Ознакомительная версия.
Окно было распахнуто, его перечеркнула ветка сирени с широкими листьями, они чуть вздрагивали, когда до них робко дотрагивался ночной ветерок. А за веткой зияла черная дыра, в деревне ночь — это ночь без просветов. В глубине черноты чудилось, будто кто-то прятался и следил за Глебом, пробуждая незнакомое чувство опасности и связанный с нею ужас. Ты не знаешь, чего ждать, но ждешь…ждешь и трепещешь… До плеча кто-то дотронулся, Глеб вздрогнул и резко обернулся:
— А!.. Фу, это ты…
— Э… э… Пусти!.. — сдавленно произнес Слава.
Оказалось, Глеб успел схватить друга за горло одной рукой, второй — со стола вилку и замахнуться. Доли секунды на это потребовалось, доли! Опомнившись, он разжал пальцы и вернул вилку на место, промямлив:
— Прости… мне показалось… Не знаю, что показалось.
— Ты хоть смотри, кто перед тобой! Чуть не задушил!
— Сам не знаю, как я… Фу-ты, черт! Извини…
— Ну и реакция… — ворчал Слава, поглядывая с опаской на Глеба, заваривающего чай. — Что тут?.. Чай? Я бы съел чего-нибудь. Посмотрим, что у старикана в холодильнике… Будешь колбаску, сало?
— Буду.
— Я выспался, а впереди целая ночь.
— Хорошо, что выспался, есть идея, как найти фотографичку. — Глеба просто тянуло как-нибудь уничижительно выкрутить слова, касающиеся девчонки с фотокамерой.
— Идея? Какая? — поинтересовался Слава, забросил в рот отрезанный кружок колбасы и принялся кромсать хлеб на толстые куски.
— Хорошие фотографы имеют сайты, — начал делиться идеей Глеб, — а с крутыми камерами тем более. Это способ общения с коллегами по всему миру и привлечения клиентуры. Сейчас сядем за комп и будем записывать адреса фотосалонов города, таким образом ускорим поиски психопатки.
— Завтра с мобилы можно зайти в Интернет и по ходу…
— Завтра, — перебил его Глеб, — мы не будем тратить время на изучение сайтов, а поедем по адресам самым оптимальным маршрутом. Сегодня их отберем и зарисуем план местности. Некоторые дают план во всех подробностях.
— Есть же принтер, отпечатаем.
— Тем более. Отнеси старикану чай, он просил. Жду тебя наверху.
Пять минут спустя оба уставились в монитор в кабинете Юрия Петровича с фаянсовыми кружками в руках, на столе стояла тарелка с едой. А сайтов…
— Можно подумать, в городе живут одни фотографы! — возмущенно произнес Слава.
— Я специально ее запоминал, думаю, узнаю, — заявил Глеб.
— Да? Как? Не все вешают на сайтах свои физиономии. Вот, пожалуйста, — указал на монитор Слава, — фотографии владельца студии нет.
— Рожей, наверное, не вышел. Славка, нам не нужны фотографы мужчины, только женщины.
— Знаю, знаю… — щелкая мышью и жуя бутерброд, бросил тот. — А вот… женщина! И фотка есть. Она ничего… В смысле — ничего хорошего. Печатать?
— Но это не она.
— Фотографы должны знать друг друга.
— Именно! — воскликнул Глеб, хлопнув его по спине ладонью. — Мы поговорим с ними, расспросим. Женщины ревностно относятся к конкурентам.
— Интересно, по каким таким приметам они должны догадаться, что мы ищем вчерашнюю фотографичку? Твои описания слишком общие, под них каждая вторая блондинка подпадает.
Глеб признал, что целостного портрета не получается, это у него-то! А он видел нахалку, говорил с ней и запомнил ее! Если встретит — узнает, это беспроигрышный вариант, но как других заставить увидеть ее своими глазами?
— Как же быть? — расстроился Глеб.
— Думай! Не найдем ее мы, найдет убийца.
— Найдет… найдет… — заворчал Глеб, одновременно заерзав. — Чего мы тупо уперлись в одну идею? Может, он сбоку стоял и в кадр не попал.
— Надо исходить из худшего.
— Но время! Можем угрохать на поиски этой заразы хренову кучу дней.
— Классная аппаратура панорамой берет местность, так что исходи из худшего. Убийца наверняка стоял в зарослях и выжидал, ты побежал за фотографичкой, а он — к Дине. Пойми, убийца на всякий случай будет искать ее, чтобы уж наверняка себя обезопасить, убрав даже потенциального свидетеля. А у тебя вообще нет выбора! Вместо этого гада искать-то будут тебя, а не его. Девчонку надо найти раньше психа, понял? Нет, как будто это мне одному нужно!
— Кто и кого убьет? — неожиданно раздался низкий рокочущий голос Юрия Петровича, застав ребят врасплох. Они так увлеклись, что не заметили, как он вошел, ему удалось услышать добрую половину диалога. Когда племянник невинно захлопал глазами и открыл рот, чтобы солгать, старикан властно поднял руку:
— Молчать.
Взяв стул у стены, он подсел к двум заговорщикам, скрещенные руки уложил на выступающий живот, после чего по очереди оглядел жалкие рожицы.
— Колитесь: кто, кого и почему должен убить? Куда вляпались, мальчики? Только не врать! Я по вашим физиям вижу: что-то случилось. Ну? Слушаю вас…
* * *
Тремя часами позже этой же ночью Джагупов тупо уставил сонные глаза в айфон, разбудивший его. Номер оказался без имени, в подобных случаях Тофик Джабраилович никогда не отвечает, но ничто так не изменчиво, как застарелые привычки. Спросонок он сам не понял, как произнес осипшим после сна голосом:
— Да… Я слушаю…
Ни слова в ответ. Неожиданно раздались короткие гудки, видно, кто-то «залетел» не на тот номер. Джагупов поднял глаза на часы, стоявшие на каминной полке, и вытаращился: три! Раз темно, значит, три ночи. Со сладострастным стоном он зевнул, широко раскрыв рот, после осмотрелся, поглаживая плечи. Заснул он в гостиной на диване, утонув в подушках. Телевизор работал громко — там пели и плясали, от огромного экрана шел яркий свет ядовитых оттенков, раздражая глаза. Джагупов потянулся за пультом на столике у кровати, взял его, внезапно рука скользнула по стеклянной поверхности, а он врезался в столешницу носом.
— Ой, ё!.. Ё!.. У… Ааа… — застонал на все лады.
Неуклюже приподнявшись и не выпуская из руки пульта, он сел, потер ушибленный нос, уменьшил звук. В его возрасте прерванный сон — наказание, но если немного выпить, боль притупится, сон вернется. Джагупов отбросил плед, спустил ноги на пол и ступней зашарил по ковру, отыскивая тапочки. Не нашел. Наклонился вниз… из-за сжатия диафрагмы подкатила противная отрыжка, то ли желудок, то ли печенка житья не давали последнее время. К врачу пора. А еще недавно казалось, здоровья хватит на две жизни, каково же было удивление, когда в пятьдесят организм начал неустанно напоминать: твое время истекает, будь благоразумным. Ну, понятно: не пить, не курить, женщин не любить, не жрать тоннами шашлыки.
— На хрен такая жизнь? — высказался Джагупов, поднимаясь с дивана.
Из открытого окна охлажденная влажность, насыщенная лесным дурманом, заползала в гостиную, приятно касалась кожи и с наслаждением вдыхалась. Однако зябко… Впрочем, здесь и в летнюю жару ночью не жарко, а нынче август перевалил за середину, ночи уж не те, прохладные.
Шмыгая носом, Джагупов поправил сползшие на бедра цветастые семейные трусы, никто не проверял, но наверняка в этот древний бренд влезет человек пять. Накрыв плечи пледом поверх старой футболки, Джагупов босиком зашлепал к бару, зевая и потирая то затылок, то лысину на макушке. А когда-то вместо лысины росла густая шевелюра… так ведь когда это было!
Глоток виски — и телу стало хорошо, вот только нос… Тофик утер сопливый нос запястьем (видимо, переохладился, когда спал), а секунды спустя, наливая следующую порцию виски, заметил кровь. Потрогав пальцами под носом и обнаружив уже на них кровь, он поразился: неужели от удара фейсом об тейбл такое возможно? Но если честно, нос у него… сначала появляется нос, потом живот, после сам хозяин всего этого «добра».
Снова зазвонил айфон и опять номер без имени. Джагупов выпятил губу, все же сказал в трубку:
— Да, слушаю?..
Гудки? Наверняка звонил тот же абонент, что и десять минут назад. Вот народ! Ясно же: ошибся номером, так нет — надо проверить. Джагупов решил больше не отвечать, ушел в ванную, промыл распухший нос.
— М-да, чуть курносым не стал, — бурчал он, вытираясь и рассматривая себя в зеркале. — Где молодость, где?..
Из ванной заглянул на кухню. Набросал на тарелку закусок, из холодильника взял бутылку минеральной воды и вернулся в гостиную, досадуя на разбудивший звонок, ведь теперь фиг заснешь до утра…
А здесь… ЧЕЛОВЕК!
Джагупов крепко зажмурился, затем вытаращил глаза… Нет, не померещилось, человек реальный. Джагупов превратился в стоп-кадр, ощутив, как каждая клетка в его теле затрепыхалась, а кишки завернулись в узел от страха!
Человек не оглянулся, хотя слышал шаги и сопение. Он стоял посреди гостиной спиной к Джагупову, одетый в черно-коричневую одежду. Его голова, затянутая флисовым капюшоном, запрокинулась — он смотрел вверх. Так ведь потолки в доме способны потягаться с потолками в Ватикане — там тебе (у Джагупова) и Рафаэль, и Рубенс, и да Винчи. Один армянин фрески штампует — оригиналы меркнут! Но сейчас хозяин думал не о фресках на своем потолке с вычурной лепниной, а о незваном госте: откуда он взялся?
Ознакомительная версия.
