— Борис Дмитриевич, да вы, похоже, большой поклонник Остапа Бендера?
— В нашей жизни без этого нельзя. Так вам не претит такое маленькое невинное мошенничество?
— Чувствую, у нас с вами складывается тот еще тандем. Ладно, сочтем это невинным розыгрышем. А вот как насчет рекомендаций? Все-таки новый хозяин может проверить — созвониться, например, с моими прежними «работодателями».
— Ну, здесь-то все чисто, можете быть спокойны. Это все мои хорошие знакомые, причем далекие от мира искусства, — вряд ли им доведется встретиться с господином Алексеевым. Во всяком случае, они обо всем предупреждены.
— Ну что же, теперь моя очередь сказать вам «браво!», Борис Дмитриевич. Работать с вами — одно удовольствие. Итак, все детали мы обсудили, я как будто готова ко всему. Пора отправляться, мой выход на сцену!
— Танечка, ни пуха вам, ни пера!
— К черту!
— И держите меня в курсе!
— Разумеется, я позвоню вам сегодня, сразу же, как только что-то прояснится с моим приемом на работу.
Я распрощалась с Завадским и отправилась на Холодный ключ, на улицу Луговую, дом семнадцать. Добираться туда я на всякий случай решила без машины — вдруг кто-нибудь запомнил мою бежевую «девятку», или дедуля-сторож еще не покинул свое гнездышко. Осторожность не помешает. Да и героиня моя за рулем — в этом есть какой-то диссонанс. Трамвай значительно больше ей подходит.
С замиранием сердца я подошла к знакомым уже воротам. Но я не пыталась справиться с робостью. В данном случае она вполне соответствует моему плану и намеченному стилю поведения. Я нажала на кнопку звонка и стала ждать.
Бывшая дедулина избушка-сторожка была переоборудована в помещение для охраны, оснащенное по последнему слову техники. Вероятно, и в доме уже установлены и сигнализация, и охранная система. Самих же охранников пока не видно. Поэтому мне следует сразу приготовиться к встрече с хозяином. Так оно и произошло. Через пару минут парадная дверь особняка открылась, и из нее вышел симпатичный стройный мужчина лет сорока. Одет он был по-домашнему — в свободный джемпер и спортивные брюки. Он приветливо улыбнулся, помахал мне рукой и направился легкой, пружинящей походкой по дорожке к воротам.
«Держись, Танюха, похоже, это он — твой магнат». И при этой мысли мое тело вдруг совершенно машинально приняло эффектную позу этакой городской пантеры, почуявшей добычу: плечи распрямились, нога отошла чуть в сторону с посадкой на бедро, подбородок дерзко вздернулся, одна рука грациозно уперлась в бок… Черт бы тебя подрал, безмозглая кошка! Что ж ты вытворяешь! Я тут же спохватилась и моментально исправилась — руки безвольно повисли вдоль тела, ноги свернулись чуть-чуть носками внутрь, а голова приняла положение, как в песне: «Что ж ты, милая, смотришь искоса, низко голову наклоня…» Вот теперь полный порядок. Не сметь терять контроль над собой!
Тем временем импозантный мужчина подошел к воротам и посмотрел на меня приветливо, но вопросительно. Я решила начать разговор сама. (По утверждению Светули, моему облику явно не хватало какого-нибудь легкого дефекта дикции, но по зрелом размышлении я решила, что это будет явный перебор.)
— Добрый день, вы, пожалуйста, извините за беспокойство, возможно, я не совсем вовремя, но у меня к вам очень важное дело.
— Чем могу служить? — все так же приветливо улыбаясь, но не торопясь открывать ворота, поинтересовался мужчина.
— Извините, может, я ошибаюсь. — Я неловко-кокетливо подхихикнула.
— Так в чем же дело? — терпеливо спросил мой визави.
— Одним словом, это вы новый владелец дома? — спросила я тоном человека, решившего броситься в омут головой.
— Да, Алексеев Максим Леонидович, к вашим услугам. — Господин Алексеев придал своему лицу оттенок легкого недоумения, не переходящего, однако, границ вежливости. Я же, напротив, невероятно оживилась, проделала руками несколько раскоординированных движений, выражающих высшую степень восторга, и доверительным громким шепотом, чуть краснея, сообщила:
— А я садовник…ца. Садовница, специалист по ландшафтному дизайну, цветоводству, садоводству и созданию искусственных водоемов. Вот мои рекомендации.
Я начала отчаянно рыться в ридикюле, постоянно роняя и вновь запихивая в него бумаги и поправляя очки. Алексеев же наконец понял, что большой опасности я не представляю — я не свидетель Иеговы, не коммивояжер и не агитатор за местного депутата, поэтому меня можно, пожалуй, и впустить. Он отпер ворота и вежливо пропустил меня внутрь, в то время как я не переставала лихорадочно возиться с неподдающейся сумочкой. Однако выражение некоторого удивления так и не сходило с его красивого лица.
— Я действительно новый владелец дома, и в мои планы действительно входит нанять на службу садовника — вы ведь видите, здесь прекрасный сад. Но я еще не успел обратиться в агентство и объявлений в газету не давал. Как вы узнали?
— Я вам все-все сейчас объясню. — Я наконец прекратила терзать ридикюль и огляделась. Потом сделала глубокий вдох счастливого человека, попавшего в долгожданное Эльдорадо. — Дело в том, что я очень хорошо знаю все садово-парковые зоны Тарасова. А здесь, на Холодном ключе, — самый экологически благоприятный район. Тут такие почвы — легкие и плодородные, и уровень залегания грунтовых вод как раз самый оптимальный. Вы только посмотрите, как здесь растут луковичные! Боже, как вам повезло, у вас потрясающая коллекция тюльпанов, это новинки голландских селекционеров. А вы, между прочим, знаете, что в старину в Голландии за одну луковицу модного сорта тюльпана можно было купить целую улицу?
(В этом месте я позволила своему голосу стать чуть звонче, а речи — чуть эмоциональнее.)
Алексеев стал прислушиваться к моим словам внимательнее и предложил пройти в дом. Я же продолжала на ходу разливаться соловьем:
— Если бы вы только знали, как часто я прогуливалась по улицам и разглядывала здешние ландшафты. Сердце обливается кровью при виде садов, изуродованных дилетантами, не обладающими ни умением, ни вкусом. Сад ведь надо видеть сердцем! Он — как музыка, как поэзия, он рождается в душе сразу, целиком, его нельзя создавать по частям. Сад должен соответствовать душевному настрою своего хозяина. Скажите мне, чем вы занимаетесь, и я скажу, каким должен быть ваш сад!
Алексеев уже заинтересовался не на шутку.
— Послушайте, милая барышня, наш с вами разговор обещает быть интересным. Может, зайдем в дом, выпьем чего-нибудь и продолжим беседу?
— Нет-нет, лучше погулять по саду, проводите меня.
— Да я и сам толком его еще не знаю. Давайте бродить, как первооткрыватели.
Мы прошли за дом, в основную часть сада, скрытую от глаз прохожих зданием.
— Вернемся к вашему вопросу, — сказал Алексеев. — Допустим, основное мое занятие — коллекционирование предметов искусства. Каким же тогда должен быть мой сад?
— Ну уж, во всяком случае, не таким, каков он сейчас! — Я позволила своему голосу зазвучать гневно. — Этот сад слишком банален, он для простых обывателей. Прямые заасфальтированные дорожки, геометрически остриженные кустарники, клумбы правильной формы — это не для вас. Сейчас в саду не хватает загадки, не хватает естественности. Хотя есть в нем и подлинные жемчужины. Посмотрите на эту великолепную коллекцию хост. — Я махнула рукой направо так энергично, что чуть не стукнула по носу моего собеседника. — Такие коллекции собираются и выращиваются годами. А вон там — довольно милый сирингарий, только очень уж запущенный.
— Что-что, простите?
— Это маленькая рощица сиреней, в ней есть несколько очень ценных сортов. Но за ними плохо ухаживали, не проводили вовремя обрезку, поэтому теперь этот дивный уголок выглядит немного неопрятно. Но, похоже, окончательно загубить растения еще не успели, все можно восстановить.
Алексеев уже смотрел на меня во все глаза и слушал, чуть ли не раскрыв рот от удивления. Я же расходилась все больше и больше. Начав толковать, что построение сада не соответствует принципам фэн-шуй, я (как было задумано Светулей) на несколько минут сняла очки и стала размахивать ими, сверкая глазами и позволив пару раз пересечься моему пылающему взгляду со взглядом Алексеева. Потом, словно внезапно осекшись, я надела очки, стихла и стушевалась.
— Извините, Максим Леонидович, я, кажется, немного увлеклась. На меня иногда такое находит, я, наверное, вас утомила, — сказала я глуховатым голосом, чуть ссутулилась и замолкла.
— Нет, что вы, что вы, это было великолепно. Позвольте узнать, как вас зовут?
— Татьяна Александровна. Так я вам не объяснила, зачем пришла. Я услышала, что этот дом продается, и подумала, может, новым хозяевам потребуется садовник. Настоящий садовник. И поэтому решилась вас побеспокоить. Простите, если я сделала что-то не так. Вообще-то, совсем не в моем характере набиваться кому-либо. Но мне больно представить, что этот великолепный сад вновь попадет в руки человека непонимающего… Простите еще раз.
