— Я хочу обкатать ее.
— Конечно, мы это устроим.
Она высунула руку из окна, раскрыв ладонь.
— У вас есть ключи?
— Нет. Они в офисе… вон там. — Он сделал неопределенный жест.
— Пожалуйста, Винстон, пойдите и принесите их. Вы сумеете это сделать? — Ее тон был вкрадчивым и кокетливым, хотя то, что она сказала, прозвучало, на взгляд Кэти, оскорбительно.
— К сожалению, мой босс пошел обедать… и я здесь один.
— И что из этого?
— Ну понимаете, я не могу сейчас уехать, потому что он оставил меня за главного.
— Если не ошибаюсь, у вас есть механик. Даже два. Как его фамилия? Флойд, не правда ли?
Кэти и Винстон одновременно посмотрели в сторону сервисной мастерской, где Флойд осматривал подержанную машину, которую только что привез мистер Пэджет. Он сначала хотел сдать ее в счет покупки новой, но затем решил, что отложит покупку до осени, когда появятся новые модели. А пока, сказал он, ему нужны наличные деньги, так что он просто продал ее.
Кэти показалось, что Винстон почувствовал облегчение, словно Виолетта дала ему возможность аргументированно возразить.
— Миссис Салливан, Флойд не умеет продавать новые модели. Это все равно как если бы я начал работать в сервисе и делать за него его работу.
— Зачем вы мне нужны? Все, что я собираюсь сделать, — это прокатиться по этому кварталу. Вы что, мне не доверяете?
Кадык Винстона задвигался.
— Конечно, доверяю. Дело не в этом. Я просто думаю, что лучше подождать, пока вернется босс, чтобы я мог с ним поговорить. Он знает эту машину как свои пять пальцев, намного лучше, чем я. Кроме того, если дело дойдет до продажи, именно он занимается оформлением всех документов, так что имеет смысл дождаться его.
— Документов?
— Ну знаете, рассрочка оплаты, условия — все такое. Вам нужно будет привезти мужа, чтобы он подписал.
Виолетта была поражена:
— Зачем? У Фоли нет ни цента. Я оплачу наличными.
— Все сразу?
— Вы знаете, сколько у меня денег? Мне не обязательно это сообщать, но я знаю, что могу положиться на вас, — сказала она, понизив голос.
— Вы не должны рассказывать мне ничего личного, миссис Салливан. Вам следует переговорить с мистером Креймером относительно ваших финансов.
— У меня есть пятьдесят тысяч долларов.
Винстон рассмеялся:
— Серьезно?
— Конечно. К чему мне шутить на такую тему?
— Что вы сделали, ограбили банк?
— Это была страховка. Я хотела больше, но это то, что предложила мне компания. Мой адвокат сказал: «Соглашайтесь!» — так что я взяла эти деньги. Они, возможно, были в сговоре. Я никогда даже не называла Фоли всей суммы. Он сразу бы промотал все деньги, все — до последнего цента. Видите? — Виолетта указала на синяк на подбородке. — В один прекрасный день Фоли ударит меня слишком сильно, и тогда мне кранты. Деньги — мой билет в другую жизнь. — Она протянула руку: — Ну, можно мне взять ключи?
Кэти наблюдала затем, как Винстон борется с собой. Она знала, что он не тот человек, который пойдет на конфронтацию, особенно с такой женщиной, как Виолетта. С другой стороны, ей было известно, что ее отец дал ему четкие инструкции: никаких обкаток без продавца. Не оставлять автосалон без присмотра.
— Каковы ваши комиссионные при подобной продаже? — спросила Виолетта так, будто вопрос о покупке был уже решен.
— Около четырех процентов.
— Достаточно для того, чтобы оплатить ваше обучение и учебники на следующие два года. Или я ошибаюсь?
— Да нет, в общем, это так.
Даже Кэти была поражена тем, что ему достанется столько денег.
— Так вы хотите, чтобы я купила машину, или нет?
Винстон посмотрел на часы.
— Не знаю, что и сказать вам, миссис Салливан. Мистер Креймер должен вот-вот вернуться…
— О, ради Христа! Дайте мне ключи и покончим с этим. Я проеду только вокруг квартала.
Кэти закрыла ящик с папками, закатив глаза от возмущения. Настойчивость женщине не идет — это все знают, — но богохульство просто непростительно. Она вернулась за свой стол и села. Эта женщина, видно, не в своем уме. Винстон не может позволить ей уехать в этой машине, без залога. Очень смешно. Ха-ха! Кэти взяла пачку бумаг и ударила ею по столу, потом открыла и закрыла ящик, делая вид, что поглощена работой.
Винстон возник возле ее стола. Под мышками у него были большие влажные круги, и она почувствовала запах пота.
— У меня проблема.
— Знаю. Она о себе такого мнения, что меня просто тошнит от нее.
— Могу я взять ключи от «бель-эйр»?
Она уставилась на него, прищурившись:
— Почему вы просите у меня?
— Дайте их мне, пожалуйста. Она покупает машину и хочет прокатиться на ней.
— У меня их нет.
— Нет, есть. Я видел, как ваш отец давал их вам.
Кэти не пошевелилась, потому что внезапно ее осенила идея. Накануне за обедом отец сказал матери, что ему понадобится масса денег наличными на инвентаризацию и свет. Что, если Виолетта действительно с деньгами, а сделка из-за нее не состоится? Если так, она никогда себе этого не простит. Девушка почувствовала, как горит ее лицо.
Винстон в раздражении наклонился над столом и открыл ящик для карандашей. Там, большие, как жизнь, лежали ключи на кольце с логотипом «Шевроле», фирма и модель машины были написаны тушью на круглой белой бирке. Он взял их.
— Вы пожалеете, — процедила она, не поднимая глаз.
— Не сомневаюсь, — сказал он и вышел. Виолетта все еще сидела в машине.
Отца Кэти хватил бы удар в ту минуту, если бы он видел такое, но что она могла сделать?
Винстон протянул ключи Виолетте. Она молча взяла их, завела мотор и начала двигаться задним ходом в сторону широкой стальной двери в конце салона. Кэти смотрела, как Винстон подошел к двери и дернул ее. Дверь с грохотом откатилась по рельсам. Он было наклонился к окну с водительской стороны, но Виолетта развернулась и умчалась, не обернувшись.
Кэти видела, как Винстон посмотрел на часы, и точно знала, о чем он подумал. Даже если Виолетта сделает большой круг, ее поездка не займет более пяти минут. Это означало, что машина будет на площадке до того, как ее отец вернется с обеда.
Я нашла сержанта Тимоти Шефера в мастерской, в заднем крыле его дома на Харт-драйв в Санта-Марии. Судя по его виду, дом был построен в 1950-х годах — четырехкомнатный, настолько белый, что казался либо свежевыкрашенным, либо недавно покрытым винилом. Его мастерская когда-то, должно быть, была сараем для инструментов, который потом постепенно расширялся, пока не вырос до одноместного гаража. Внутренние стены были из грубых досок, и из них торчали гвозди. Щели были заткнуты старыми газетами.
Шефер сказал мне, что ушел из департамента шерифа округа Санта-Тереза в 1968 году в возрасте шестидесяти двух лет, что означало, что сейчас ему восемьдесят один. Он был плотного телосложения; его широкие серые брюки держались на желтовато-коричневых подтяжках. Фланелевая рубашка из шотландки была застирана до такой степени, что синие и коричневые цвета были едва различимы. Развевающиеся на ветру волосы были белыми как снег, а низко на носу сидели бифокальные очки, поверх которых он время от времени бросал на меня пристальный взгляд.
Перед ним на деревянном верстаке стояло плетеное кресло-качалка, нуждавшееся в замене сиденья. Инструменты были аккуратно разложены рядом: пара плоскогубцев с острыми концами, два шила, нож, линейка, банка глицерина и тростниковые петли, скрепленные с помощью английских булавок. Он пользовался колышками для гольфа для удержания тростника, пока связывал петли под сиденьем.
— Это моя дочь втянула меня в это дело, — заметил он между прочим. — После того как ее мать умерла, она решила, что какое-нибудь хобби отвлечет меня от горя. В выходные дни мы обходили блошиные рынки и распродажи, собирая старые разбитые стулья вроде этого. Это оказалось выгодным делом.
— А как вы этому научились?
— По книгам. Мне потребовалось порядочно времени, чтобы овладеть этим искусством. С помощью глицерина легче просовывать тростник. Если его недостаточно вымочить, с ним трудно работать. Если вымачивать слишком долго, он размякнет и развалится. Надеюсь, вы не будете возражать, если я продолжу это занятие? Я обещал заказчику, что закончу его кресло к концу недели.
Некоторое время я молча наблюдала за ним. Техника плетения напомнила мне вышивку гарусом по канве или вязание. В этом процессе было что-то гипнотизирующее, и я могла бы наблюдать его бесконечно, если бы позволяло время.
Когда я накануне звонила, то упомянула имя Стейси Олифанта, таким образом пытаясь вызвать к себе доверие Шефера, поскольку они много лет работали вместе. Несколько минут мы обсуждали по телефону этого человека. Я сообщила, что собираю информацию о Виолетте Салливан, и спросила, не нужно ли ему выяснить что-нибудь в департаменте, прежде чем мы встретимся.
