Марина Серова
Вечная невеста
Страх… Холодный, колючий страх пронизывает острыми, маленькими иглами мое тело. Разрывает душу на части. Я едва сдерживаюсь, чтобы не закричать. Но кричать нельзя. Крикнуть — это значит обнаружить себя. А обнаружить себя — значит подвергнуть смерти. А смерть — это страшно. Боже мой, как это, оказывается, страшно! Очень неудобно стоять полусогнувшись, замерев в этой неудобной позе, схватившись одной рукой за батарею. Батарея раскалена, но ее жара не чувствуешь — батарея кажется ледяной, как этот невыносимый страх… До меня доносятся приглушенные голоса, я слышу все, словно разговаривают рядом со мной. Хотя так и есть, рядом со мной, мы отделены лишь тонкой стенкой.
— Ну что, все?
— Готово.
— Точно?
— Точно, точно. Все идет по плану. Давай бери и тащи, только осторожно.
…Господи, ведь это они про…
Господи, невероятно, я не верю. Не верю, не верю, это всего лишь сон, наваждение, это сейчас пройдет… Батарея чуть ли не насквозь прожигает руку, и боль уже чувствуется очень явно, но я не просыпаюсь.
— А… Это наша стерва? Ты уверен, что она…
Ответа не слышу. Затем диалог продолжается, и мне все становится яснее. Это не сон. Это действительно конец. Конец всему. И жить теперь незачем. Просто незачем.
— Тяжелый, гад!
— Давай, давай! Знаешь, на что идешь.
— Точно там тихо?
— Блин, как ты достал! Пристрелить, что ли, тебя? Без тебя толку больше!
— Пристрели! Тогда весь твой план к черту!
— Не волнуйся, я придумаю новый! У меня, в отличие от тебя, мозгов больше. Я-то не пропаду! И хватит трепаться! Тащи!
Ужасный звук чего-то тяжелого, что волокут по полу. Ужасный, потому что я знаю, что он означает. И мне хочется завыть, и плевать, и пусть убьют и меня, и, наверное, так честнее, но инстинкт самосохранения срабатывает. Мы все животные. И хватаемся за жизнь любой ценой.
— Теперь тихо. Открой дверь и выгляни. Сперва выхожу я.
— Угу. — Тяжелое дыхание.
Тихо хлопает входная дверь, а я все так и стою, полусогнувшись над раковиной, даже не сняв ботинки. И жить — незачем. Я стою и даже не плачу. Потом медленно выпрямляюсь. То есть как — незачем? Что значит — незачем? Нет, именно сейчас никак нельзя умирать! Сейчас как раз нужно жить! Выхожу из ванной, подхожу к кухонному окну и вижу отъезжающую машину. Все так, как и предполагалось. Нужно бежать. Бежать, кричать, остановить, еще все можно исправить! Кидаюсь к двери. Страха уже нет и в помине, только жажда действия. Но по дороге накатывает какая-то тошнота и слабость. Я валюсь на пол, чувствуя, что сейчас ударюсь головой об угол ящика для обуви, но волосы смягчают удар. Вот теперь я проваливаюсь в небытие. Самое время…
Вся эта история началась чудесным апрельским вечером, когда мы с моей подружкой Светкой, парикмахершей, сидели у меня дома, попивая кофе с мороженым. Из приоткрытого окна доносились весенние запахи, воздух дышал свежестью, и все в душе пело, предвещая скорое лето. Светка притащила с собой бутылку коньяка и предложила отметить наступление весны. Я согласилась на маленькую порцию и добавила себе в кофе граммов пятьдесят. Светка же не стала скромничать и наполнила себе рюмку.
— Слушай, — подкладывая мороженого себе в блюдце, проговорила вдруг она, окидывая меня внимательным взглядом. — А ты вообще-то чувствуешь, что весна началась?
— Естественно, — немного удивленно пожала я плечами. — У меня сейчас работы нет, так что я частенько балую себя тем, что по нескольку часов гуляю по улицам и с радостью наблюдаю все изменения, которые наступают с приходом весны.
— Не устаешь? — спросила Светка.
— Нет, я человек тренированный. К тому же ходить пешком полезно для фигуры.
— Да уж, — вздохнула Светка. — Хотя тебе-то чего переживать по этому поводу? Это мне пора начать переживать: я за зиму пять килограммов лишних набрала!
— Так нужно не переживать, а действовать, — улыбнулась я. — Спорт, диета, прогулки…
— Ой! — поморщилась Светка. — Ты произнесла сейчас самые ненавистные в моей жизни слова!
— А такие слова, как «ожирение», «целлюлит», «одышка», тебе не противны?
— Ай! — взвизгнула Светка, затыкая уши. — Замолчи!
— Хотя бы мороженого для начала поменьше ешь, — красноречиво посмотрела я на Светкино блюдце. — Да и сахар… Вот зачем столько в кофе бухнула?
— Так вкуснее, — с недоумением пояснила моя подружка.
— Кстати, алкоголь тоже содержит калории, и немалые, — показала я на бутылку, содержимое которой постепенно уменьшалось.
— Алкоголь необходим творческим людям для расслабления, — со вздохом сказала Светка.
— А кого это ты понимаешь под творческими людьми? — искренне удивилась я.
— Себя, конечно! — с не меньшим изумлением ответила парикмахерша. — Ведь я создаю людям новый имидж, можно сказать, новое лицо, новую жизнь! Я творец, а не ремесленник!
И она с гордым видом наполнила еще одну рюмку.
— Ну, тогда тебе долго пять килограммов сгонять придется, — усмехнулась я. — Эдак ты к осени еще пяток нагуляешь!
— Нет, нет! — быстро замахала на меня руками Светка. — Это у меня от картошки с салом. Я ее зимой каждый вечер жарила! А клиентки у меня, сама знаешь, могут и в восемь вечера прийти. Провозишься с ними до ночи, а потом аппетит прямо жуткий разыгрывается! Получается, что на ночь навернешь картошечки с салом — и спать. Вот они, килограммы-то, и набрались.
Светка работала в одной из престижных парикмахерских нашего города, но при этом еще и подрабатывала на дому. А так как парикмахер и визажист она, что называется, от бога, то от клиенток у нее отбоя не было. Светка с первого же взгляда безошибочно определяла, какая стрижка, цвет волос, укладка, макияж подойдут человеку, а от чего стоит категорически отказаться. Я доверяла ей на сто процентов и не раз пользовалась услугами подружки, когда мне в профессиональных целях необходимо было изменить внешность и когда просто хотелось выглядеть на все сто. И хотя Светкино умение наводить красоту — практически единственный ее талант, за него я прощала ей многое.
— А ты переходи на макароны, — посоветовала я.
— Ты что? — Светка вытаращила на меня глаза. — Хочешь, чтобы я совсем расплылась?!
— Ты отстала от жизни, моя дорогая, — улыбнулась я. — Кто тебе сказал, что от макарон полнеют? Я вот, например, с удовольствием ем «Макфу» и не полнею.
Светка смерила меня недоверчивым взглядом.
— Объясни, — потребовала она.
— Пожалуйста, — пожала я плечами. — Во-первых, «Макфа» сделана из твердых сортов пшеницы, а это очень важно для фигуры! Никаких лишних калорий. Во-вторых, макароны при варке не развариваются. Ну, и еще один большой плюс: три минуты — и готово! Без временны?х и энергетических затрат! Ну как, здорово?
— Надо попробовать, — серьезно кивнула Светка.
— Только ты их не с салом наворачивай, — посоветовала я. — Лучше всего с овощным салатиком.
— Ладно, там видно будет. Я, собственно, к чему про весну заговорила? — допивая кофе и закуривая сигарету, сказала Светка. — Весной, как ты знаешь, женщинам хочется цвести! Стать красивее, сексуальнее…
— Ты стихи писать не пробовала? — усмехнулась я.
Светка осеклась на полуслове и ошарашенно посмотрела на меня.
— Какие стихи! — отмахнулась она. — Я тебе хочу сказать, что нужно заняться своей внешностью. Например, когда ты стригла волосы в последний раз?
— Да не помню, где-то осенью еще, кажется… — наморщила я лоб. — Ты мне тогда концы подравнивала.
— Вот-вот! — подхватила Светка. — И всю зиму ты наверняка за ними не ухаживала, а гонялась за своими убийцами и маньяками. И теперь твои волосы выглядят слабыми и безжизненными, а концы их посеклись и потускнели…
— Ей-богу, мне кажется, что я смотрю телевизор, по которому как раз показывают рекламу чудодейственного шампуня, — недружелюбно посмотрела я на Светку. — Вот только возможности выключить его у меня нет.
— Ты зря обижаешься, я, в отличие от рекламы, говорю тебе чистую правду. И предлагаю все это исправить.
— Каким образом?
— У меня сегодня как раз свободный вечер, — продолжала Светка. — Я могу тебя подстричь, сделать укладку… Сперва тебе волосы вымоем с бальзамом, потом специальный мусс нанесем, у меня все это с собой. Потом причесочку соорудим. Я тебе дам несколько советов по уходу за волосами, к лету у тебя будет роскошная шевелюра!
— А ты уверена, что справишься? — подозрительно спросила я. — Ты же коньяк выпила!
— Ой, да что я там выпила-то! — всплеснула руками Светка. — Это ерунда! К тому же у меня богатейший опыт, а его, как известно, не пропьешь!
Я задумалась. Собственно, ничего подобного я на сегодня не планировала, но какая разница? Покажите мне женщину, которой не нравится забота о собственной внешности! Даже если профессия этой женщины вроде бы совсем не женская. И особенно если эту заботу осуществляет профессионал в своем деле, пусть даже чуть захмелевший. Поэтому, не раздумывая долго, я тут же согласилась, и мы со Светкой двинулись в ванную мыть мне голову.
