возраста - явление нетипичное...
- Сэр Марк неженат, - отрезал Престон. Слово "подкуп" было ему не по душе, а Дамарис невольно поморщилась, услышав, как титул ее покойного деда был употреблен в отношении его нового владельца, - и я понятия не имею, сколько ему лет. Он телеграфировал, что очень сожалеет о том, что не может присутствовать на похоронах. Разумеется, мы ознакомим его с условиями завещания. А все остальное зависит только от него.
- Конечно, сэр Хью был очень добр ко мне, - заметила Хелен; по завещанию ей причиталась довольно кругленькая сумма, с помощью которой она собиралась осуществить свою заветную мечту - войти в долю с подругой, которая собиралась открыть сувенирный магазинчик в ближайшем портовом городке. Однако она была готова пожертвовать своей мечтой ради будущего Дамарис. - Но разве он не оставил ничего лично для Дамарис на тот случай, если сэр Марк не согласится на его абсурдные условия?
- Она будет получать скромное содержание с той суммы, что получила ее мать в качестве приданного, - ответил мистер Престон, - и весь капитал перейдет в ее распоряжение, когда ей исполнится двадцать один год. А до тех пор я и сэр Марк назначаемся ее опекунами. - Он бросил взгляд на неподвижную фигурку у окна. - Кстати, малышка, а сколько тебе лет?
- Восемнадцать.
- Правда? Как время летит!... - покачал головой старенький нотариус, а про себя подумал, что на вид ей нельзя было дать больше пятнадцати и еще не известно, как к ней отнесется сэр Марк Триэрн. До него доходили разговоры об этом джентльмене, который хоть так и не побывал в Рейвенскрэге во время своего приезда в Европу, но успел наделать много шуму своим появлением в Париже и Монте-Карло. Похоже, его имение в Аргентине приносило неплохой доход. Необходимо будет найти какой-то копромисс. Ведь и дураку понятно, что избалованный женским вниманием и знающий себе цену светский лев вряд ли может считаться подходящей партией для этой маленькой бледной сиротки, скорбно застывшей у окна, тем более, что мистер Престон не был уверен в том, что поставленное сэром Хью условие будет принято судом в качестве серьезного довода - если дело все-таки дойдет до суда.
