Результатом этих многолетних усилий стало рождение бизнес-империи «Галактика плюс», состоящей из сети фирм, магазинов, посреднических контор и главного бриллианта — банка «Галактикус», эмблемы и рекламные баннеры которого стали даже своеобразным украшением Тарасова.
— Подожди-подожди! — перебила я Марину. — Во-первых, откуда тебе известны такие подробности? Ты же лет на пятнадцать моложе их всех!
— На шестнадцать, — не без гордости поправила Марина.
— Тем более! И потом, объясни-ка мне, как два человека с техническим образованием смогли добиться таких финансовых успехов за столь короткое время? Ведь не Гарвард же они закончили — простой Политех!
— Ты придаешь слишком большое значение тому, что оба они когда-то учились в Политехническом, — пожала плечами Марина. — В девяностых годах никого не интересовало, какое у тебя образование и тем более происхождение, важно было только одно — умение зубами выгрызать свой кусок и не подпускать к нему никого другого. Этому всему, и еще многому, меня научил Макс. Он же и рассказал, как стал большим человеком. Вообще… — она впервые на моей памяти погрустнела, вспомнив о муже, — вообще он мне очень доверял. Любил потому что. Я это точно знаю — любил! И ничего от меня не скрывал. И знаешь что? Я тоже ничего от тебя не скрою. Вдруг это окажется важным?
Придвинувшись поближе, к самому моему уху, будто в этой квартире нас мог услышать кто-нибудь еще, Гонопольская зашептала:
— Они организовали контрабандный канал переправки драгоценных камней, понимаешь? Это очень масштабный бизнес, ты даже представить себе не можешь, какие возможности в нем заложены и какие деньги крутятся! Как только Макс с партнером открыли свой первый ювелирный магазин, так тут же и наладили систему кражи самоцветов. Камни и самородки по подложным документам похищались с предприятий, добывались без лицензии на мелких приисках…
Как стало ясно дальше, самой сложной ступенью в схеме оставался сбыт драгоценных камней и самородков, потому что цены на российском внутреннем рынке на необработанные камни просто не идут ни в какое сравнение с ценами зарубежными. Тогда бизнесмены Гонопольский и Попов придумали вариант, получивший название «Транзит».
Из-за границы ввозились низкопробные, неликвидные камни, которые по документам должны были снова отправиться за рубеж, на известные ювелирные фабрики Парижа и Амстердама. Но на самом деле под видом неликвида туда отправлялись первосортные уральские самоцветы. За короткий срок бизнесмены достигли такого размаха в своей деятельности, что порой им приходилось даже покупать камни на легальном российском рынке!
— Но ведь это было невыгодно! — удивилась я.
— Ошибаешься! — торжествовала Марина. — Стоимость российских природных камней, которые продаются на нашем внутреннем рынке, в десятки и десятки раз ниже мировой!
Клиентка рассказала также, что низкая закупочная цена на самоцветы привлекает в Россию международные преступные сообщества, которые сливаются с нашей «родной» мафией и выдают «на-гора» крупномасштабные хищения. А корыстолюбие чиновников позволяет еще больше снизить цену самоцветов. Кроме того, на многих горнодобывающих предприятиях царит настоящий хаос, а контроль за лицензированием коммерческих структур, связанных с оборотом драгоценных камней, отсутствует. Ювелиры говорят, что сейчас в России не многие рискуют честно заниматься бизнесом с самоцветами. И не только из-за больших налогов. Слишком уж сильна конкуренция со стороны тех, кто предпочитает подкупить чиновника, чтобы сбить цену, или попросту украсть то, что очень плохо лежит.
— А как они провозили камни? — поинтересовалась я. — Закатывали в кирпичи или заставляли глотать каких-нибудь «людей-контейнеров»? Это же какую армию тогда пришлось бы накормить изумрудами и алмазами!
Гонопольская пожала плечами:
— Женя! Способов провоза драгоценных камней через границу — вагон и маленькая тележка! Камни провозятся в каблуках дамских туфель, в банках с детским питанием, в фотоаппаратах, зажигалках, флаконах с косметикой… А Гога Попов был вообще неистощим на придумки! На Макса и Гогу работало несколько курьеров с так называемыми «защечными мешками», куда прятались самоцветы и самородки. За небольшую плату подпольные хирурги, а то и просто коновалы раз-раз — и делали всякому желающему небольшую операцию в ротовой полости, маленький такой разрез — и получается великолепный тайничок в самом человеке… Не надо даже глотать камни, подвергать здоровье опасности — прогресс идет вперед семимильными шагами! — усмехнулась мне Марина.
— Все это интересно, — оборвала я ее, — но, к сожалению, попадает под юрисдикцию Уголовного кодекса!
— Да! Это и стало для Гоги его ахиллесовой пятой! — клиентка тряхнула кудряшками. — При желании и наличии определенного рода документов, — она кивнула на папку, которая теперь лежала между нами, — его можно было так прижать, что от влиятельного бизнесмена осталось бы только мокрое место!
— Почему же только Гогу? А твой муж — он что, был совсем ни при чем?
— Макс был при чем, да только он оказался умнее и нигде не оставил никаких следов, понимаешь? Вообще никаких! Ни подписи, ни даже маленькой закорючки, ни простого упоминания своей фамилии — ничего! Свой процент, и не маленький, Макс от операции с «драгами», так они между собой называли драгоценные камни, получал регулярно, но все контакты и все поставщики, документы там всякие, фиктивные контракты и ордера — все шло через Гогу! Не такой уж дурак был Гонопольский!
Я подумала, что толк от хваленой осторожности банкира можно легко взять под сомнение, раз уж эта осторожность в конечном счете все равно не спасла ему жизнь.
— …поэтому-то Макс и решил прижать партнера, когда тот потребовал произвести перераздел и увеличить его долю в уставном капитале компании! К тому времени между ними уже давно черная кошка пробежала! Каждый считал, что успех последних лет — это его заслуга, и они никак не могли договориться, кто главнее. Хотя тут и ежу понятно, что у Макса заслуг было больше. Он вообще был мозговым центром компании, а Гога — так, исполнитель, хотя и добросовестный…
— Значит, ты уверена, что именно партнер Гонопольского Егор Петров организовал покушение на твоего мужа?
— Конечно!
— Но почему же… извини, я не хочу сказать ничего плохого… Но почему же тогда он оставил в живых тебя ? Если ты так много знаешь!
— Потому что он не знал о существовании вот этой папочки, — Марина любовно погладила кожаный бок папки с компроматом. — И еще потому, что он меня недооценивал до какого-то времени. Считал — так, глупая жена богатого мужа… А когда мы недавно столкнулись, буквально на днях, когда я пришла в банк и заявила, что, согласно закону, спустя полгода после смерти Макса я вступаю в наследство и намерена занять его место в компании… Вот тут-то Гога чуть из ботинок не выскочил! Сначала добром пытался отговорить, дескать, ты все равно в нашем деле ничего не смыслишь, ты же кукла — так и сказал, кукла! А потом прищурился и прошипел: «Пожалеешь…» Как змея. Он вообще на змею похож, будет случай — убедишься. Кобра очкастая…
Выпучив глаза, надувшись и с шумом выпустив воздух, Марина изобразила «очкастую кобру», но даже это у нее получилось довольно мило.
— Наверное, Гога… Тьфу, господин Попов рассчитывал сам управлять компанией?
— Ну разумеется, Женя! Он даже кабинет Макса занял, уже и табличку на двери велел прибить! Я сама на днях видела. Он его и отравил, подсунул чертовы сигары… И киллера тоже он нанял, я уверена! Но ничего, он у меня еще попляшет… Сюрприз ему будет…
Марина уставилась куда-то поверх моей спины. Милое круглощекое лицо приобрело не свойственное ему злобное выражение.
— Ладно, — сказала я, помолчав. — Информация важная, но есть и еще кое-что. Вот эту записку я обнаружила сегодня в почтовом ящике твоей квартиры. Как ты думаешь, что это может означать?
Добрых две минуты Марина вертела в руках протянутый мною листок.
— Понятия не имею, — искренне призналась она, несколько раз перечитав записку с текстом «Северный вокзал, камера хранения, ячейка № 312, код 3842ЛД08». — Зачем вокзал, почему вокзал? Никогда я там не была, ну, в камере хранения в этой… Интересно, что там? Думаешь, мне надо пойти?
— Ни в коем случае! А вдруг это провокация, попытка выманить тебя в людное место?
— Ну и что же делать? Выкинуть записку и забыть?
— Нет, я сама съезжу и посмотрю, что там. Но при условии, что ты и шагу не сделаешь из этой квартиры, ясно? Вообще сиди и дальше порога не высовывайся. Особенно к окнам не подходи! От греха подальше.
— Ладно, — легко согласилась клиентка. — А сколько мне так придется сидеть? Надо, чтобы недолго, у меня ведь даже зубной щетки нет.
