Омоновский "уазик" появился неожиданно. Он стремительно мчался и только в метре от нас резко остановился, противно завизжав тормозами. Любят мальчики эффекты.
- Алексей Николаевич, в чем проблема? - с переднего сиденья выскочил коротко остриженный качок-лейтенант, а затем вылезли и его богатыри в количестве трех человек.
- Да вон в окно нужно залезть и дверь открыть.
- Обижаете, начальник, туда любой "брандспойт" проникнет... А это что? - Он наконец заметил проткнутое разбитое тело, что киселем расплывалось в руках несущих его санитаров.
- А это, возможно, работа того, кто сейчас отдыхает в той самой квартире.
- Ясно. Сколько комнат?
- Обычно, по планировке, двадцатая квартира - трехкомнатная, - вмешался участковый. - Но именно в этой я ни разу не бывал. Жалоб не поступало.
- Если трехкомнатная, то одно окно выходит на улицу, к базарчику. Поставьте туда человека на контроль. Он вооружен?
- Не знаем, - вмешался Ефимов, - поставь лучше своего водителя.
- Согласен. Коля, на улицу! Держи пятое окно справа.
- Понял.
- Орлы, на крышу! Лом, тебе балкон, а ты, Пушистый, пойдешь в окно. Сержант страхует концы на крыше. Я блокирую входную дверь. Всосали?
- А его как? - поинтересовался Пушистый, совершенно лысый, толстый парень. - Долбить? Или...
- Попробуйте взять живым, за ним хвост длинный.
- Попробуем, - согласился омоновец. - Ну что, орелики, поехали. Сейчас десять сорок пять, начинаем ровно в одиннадцать. Алексей Николаевич, если возникнет что непредвиденное, дайте отбой длинным сигналом из нашего "уазика". Если все тип-топ, то за одну минуту до одиннадцати три резких, коротких.
- Вас понял, - пообещал полковник.
- По местам!
От соседнего подъезда отъехала "шестерка", поравнявшись с нами тормознула, пропуская окровавленных санитаров с разбитым телом Ирины. Пожилой респектабельный водитель приоткрыл дверку:
- Насмерть, что ли?
- Да нет, легкий обморок, - сострил Захарыч.
- А почему мозги кругом?
- Это она обкакалась, когда летела.
- Слушай, ты, дятел, иди-ка... отсюда на... - не выдержал Ефимов, пошел...
"Жигуленок" послушно попятился назад. Трое омоновцев на крыше курили в ожидании сигнала. Посмотрев на часы, лейтенант кивнул нам и вошел в подъезд.
Без одной минуты одиннадцать омоновский "уазик" трижды квакнул, зло и отрывисто. В подъезде заухала бронированная дверь под крепким ботинком лейтенанта. Тяжело, но точно с крыши на балкон соскользнул Лом. Он тут же растянулся за укрытием кирпичной стены и дубинкой методично начал долбить стекла. В это время его напарник на прочной лонже, раскачав достаточную амплитуду, влетел в окно. Послышалась беспорядочная стрельба. Высадив балконную дверь, Лом тоже проник внутрь.
Еще несколько выстрелов, и Ефимов не выдержал:
- Завалят ведь, а, Гончаров?
- Не думаю. Психологический фактор. Так, кажется.
- Поднимайтесь! - пригласил нас лейтенант с балкона. - Кушать подано.
* * *
- Где он? - первым ворвавшись в квартиру, хищно взалкал Ефимов.
- А вот чего нет, того нет, - съязвил лейтенант. - И, похоже, никого тут не было.
- А это уж нам решать, - обиделся полковник. - Вы свободны. Стрельбу тут устроили, как... Ермаков, осмотрите все тщательно. После обеда доложите. Мне тоже пора. Вы как, Гончаров?
- Думаю, тут справятся без меня, да еще с таким экспертом. Я скоро вернусь в салон.
- Добро, держите меня в курсе.
Оперативник с сержантом отправились опрашивать соседей. Оксана стояла в ожидании распоряжений, а мы с Генкой рассматривали последнее жилище покойной.
- Кучеряво жила усопшая, - начал я первым.
- Не хило! - подтвердил Генка. - Должно быть, новая русская.
- Ага, продавщица!
- Нуворишка. Ты что, Оксанка, стоишь, как Доротея? Мышей ловить надо, пальчики искать, деньги зарабатывать. Здесь трупов нет, работай спокойно.
- Ну ладно, Ермаков, - сказал я. - Если что интересное - звони.
- Когда встретимся?
- А давай вечером ко мне. Захарыч будет.
- Это мудрая мысль. А ты все по немецкой водке западаешь?
- Дешевле. Слушай, еврейкой из квартиры напротив займись сам, разговорчивая старушенция, должна что-то знать.
- А что тут знать, ведь самоубийство налицо?
- Не уверен. Если и так, то, возможно, довели до самоубийства. С чего бы молодой, красивой бабе, да еще обеспеченной лучше нас с тобой в десять раз, сигать с пятого этажа?
- Вот и я думаю...
- Подумай! Чао! Оксаночка, когда встретимся?
- Ее папа прокурор, с тобой будет встречаться он, - усмехнулся Генка.
- Свидание отменяется. Целую ручки. Узнайте в ЖЭУ, на кого оформлена квартира, а также приватизирована она или нет.
Близился полдень. Температура была плюсовая, грязный снег потихоньку сдыхал, образуя замечательные лужи с коварным скользким дном.
"Нет, в эту сказочку о самоубийстве не верится, - размышлял я, виртуозно огибая асфальтовые озера. - Ну зачем, скажите на милость, такой бабе отправляться на тот свет, да еще по собственному желанию? Ведь все имела. Чистенькая работа при большом окладе, жирный любовник. Семьи нет. Пеленок нет. Нет даже пьяного мужа. Но есть квартира, меблированная словно зал Версальского дворца. Квартира? Квартира, квартира... Сколько же в ней комнат? Кажется, две... или три? Ясно. Было три. перепланирована в двухкомнатную. Оттого-то и ощущение зала. Комната в 30 квадратов для нас такая же редкость, как для кита велосипед. А чего стоит отделка! Кстати, где я уже видел такое? Конечно, в доме у Оганяна. Очевидно, это гнездышко по его рецепту и приготовлено. Те же панели, те же гобелены... Немного попроще, но стиль тот же, оганяновский. Почему он врет? Или не врет?
Возможно, он действительно не вхож в дом своей любовницы, считая, что она замужем. Тогда что мы имеем с гуся? А гусь в этом случае говорит о том, что Ирина вела двойную игру. И вполне может быть, что ограбление планировалось заранее, полгода назад. Но кем? Одной Ирине с этим не справиться. Значит, были сердобольные помощники, которые после успешного проведения акции и помогли ей отправиться к прабабушке".
Версия мне понравилась, так что, подходя к салону, я был собою доволен. Оставался сущий пустяк - найти грабителя и убийцу. Это мог быть и сам хозяин, выскочивший мне навстречу, едва я переступил порог.
- Ну, что там, Константин Иванович?
- Как будто вы не знаете!
- Что я должен знать? Где она?
- Как говорила ее соседка, тетя Роза, "перестаньте крутить мне уши". А ваша любовница-работница, думаю, не без вашей помощи, на том свете. Привет передавала.
С самого кончика его римский носик начал бледнеть и заостряться на глазах. Отрицающе замотав головой, Оганян повалился на диван. То ли в самом деле его достало, то ли играет, черт его знает.
- Кот, подь сюда, - с улицы меня звал Юрка. От нетерпения он извивался и притопывал ногой.
- Ну, что у тебя? - вышел я к нему.
- Золото нашли.
- Хозяин знает?
- Нет, решили пока не сообщать. В интересах, так сказать, следствия.
- Растешь, Шутов. Где нашли?
- Пойдем, мы ничего не трогали, только отсняли и замерили.
По грязным ступенькам мы спустились в злополучный подвал. На сей раз здесь было светло, как в съемочном павильоне. Налево, в пятой кладовке, еще работали, но Юрка потянул меня направо, к лежбищу бомжа. Там также вовсю лупил рефлектор.
Под откинутым матрацем на цементном полу ярились желтизной с десяток колец.
- И это все?
- Извините, больше не было.
- Ясно! Юрка, это просто подставка. Кстати, где он сам?
- Кто?
- Житель подземелья.
- Не появлялся.
- Прохлопал ты. Скорее всего его завалят. Смерть бомжа будет на твоей совести. И... - Подумав, я добавил: - Найди бродягу.
- Сколько стоит его жизнь?
- Сколько бы ни стоила, она не твоя. Он что-то знает, может, был свидетелем.
- А мне кажется, участником, за что и получил свою долю. - Юрка кивнул на найденный клад.
- Не думаю. В любом случае его нужно найти. Что с жильцами пятой квартиры? Кто они, выяснили?
- Да, только не они, а он - Унжаков Георгий Иванович. Одинокий старик. Общительный. Соседи им довольны. Я хотел его допросить.
- Я ж тебя просил не дергаться.
- Успокойся, его нет.
- Вот как? И где же он?
- Никто не знает, может быть, на даче.
- Не рановато ли? Март месяц.
- Смотря какая дача.
- И где она?
- Соседи не знают. Как у тебя, что вынюхал?
- Труп, с чем тебя и поздравляю!
- Чей?
- Оганяновской любовницы.
- Юра, у нас все, - доложил лысый эксперт, лейтенант.
- Что интересного?
- Работали, как минимум, двое, хотя следов множество.
- Один мой, - прервал я и отпечатал на грязи протектор моего башмака.
- Точно, - согласился криминалист. - Работали заранее хорошо подготовившись. Посмотрите.
Он указал на два больших оцинкованных бака, ночью мною незамеченных. Теперь стала понятна и идеальная чистота хранилища.
