Падшие - Дэвид Балдаччи

David Baldacci.

THE FALLEN.

Copyright © 2018 by Columbus Rose, Ltd.

This edition is published by arrangement with Aaron M.

Priest Literary Agency and The Van Lear Agency LLC.

© Перевод на русский язык. Артём Лисочкин, 2018.

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2019.

* * *

Кто лишил вас жизни?

Или — кто вас убил?

Вообще-то разница весьма существенная.

Амос Декер стоял на задней террасе дома, в котором со своей коллегой, Алекс Джеймисон, гостил у ее сестры. Покачивал зажатой двумя пальцами за горлышко бутылкой пива, уже третьей за вечер, размышляя над этими двумя формулировками, вроде бы совершенно одинаковыми по смыслу. Он знал, что большинство людей о подобных тонкостях даже не задумываются — нет у них на то ни причин, ни повода. Между тем в профессиональной жизни Декера — а другой жизни он практически и не вел — главенствующую роль играл поиск точного ответа на второй из этих вопросов.

И ему ли было не знать, что разница между этими двумя определениями гораздо сложней и запутанней, чем может показаться на первый взгляд…

К примеру, лишить человека жизни можно, и не совершая убийства с точки зрения закона.

Взять смерть в результате несчастного случая. Ваш автомобиль вдруг врезается в другой — в результате труп; или пистолет выскальзывает у вас из рук, бах — и пуля попадает в кого-нибудь поблизости. Кто-то убит, но закон не считает это убийством.

Или содействие в совершении самоубийства: неизлечимо больной человек страдает, хочет со всем этим покончить, и вы ему в этом помогаете. Подобная практика где-то узаконена, а где-то считается преступлением. Опять-таки есть погибший. Но хотя смерть в отличие от несчастного случая причиняется намеренно, все равно это не убийство, поскольку покойник сам принял решение расстаться с жизнью.

Лишить кого-то жизни, не нарушая закона, можно и при необходимой самообороне — у вас тоже было намерение, но закон гласит, что вы имеете право защищаться.

У собственно убийства тоже несколько разных градаций.

Если причиной автомобильной аварии или несчастного случая при обращении с оружием, в результате которых погиб человек, стала ваша преступная небрежность, вас могут обвинить в причинении смерти по неосторожности.

Если в ходе внезапно вспыхнувшей ссоры кто-то получает по голове дубинкой и отправляется на тот свет, то нанесшему роковой удар светит уже более серьезная статья — за непредумышленное убийство.

Убийство второй степени, довольное близкое к только что упомянутому непредумышленному, включает в себя элементы намерения и преступной неосторожности, но не содержит предварительного умысла или «выжидания в засаде», как это часто называют.

Декер отхлебнул пива, перебирая в уме условия, по которым закон делит умышленное лишение жизни на различные категории. Хуже всего, конечно же, последняя из них.

Убийство первой степени — это почти всегда осознанное намерение и «заранее обдуманное злое предумышление», как это формулирует Уголовный кодекс. Ради собственной выгоды вы желаете кому-то смерти и делаете все, чтобы это желание осуществилось.

Тех, кто способен на столь гнусное деяние, ждут со стороны закона самые суровые последствия.

Вот за такими-то преступниками Декер и гонялся чуть ли не всю свою сознательную жизнь.

Он глотнул еще пива.

«Ловлю убийц. И это все, что я на самом деле умею».

Уставился на ночное небо над Северо-Западной Пенсильванией, возле границы с Огайо, над местечком под названием Бэронвилл. Он слышал, что некогда это был процветающий фабричный и шахтерский городок, обязанный своим существованием некоему семейству Бэрон, которое выкопало здесь шахты и построило фабрики. Даже название городка — и то в их честь. Однако все эти двигатели прогресса давно канули в Лету. Ни от шахт, ни от фабрик практически ничего не осталось. И все же люди как-то выкручивались — каждый на свой манер и каждый с тем или иным успехом. Впрочем, примерно то же самое можно сказать и о множестве других подобных местечек, раскиданных по всей Америке.

Алекс Джеймисон тем временем сидела в доме за бокалом белого вина со своей старшей сестрой Эмбер и болтала с племянницей Зоей — весьма смышленой особой, мало ли что еще и шести лет не стукнуло. Декер с Джеймисон приехали сюда в отпуск из Вашингтона — после напряженной работы по раскрытию преступлений в составе специальной группы ФБР. Амосу не слишком-то хотелось уходить в отпуск вместе с Алекс, но их начальник, специальный агент Богарт, был непреклонен: обоим пора отдохнуть. И когда Джеймисон предложила вместе отправиться погостить к ее сестре, Декер понял, что податься-то ему больше особо и некуда.

«Ну вот и приплыли».

Еще разок отхлебнул из бутылки, уставившись на свои ботинки четырнадцатого размера.

Когда они приехали сюда, после неизбежных представлений, обмена любезностями, объятий и распаковки дорожных сумок Джеймисон вручила сестре и племяннице подарки на новоселье — Эмбер с мужем и дочкой переехали в этот дом совсем недавно. Еще задолго до того, как был приготовлен и съеден ужин, Декер полностью исчерпал все приличествующие случаю темы для разговора и откровенно мыкался, абсолютно не представляя, что бы еще такого сказать или сделать. Тогда-то Джеймисон, которая знала его, пожалуй, получше всех остальных, потихоньку и предложила ему выйти со своим пивом — и своей неуклюжестью — во двор, чтобы сестры могли спокойно поболтать о своем, о девичьем подальше от мужских ушей.

Вообще-то в обществе Амос далеко не всегда был столь уж неловок. Шести футов и пяти дюймов ростом, весом триста фунтов с небольшим [2] — ну если честно, то не просто «с небольшим», — Декер, бывший профессиональный игрок в футбол, некогда был душой любой компании. Любил и на людей посмотреть, и себя показать, за словом в карман не лазал — честно говоря, порой даже перебарщивал в этом деле.

А потом, как это нередко случается в профессиональном футболе, — тот подлый, исподтишка, удар в голову, который навсегда переменил и всю его жизнь, и саму его сущность. После серьезной черепно-мозговой травмы он едва остался в живых. Выжил, но в мозгу что-то перемкнуло — наверное, мозгу было так проще исцелить полученные повреждения. Процесс заживления оставил в голове две серьезные отметины.

Первая — это гипертимезия, или