Спустя час я подошла к месту нашей встречи. Сумрачное небо отливало свинцом. От этого школа казалась последним прибежищем местного вампира. Нависшее серое небо делало школу мрачной. Странное освещение окрашивало стены в мертвенно-белый цвет. Небо явно готовилось к дождю. Дул холодный ветер, в общем, утро явно было не из самых приятных.
Ирка появилась из перехода, держа в руках зонтик – пока еще закрытый.
– Привет! – помахала она мне свободной рукой. – Ну, излагай свои проблемы.
– Они все друг в друга влюблены, – уныло сообщила я. – Кошмар, правда?
– Это естественно в их возрасте, – пожала плечами Ирка.
– По этому поводу у них царствует омерта…
– Тоже естественно, – Ирка улыбнулась, – у них возраст такой. Страшные тайны и полное молчание. Возраст, Танечка, возраст… Вроде бы уже не дети, но еще и не взрослые… Попробуй наладить контакт с Сашей. Она самая контактная из этой троицы.
– Она тоже себе на уме, – кисло сказала я, – еще на каком…
– Зато она нереализованная, – поведала Ирка. – А это значит, что она более разговорчивая. Просто задень ее за живое… Начни с того, что им интересно. Только не начинай с любви, ладно?
– А чем они интересуются?
– Света – музыкой. Леша – байкер. Саша… Саша с ума сходит по «Формуле-1».
– Что?
Мне показался несколько странным интерес девочки к гонкам.
– Только не похвали при ней Шумахера. Она этого тебе не простит. Ее кумир – Даймон Хилл. Запомнишь?
Я кивнула.
– И еще… – нахмурила задумчиво лоб Ирка. – Вспомни про скакуна…
– Чего? – не поняла я. Мельниковы, наверное, повернуты на лошадях. То Марья требует сказку про выбор лошади, то ее мать намекает на скакуна.
– Выбор скакуна… – пояснила Ирка. – Нужно обязательно научиться видеть внутренние качества человека. А они часто бывают тщательно скрыты под внешними…Ой, мне пора… Звонок зазвенел.
Ирка исчезла с такой быстротой, что от нее осталось облачко, так и не объяснив до конца политики правильного выбора скакуна.
* * *
До встречи с отцом Володи оставалось времени, как сказала бы моя матушка, ни туда ни сюда. Полчаса непристроенного времени. К Пономареву идти было еще рано, а попытаться еще раз вызвать на откровенность младое и незнакомое племя – поздно. Впрочем, я зашла в школу. Там царила тишина. Уроки уже начались. Значит, я опять прокололась. Вызывать без конца школьников с урока мне позволит только Ирка. А ее урок сейчас – в седьмом классе. Интересующие же меня личности в данный момент изучали химию. Я спустилась в холл школы. Там у окна я остановилась. Может быть, стоит пока посетить странного бомжа Витьку?
Я решила, что это вовсе и неплохая идея. Уже пошла к выходу, как вдруг заметила в глубине двора две фигуры. И обе эти фигуры были мне хорошо знакомы. Значит, не все ученики пытаются постичь природу химических реакций?
Возле чахлых вишневых деревьев стояли Саша и Света. Света почти плакала. А Саша, судя по выражению ее лица, находилась в состоянии глубокой растерянности.
Что-то там происходило. Я вышла из здания школы и направилась в их сторону.
Они заметили меня не сразу. Мне удалось услышать обрывок фразы, произнесенной Сашей:
– … если, конечно, вы на это пойдете… Но тебе некуда деться, понимаешь?
Света кивнула и вытерла тыльной стороной ладони глаза. Саша выглядела озабоченной.
– А если это не поможет?
Светин голос был прерывистым, как у переплакавшего ребенка.
– Но нельзя же позволять себя сожрать! – гневно выкрикнула Саша. – Уж лучше пускай убьют, чем все время в штанишки писать!
Час от часу не легче! Мои детишки, кажется, находились в крутом переплете! В их планы, оказывается, входило быть убитыми неизвестно кем и неизвестно за что!
Я сделала в их сторону решительный шаг. Света заметила меня первой. Она остолбенела, вытаращила свои ослепительно голубые глаза, теперь исполненные ужаса, и выдохнула испуганное: «Ой, мамочки…»
Саша моментально среагировала и обернулась. Кажется, она ожидала увидеть что-то пострашнее меня, потому что моя особа вызвала у нее вздох облегчения. А из этого что следовало? А то, милая моя Танечка, что эти девицы явно кого-то боятся. Причем не просто так боятся, не слегка… Обе подружки пребывают в состоянии, близком к паническому ужасу.
– Здравствуйте, девочки, – приветливо улыбнулась я. Саша кивнула, а Света молча смотрела на меня, как на тень отца Гамлета, разгуливающую по школьному садику в поисках своего странного сынишки.
– У нас – полная креза, – мрачно объявила Саша. – Знаете, кого менты арестовали по подозрению в убийстве?
Я, естественно, не знала. Даже понятия не имела.
– Витьку, – мрачно объявила Саша, – если это не маразм, то что?
– Витьку?
Я не поверила своим ушам. Безобиднейшего бомжика с растерянными и добрыми глазами…
– Представляете, он, оказывается, последний, с кем Пономарева видели. И по этому поводу он – главный подозреваемый! Полный шиз!
– А «омоновец»? А Леша? Их с таким же успехом можно арестовать… – протянула я, вздохнув.
– У этих статус социальный другой, – поморщилась Саша.
Я почувствовала себя нехорошо. Витьку мне было жалко. Но нравы ментуры я знала неплохо. Большинство безумно радовались возможности отчитаться перед руководством, а если при этом еще и наличествовала возможность поработать «собачником» – очистить улицы от несчастных бездомных, порадовав сердца наших мирных обывателей, радость переходила границы разумного.
У меня был только один шанс помочь Витьке. Найти убийцу Володи.
Посему я вперила в девиц беспощадный взгляд и тихо, внушительно сказала:
– Ну, что ж… Если и теперь вы будете изображать из себя чайников, воля ваша… Продолжайте. Пусть невинный сидит в тюрьме. Его положение напрямую связано с вашей откровенностью.
Девицы среагировали на мой призыв по-разному. Света опустила глаза, пытаясь увидеть сквозь земную кору то ли богатое нефтяное месторождение, то ли вообще Америку. Губы ее шевелились, но беззвучно. А Саша смотрела на нее и молчала. Взгляд Саши менялся от умоляющего к возмущенному. Времени у меня было в обрез. Я уже опаздывала на встречу. Я вздохнула.
– Ладно, – махнула я рукой, – можете продолжать в том же духе… Без вас обойдусь…
Я повернулась к ним спиной и пошла к переходу. Саша догнала меня и схватила за рукав:
– Я бы вам все рассказала, если бы не Светка… Подождите, может быть, мне удастся ее переубедить… Если она не захочет открывать свои тайны, я не смогу вам ничем помочь.
Я протянула ей номер своего телефона и адрес.
– Если удастся, буду вас ждать сегодня часа в четыре. Устроит?
Саша кивнула. Мне очень хотелось надеяться, что у Саши получится… Светины девичьи секреты вели к разгадке запутанного сюжета. Так что не простое любопытство двигало моим желанием узнать их.
* * *
К дому Пономаревых я подошла почти к назначенному часу. Опоздала, конечно, но всего-то на пять минут. Иногда у меня получается проявлять чудеса, достойные удивления. Даже меня потрясает иногда собственное умение оказываться сразу в нескольких местах в течение одного часа.
Дверь мне открыла полная невысокая женщина в черном. Ее глаза, обведенные черными кругами, смотрели неприветливо. Было нетрудно догадаться – это Володина мать, и мой цветущий молодой вид ее несколько раздражает.
Назвать ее красавицей я бы ни за что не осмелилась. У нее был огромный орлиный нос, несуразная фигура и лицо с цепким и недобрым выражением. Я сразу почувствовала себя под ее взглядом лишней не только рядом с ней, но и во всей Вселенной.
– Добрый день, – попыталась я растопить лед обаятельно-простодушной улыбкой. – Я – Таня Иванова. Извините, что опоздала. Александр Борисович еще дома?
– Мы больше не нуждаемся в ваших услугах, Таня, – промолвила женщина, причем «Таня» у нее прозвучало так, что я поняла – попытки понравиться ей будут тщетными. Женщина вынесла обо мне собственное суждение задолго до того, как возымела счастье со мной познакомиться. Она произнесла мое имя с выражением такого неодобрения на лице, что я почувствовала вину за свои «бесцельно прожитые годы».
– Почему? – спросила я.
– Видите ли, Таня. – В ее устах мое имя отчего-то стало своеобразным дамокловым мечом, нависшим над моей бедной головой и грозящим нанести ей сокрушительный удар. – С вами разговаривал мой муж, а его состояние в данный момент в связи с обрушившимся на нас горем оставляет желать лучшего. Насколько мне известно, милиция уже нашла убийцу. Причем сделала это совершенно БЕСПЛАТНО!
Она выделила слово «бесплатно» так старательно, что я почувствовала себя по меньшей мере еврейским ростовщиком, наживающим состояние на беде сирот и вдов.
В душе появилось неприятное чувство вины и обиды. Как будто просить гонорар за работу, причем не самую легкую, все еще является преступлением… Интересно, отчего же сама эта женщина не гнушается зарплатой мужа, явно неплохой? Судя по обстановке, в семье не слышали слова «бедность»… Коридор был неплохо сработан под европейский. Даже огромный аквариум в нишу стены поместили с подсветкой… Мебель от старости не перекосилась. Однако ты должен почувствовать себя преступным элементом, отнимающим у людей последние крошки хлеба… Стоп, приказала я себе. Не впервые ты с этим сталкиваешься, Иванова! Посему и теперь вытри сопли. Я беспечно улыбнулась.
