Ознакомительная версия.
Метавшийся в постели Ламбэр все это слышал, даже больше, до него доносились звуки, происхождение которых нужно было искать в его воображении. Перед его дверью вдруг замирали чьи-то шаги, возбужденно перешептывались какие-то голоса… Ему чудилось бряцание цепей от стальных наручников… Временами он ненадолго впадал в дремоту, потом вдруг снова вскакивал с постели. Холодный пот выступал у него на всем теле, и он напряженно вслушивался в ночную тьму. Маленькие часы на камине мирно тикали: «десять лет, десять лет». Он не вытерпел, соскочил с кровати и, завернув часы в полотенце и халат, сунул их под диван, чтобы не слышать этого ужасного пророчества.
Всю ночь в его пылающей голове мелькали планы бегства, если таковое потребуется…
Если пластинки у Сноу, что он станет с ними делать? Трудно предположить, чтобы он их отнес в полицию. Скорее всего он ими воспользуется для шантажа. Если дело обстоит так, то не все потеряно. Уайтей в таком случае найдет выход, он отъявленный мерзавец без совести и жалости… Ламбэр ужаснулся… Нельзя же в самом деле думать об убийстве, — подумал он.
На днях он прочитал статью, в которой доказывалось, что лишь четыре процента всех убийц Лондона удалось поймать… Если на этот раз каким-нибудь чудом все сойдет благополучно, он начнет честную жизнь. Он откажется от маклерства, от типографии и займется исключительно алмазными россыпями. Если при учреждении общества и не все было законно, то это сойдет с рук, коль скоро дело будет доведено до благополучного конца… Другие ведь сумели нажить миллионы и тем самым заставили забыть о своих прежних темненьких Делишках…
На рассвете он впал в беспокойную дремоту, но стук в дверь заставил его вскочить с кровати. Его охватил безумный ужас и взгляд его невольно обратился к ночному столику, где лежал револьвер.
— Открой, Ламбэр, — раздался снаружи нетерпеливый голос Уайтея, и Ламбэр дрожащими руками открыл дверь.
В комнату, ворча, вошел Уайтей. По его виду нельзя было предположить, что он тоже провел бессонную ночь.
— Хорошо, что ты живешь в гостинице, а то я бы не достучался… Но что я вижу? На кого ты похож?! — выпалил Уайтей и неодобрительно покачал головой.
— Молчи, Уайтей, я провел ужасную ночь, — сказал Ламбэр и, налив воды в таз, ополоснул лицо.
— Я вообще не ложился, — возразил Уайтей, — а похож ли я на мокрую курицу? Надеюсь, что нет! А между тем, ты валялся в кровати, а я бегал, как гончая, в поисках Сноу… И не зря! Я разыскал его! — торжествующе заявил он.
Ламбэр, вытиравший лицо мохнатым полотенцем, пристально на него посмотрел.
— Но ты ведь его не… — произнес он осторожно.
— …не убил, нет, нет, если ты это хочешь спросить, — перебил его Уайтей. — Нет, я не убил его, не умирай от страха… Кстати, он живет на Боруг-стрит…
— Как ты это разузнал? — спросил Ламбэр.
— Хватит болтать! Одевайся! — приказал Уайтей. — Оставь Сноу в покое и займись лучше алмазами!
— То же самое и я думал, — сказал Ламбэр. — Не отправиться ли нам самим туда?
— Самим отправиться… в Центральную Африку? Ты с ума сошел! Жара… Лихорадка… Брр… Нет, никогда! Я пойду к мисс Сеттон, объясню ей, представлю все в таком свете, будто мы зависим от ее милосердия… Я договорился с молодым Сеттоном встретиться здесь…
— Как?
— Так, — ответил Уайтей, — по телефону.
— А что со Сноу и пластинками?
— Шантаж, — довольно улыбаясь, ответил Уайтей.
— Так я предполагал. А что Сеттон?
— Он явится сюда к завтраку, одевайся скорее!
Через полчаса они снова встретились в большом вестибюле гостиницы. Ванна и парикмахер привели Ламбэра в надлежащий вид, но все же после столь тревожной ночи он с черной шелковой повязкой на голове выглядел очень скверно.
Ровно в девять часов явился Сеттон. Он держался крайне важно, как будущая знаменитость. Они втроем направились в ресторан.
Фрэнсис Сеттон был очень непостоянен. Он мог выйти из дому с одним твердым намерением, а через час вернуться с совершенно другим, но таким же твердым намерением. Хуже всего было то, что он этого даже не замечал.
Недавно он явился к Ламбэру с твердым намерением прекратить с ним знакомство. Теперь же он пришел к нему в совершенно другом состоянии духа. Это был визит примерного ученика к учителю.
— Нам нужно о многом переговорить, — начал Ламбэр, когда они сели за стол. — Из-за наглости этого мерзавца Сноу, который считает себя вашим другом, я об этом вчера совершенно забыл…
— С удовольствием, — поспешил ответить Сеттон. — Это похоже на Цинтию — возиться с таким негодяем, как Сноу, но смею вас заверить…
Ламбэр перебил поток красноречия широкой улыбкой.
— Мой мальчик, — сказал он великодушно, — я вас ни в чем не виню — не так ли, Уайтей?
Уайтей утвердительно кивнул.
— Я знаю Сноу, — Ламбэр указал на свою забинтованную голову, — вот его почерк!
— Господи! — воскликнул юноша, — не хотите же вы сказать, что…
— Вот именно, — снова перебил его Ламбэр. — Прошлой ночью, когда я возвращался к себе в гостиницу, этот Сноу напал на меня с дюжиной бандитов — не так ли, Уайтей?
— Да, это правда, — подтвердил тот.
— А полиция? — заволновался молодой человек. — Ведь его можно было арестовать!
— Полиция ничего не стоит, — возразил Ламбэр. — Они все заодно с ним… Нет, мой мальчик, вы, по-видимому, понятия не имеете о продажности полиции! Я бы вам мог рассказать такие истории, что волосы бы дыбом встали!
Посетовав еще немного на продажность властей, он, наконец, сказал, отставив свою тарелку:
— Однако перейдем к делу. Вы обдумали мое предложение?
— Да, я очень много думаю о нем, — ответил юноша.
— Я полагаю, необходимо будет составить договор или что-нибудь подобное.
— О, конечно… Я рад, что вы об этом напомнили. Мы еще сегодня утром об этом говорили, не правда ли, Уайтей?
Уайтей кивнул, украдкой зевая.
— Я только боюсь, что ваша сестра питает к нам недоверие, — продолжал Ламбэр. — Я очень сожалею об этом. Это даже обидно. Она находится под впечатлением, будто мы хотим завладеть планом. Ничего подобного! Мы даже видеть его не хотим! Насколько нам известно, поток находится на северо-западе Алеби-ленд. Нет, в самом деле, — уверял Ламбэр, — мы не думаем, что этот план может пригодиться — не так ли, Уайтей?
— Да, — ответил он рассеянно, — нет, хотел я сказать…
— Мы хотим послать вас туда, чтобы удостовериться в правильности наших предположений.
Таким образом они его уговаривали почти час, обсуждали все подробности экспедиции, описывали таинственную романтику джунглей, льстили будущему начальнику экспедиции, который был на седьмом небе от счастья.
Но оставалось еще преодолеть сопротивление Цинтии Сеттон.
— Это пустяки, — беззаботно бросил Фрэнсис.
Компаньоны, в отличие от него, отдавали себе ясный отчет о предстоящих трудностях общения с молодой леди.
Вскоре они подошли к дому Сеттонов.
Фрэнсис нажал кнопку электрического звонка и вдруг повернулся к своим спутникам.
— Между прочим, кому принадлежит эта россыпь? Вам или моему отцу?
Неожиданность этого вопроса застала Ламбэра врасплох.
— Ваш отец открыл ее… — сказал он необдуманно.
Уайтей вовремя пришел на помощь.
— Но мы ее учредили, — закончил он тоном, не допускающим никаких возражений.
Цинтии Сеттон исполнилось двадцать два года. Она была не только красива, она обладала очарованием античных статуй. У нее были темно-каштановые волосы, голубовато-серые глаза, прямой нос и очаровательные алые губы.
— У нее фигура женщины, а глаза ребенка, — описывал ее наружность Сноу, — и она меня пригласила на чашку чая…
— И ты не пошел, — сказал Петер, одобрительно качая головой. — Чувствовал, что твое присутствие может скомпрометировать этот невинный цветок… Понимаю…
— По правде сказать, — ответил Сноу, — я из-за этой истории с Ламбэром совсем позабыл об этом свидании…
Они находились в квартире Петера, и птичье пение аккомпанировало их беседе.
Сноу посмотрел на часы. Было десять часов утра.
— Я должен ее навестить, — сказал он, обращаясь больше к себе, и тут же начал подыскивать подходящий повод. — Затея Сеттона… компас… план… скрытые сокровища и тому подобные вещи… Любопытно, а, Петер?
Глаза Петера заблестели из-за роговых очков, и он дрожащими руками стал искать на полке какую-то книгу.
— Тут у меня есть одна книга, она тебе может пригодиться. — Он вынул книгу, стер с нее пыль и подал ее Сноу. — Вот она! «Черноокий Ник или сокровищница в подземельи»!
Сноу взял книгу, перелистал и, возвращая Петеру, сказал:
— Замечательно, положи ее к моей пижаме, я ее прочту перед сном.
Для Сноу было всегда облегчением, когда Петер его оставлял одного, чтобы отправиться за покупками. Закупки доставляли Петеру огромную радость и им предшествовало тщательное составление списка.
Ознакомительная версия.
