Светлана Борминская - Священная швабра, или Клуб анонимных невест

«Я на всё согласна!» — вслух подумала Лера.

— Неужели на всё? — вздрогнула Ирина, подбирая только что подброшенную копеечную монетку с пола. — А с кем, если не секрет, Лерка?.. Подожди-подожди, кто это, а?!

По коридору тринадцатого этажа телецентра за плешивым мужчиной среднего роста и худосочной комплекции шла свита из семи человек разного калибра — от маленького кривоного карлика до двухметрового баскетболиста с подошвами, похожими на лыжи.

— Гончаров собственной персоной, — Лера проследила за взглядом подруги. — Олигарх… Владелец корпорации «Тара. Упаковка. Удобрения». Про него сегодня будет репортаж в новостях, между нами, девочками, говоря!

Гончаров поравнялся с ними и споткнулся на ровном месте.

— Не упадите, Михаил Васильевич! — лучисто улыбнулась Лера. — Тут такое неровное покрытие, я тоже вечно шпильками в него попадаю.

Гончаров с без особого интереса взглянул на девушек и, поддерживаемый охраной, прошёл мимо. Через пару секунд его редкая пегая шевелюра скрылась за створками служебного лифта.

Он столкнулся с ней нос в нос в коридоре телеканала утром. Она говорила по телефону и шла, ни на кого не глядя, как будто лунатик. Потом он видел, как она кидает монетку, пытаясь угадать будущее. Она — Очень Женщина, подумал он, услышав тревожный стук своего сердца сквозь майку, рубашку и пиджак.

— Нравится?.. Подойди и спроси, зачем она кидает монетку? — подначил его друг, который вскоре станет врагом на всю оставшуюся жизнь.

— О чём спросить? Я с ней даже не знаком, — пробормотал он пересохшим ртом.

— Ну, спроси, зачем она кидает монетку? — повторил друг. — Или просто скажи ей комплимент про цвет её глаз, они это любят, дурочки… Она тебе очень нравится?

Гончаров, не раздумывая, кивнул, и сразу же пожалел об этом.

— Возьми её за руку и пристально взгляни в глаза!.. Моментальный гипноз и она уже не забудет тебя, — друг с серьёзным выражением лица сделал магический пасс над его головой. — Ну? Чего стоишь, как истукан?

— Да иди ты! — Гончаров споткнулся, но его поддержали за локоть. Затем они прошли в служебный лифт и были таковы.

Лера сидела на подоконнике и курила, глядя на падающий крупными хлопьями снег за окном. Пластмассовые жалюзи громко щелкали от морозного сквозняка.

— Ко мне вчера подошли двое, — Лера выпустила дым из ноздрей и снова затянулась. — Вечером, на улице, недалеко от моего дома…

— Страшно было? — поёжилась Ирина.

— Ага, будут грабить, смекнула я… — Лера тяжело вздохнула. — И только я приготовилась снять дублёнку…

— Неужели не ограбили? — Ирина подпрыгнула, подтягивая джинсы.

Лера затянулась сигаретой и неодобрительно покосилась на Ирину. Короткая юбка с тремя неоднозначными разрезами и загорелые ноги резко контрастировали с грустными глазами и длинной сигаретой.

— Чего же они тогда хотели от тебя? — зевнула Ирина.

— Спросили, который час и как пройти в гостиницу, представляешь, Ир? — Лера закашлялась. — И тут я чётко поняла, что второй год одна и хорошо бы познакомиться, ведь я таких красивых давно не встречала! — Лера помахала рукой, разгоняя дым. — А они со своими чемоданами покултыхали к гостинице и даже ни разу не обернулись.

— Да у тебя от мужиков отбоя нет! — удивилась Ирина.

— А замуж выйти не за кого, — грустно констатировала Лера. — Обычное дело — ночь в номере отеля. Вино, фрукты шоколад, а утром разбежались, как два таракана.

На восьмом этаже у приоткрытого окна сидели и курили — рыжая и яркая ассистентка режиссёра Лера Веселова, и хрупкая и грациозная Ирина Стрельникова, ведущая ток-шоу «Ультиматум». Мужчины, которые шли мимо, приостанавливались и сворачивали шеи, глядя на них.

— Резко меняю жизнь! — Лера закрыла окно. — Дует что-то, наверное, ночью похолодает. Знаешь, Ир, одна моя знакомая ходила в клуб анонимных…

— …алкоголиков? — кивнула Ирина.

— Невест! — фыркнула Лера. — И нашла там себе классного мужа.

— Неужели, олигарха?..

— Мужа! — не согласилась Лера, соскакивая с подоконника. — Настоящего! Сейчас с коляской вокруг дома бегает — такая счастливая… И в снег, и в дождь!

— Это её муж выгоняет? — подумав, спросила Ирина.

— Симпатичный, домашний мальчик выгоняет?! — возмутилась Лера. — С чего бы?

— А какая нормальная женщина и в снег, и в дождь с коляской вокруг дома будет бегать, Лер? — не согласилась Ирина. — Да еще с грудничком.

Лера курила, бормоча под нос: «Ну, не знаю…»

— Что у тебя за странные мысли, а? — помолчав, спросила Ирина. — С каких это пор тебе нужен симпатичный домашний мальчик?

— Нужен! — кивнула рыжая красавица. — Я буду с ним спать под одним одеялом, и ещё я хочу такого же малыша с голубыми глазками и носиком-пуговкой, а здесь таких нет! — она обвела глазами восьмой этаж телецентра.

По коридору парами слонялись вышколенные менеджеры и юристы с золотыми обручальными кольцами на безымянных пальчиках.

— Слушай, возьми меня с собой в этот клуб анонимных знакомств? — предложила Ирина. — Два малыша с носиками-пуговками у меня уже есть, а вот муж объелся груш! В этом клубе, надеюсь, не только мальчики, но и мужчины есть?..

— Если не передумаешь, то поехали завтра в Мытищи, — серьёзно кивнула Лера.

За окном валил огромными хлопьями снег, заканчивался январь и спокойная жизнь.

Май прошлого года.

Пункт ППС на трассе Москва-Ростов.

Мимо на огромной скорости с ветерком проносятся рефрижераторы, большегрузные автомобили, «КАМазы», иномарки… На обочине в старом «форде» сидят два сержанта и разговаривают, лениво провожая глазами машины.

— У меня нет иллюзий, Коль… А у тебя? — горбоносый щуплый водитель курит и настойчиво смотрит на напарника.

— Мечты о «дольче вите» замучили Витька? — тянет в ответ круглолицый увалень старший сержант.

— Неужели так и будем сидеть здесь до самой пенсии, а жизнь пронесётся мимо? — водитель смачно харкает в окно.

— Почему это мимо? — хмыкает старший сержант. — Женимся, дети пойдут, потом на повышение. Живём честно — спим спокойно.

— Какое повышение в Тихорецке? Потолок — лейтенантские звездочки, — отмахивается водитель.

— А что, работа не пыльная, — кивает на дорогу его напарник. — Своё имеем и не горбатимся.

— Свои копейки? — обиженная гримаса, похоже, намертво прилипает к лицу водителя. — Видишь фуру? — водитель кивает на приближающийся к посту грузовой «мерседес». — Сколько тысяч таких за смену в Москву идёт, Коль? Одну, всего одну, и никто не заметит! Ты понял, о чём я?..

— Нет, — улыбка мгновенно исчезает с лица круглолицего.

— Кажется, вон тот превысил? — водитель быстро скашивает глаз на радар. — Нет, снижает скорость… Ладно, пусть живёт, мы же не звери, мы же люди, Коля, да?..

Длинный грузовой «мерседес» с замороженным мясом, обдав пэпээсников солярным выхлопом, скрывается за поворотом.

— А ты, всё-таки, что имел в виду? — после долгого молчания интересуется старший сержант.

— Ты о чём, Коль? — водитель честными глазами смотрит напарнику прямо в переносицу. — Я ничего такого не имел в виду, так что кончай трындеть! Потрепались и будет…

У него не получалось с любовью, хоть убей, ни в юности, ни когда он стал руководителем одного из крупнейших химических предприятий развалившегося Союза.

Он дал себе слово, когда увидел ее: «Я обязательно найду тебя! Вот только разгребу всё».

Разгрести предстояло немало и в бизнесе, и в личной жизни тоже. Но она того стоит, решил он.

Этот химзавод — бомба замедленного действия. «Возьми мой 115-ый в счёт долга», — предложил ему один из друзей, которому он помог. Год назад друга убили, и вдова передала ему права на 115-ый завод, долги которого камнем повисли на нём, как на правопреемнике.

Завод № 115 был закрыт уже больше пяти лет. Законсервирован до лучших времен, которые могли не наступить никогда. Чтобы начать производство, нужно было: а) заплатить накопившиеся долги за электроэнергию и многое другое, и б) вложить деньги в производство и закупку материалов, а также в поиск квалифицированного персонала и в охрану, но прибыль обещала быть верной, так как химические удобрения и производство пластиковой упаковочной тары всегда приносят хороший доход.

Выкроив полдня из своего графика, он приехал в Тихорецк вместе с тремя своими заместителями. Он дважды облетел на вертолете своей корпорации огромный химический комплекс и поразился абсолютному отсутствию людей за бетонным забором. Лишь на въезде главного входа горела лампочка, несмотря на дневное время суток, и дымилась труба заснеженного куба проходной. Главные ворота были наглухо закрыты, и только колея от машины, которая, видимо, подвозила охрану на смену, да редкие собачьи следы говорили о том, что завод худо-бедно охраняется.