– Это очень хорошо, – обрадовалась я. – Частный детектив Татьяна Иванова. Вы слышали о том, что ваша соседка Алла Овчаренко пропала?
Дама кивнула:
– Разумеется! Кто же об этом не слышал! Весь подъезд знает… Ужас! Бедная девочка!..
– Так вот, я веду расследование этого дела. Я только что была дома у Аллы и разговаривала с ее сестрой и зятем…
– Так вы были у этой колдуньи?! – ужаснулась дама, вытаращив на меня свои и без того большие глаза.
– У какой колдуньи? – не смогла скрыть своего изумления я. – Простите, кого вы называете колдуньей?
– Ну, эту… Соньку Малаеву!
– А разве она… хм?.. – У меня даже не повернулся язык повторить то слово, которым дама окрестила мою новую знакомую.
– Колдунья, колдунья! – страстно зашептала дама. – Даже не сомневайтесь! Еще какая колдунья!
– И у вас есть этому доказательства? – спросила я, с сомнением глядя на соседку. Может, у этой собачницы с головой не все в порядке?
– Есть!
– Какие?
– Железобетонные!
Это круто. Дама с собачкой между тем зашептала мне страстно:
– А вы сами-то разве этого не заметили? А, ну да… Вы сколько времени пробыли в этом доме? Несколько минут, ну полчаса, я так полагаю. А я знаю ее много лет!.. Здрастьте, Елена Григорьевна!
Дама раскланялась с какой-то женщиной, вошедшей в подъезд. Потом взяла меня под руку и отвела чуть в сторону от двери.
– Меня зовут Евдокия Поликарповна, – негромко и доверительно сообщила она, – я здесь давно живу и, поверьте, очень хорошо всех знаю. Соня эта въехала сюда уже при мне. Тогда она еще не была Малаевой, она была Овчаренко и была не замужем… Вы ее видели? Видели… Вот скажите мне честно и откровенно: такая, ну, прямо скажем, страшная на вид девушка могла подцепить такого красавчика, как Виктор, и даже выйти за него замуж… естественным, так сказать, образом?
Дама смотрела на меня пристально. Я даже не знала, что ей на это ответить.
– А! Сомневаетесь! Вот! – обрадовалась Евдокия Поликарповна. – И я о том же… Да что я! Весь подъезд говорит, что она его приворожила! Да, да, тут дело не обошлось без какой-нибудь бабки. Опоила она его, это как пить дать!
Женщина смотрела на меня победно: как, мол, я вас?! Железобетонные доказательства?
– А вы не допускаете, что Виктор полюбил Соню за хороший характер или за то, что она хорошая хозяйка? – спросила я.
– Кто хорошая хозяйка?! – изумилась, в свою очередь, соседка. – Сонька – Золотая Ручка?! Да не смешите меня! Хозяйка она никудышная, это я вам точно говорю: я сама была в ее квартире не раз и видела… Здрасьте, Алексей Игнатьевич!..
Евдокия Поликарповна с широкой улыбкой раскланялась с входящим в подъезд пожилым мужчиной в кепке.
– Так вот, – повернулась она опять ко мне, – Сонька – Золотая Ручка хозяйка очень плохая, и в доме у нее грязно, если вы заметили, и с детьми она обращается плохо. А кем работает?! Кассир в продуктовом магазине! А уж как с сестрой ругалась! Весь дом слышал…
– Соня ругалась с Аллой? – уточнила я.
– Да я это под присягой могу подтвердить! Ругались, еще как ругались!
– Из-за чего?
– Да вот совсем недавно, незадолго до того, как Алла пропала, я проходила мимо их двери… Я вообще-то на первом этаже живу, но в тот день я поднялась к Ольге Владимировне. Мы у нее чайку попили, поговорили так душевно… Так вот, спускаюсь я к себе, а дело было уже к ночи, поздно, одним словом, в подъезде тишина… И тут я слышу из-за двери Малаевых шум, как будто спорит кто-то. Вы только поймите меня правильно: я никогда не подслушиваю под чужими дверями, у меня такой некрасивой привычки отродясь не было.
Я с готовностью закивала, давая понять, что верю моей новой знакомой.
– Так вот, я и слышу, как они ругаются, и речь идет о какой-то квартире…
– Простите, ругаются – кто именно?
– Сестры! Эти кикиморы длинноносые, прости господи!
– Из-за квартиры?
– Да, я четко слышала, как раза три было сказано слово «квартира»!
– А что именно они говорили про квартиру?
– Вы знаете, Татьяна, из-за двери было не очень хорошо слышно…
Евдокия Поликарповна посмотрела на меня виновато.
– Что же, спасибо за очень нужные сведения.
– А вы будьте с ней осторожны, – предупредила дамочка, – я вам точно говорю: Сонька – колдунья.
– А почему вы называете ее Золотая Ручка?
– Потому что тянет к себе все, что только можно.
– Да? – удивилась я. – И что именно она утянула?
– Во-первых, мужа. Приворожила она его, приворотным зельем опоила – это и к гадалке не ходи! Тут же родила ему двух детей одного за другим – куда он, родимый, теперь, денется?! Шустрая девочка, правда? А еще я вот что знаю: квартиру эту, в которой они сейчас живут, родители сестер обеим дочерям покупали. Они первоначально вдвоем в ней и жили. Только вот старшенькая, Сонечка наша, пошустрей сестрицы оказалась: замуж умудрилась быстро выскочить и детей мужу родить, и младшенкую-то потеснили! Она, горемыка, теперь в самой маленькой комнатке живет. И я всегда знала: недалек тот день, когда Аллочку вообще из этой квартирки попросят! Вот оно и…
Евдокия Поликарповна победно смотрела на меня, вот, мол, я какая – все знаю!
– То есть сестры, по-вашему, живут не особо дружно?
– Да какое там дружно! Не ладят они между собой, я вам точно говорю! Сама слышала, как они ругались. И тому, что Аллочка пропала, лично я даже не удивляюсь.
Женщина снова многозначительно посмотрела на меня.
– А вы знаете о том, что у Аллы есть наследство – квартира бабушки?
– Нет, – растерянно протянула женщина. – А что, бабушка ихняя того… померла, что ли?
– Пока нет. Я это к тому, что старшей сестре просто нет нужды наносить вред младшей: она и так скоро уйдет в квартиру бабушки.
Евдокия Поликарповна только хмыкнула:
– Так ведь Сонька со своим стервозным характером и ту квартирку себе оттяпает! Как пить дать оттяпает! Вот помяните мое слово…
Спустя полчаса я уже сидела дома, в тепле, в своем уютном кресле, поджав под себя ноги. Я пила горячий кофе с ванильным печеньем и думала о том, что мне довелось услышать и увидеть сегодня. Возьмем работников фабрики. Все как один твердят, что у каждой из пропавших женщин был прямо-таки золотой характер. Но тут же выясняется, что золотой-то он золотой, да вот не совсем. Или, по крайней мере, не у всех. Алла, например, взяла и увела у Лукошкиной кавалера, не смотрите, что нос длинный и рот до ушей – «хоть завязочки пришей». И то, что сама Анна Ивановна расхваливала своих сотрудниц, меня не обманет: если у нее увели любимого – пусть и такого заморыша, как Огурец, – обида должна была засесть в ее сердце. И тут Андрюша был, пожалуй, прав: тетка она и впрямь подозрительная. Мне по опыту известно: раз глазки у человека бегают, то совесть у него нечиста! Во всяком случае, это должно насторожить. Пожалуй, за Лукошкиной стоит последить с завтрашнего дня.
Я отхлебнула еще глоток горячего напитка. По телу разливалось приятное тепло.
Так. И еще сестра Аллы… Что-то не понравилась мне эта Соня. Сонька – Золотая Ручка, как сказала ее соседка Евдокия Поликарповна. Из-за чего же ругались сестры Овчаренко? По словам той же соседки, в споре неоднократно упоминалась какая-то квартира. Какая именно? Если бабушкина, то это не есть хорошо. Может, старшая сестра действительно решила прибрать к своим «золотым ручкам» и бабушкину хатку с высоким потолком? А что, старый жилфонд, он хоть и старый, а все равно такая квартирка, думаю, не хило будет стоить! Значит, придется еще покопаться в отношениях между сестрами. Расспросить соседей, сослуживцев Сони. Может, она кому-то проговорилась насчет конфликтов с сестрой?
Что касается самих потеряшек, то пока никаких их следов и даже намеков на следы я не обнаружила. Вот черт! Может, их инопланетяне украли? Говорят, они любят воровать землян для своих экспериментов. Но почему именно швей? Им что, похитить больше было некого? Или они разучились шить себе одежду? А может, они ходят нагишом, как папуасы, а увидев на землянах тряпочный прикид, решили перенять наш опыт в этом вопросе?
Внезапно телефонный звонок прервал мои размышления.
Я сняла трубку:
– Алло?
Это был мой друг Андрей:
– Тань, в общем, дело такое… Мы нашли убитую женщину примерно лет пятидесяти. Она сейчас у нас в морге. Мы вызвали господина Королькова на опознание завтра утром. Он обещал подъехать часикам к десяти. Ты, если хочешь, тоже можешь подрулить.
– Да, Андрюш, я обязательно буду! Спасибо, что сообщил. А что там с трупом?
– Все плохо просто до безобразия! Женщина, как определил наш патологоанатом, была убита примерно пять или шесть дней назад. Какое-то время она находилась на стройке: на ее одежде и коже обнаружены следы цемента, щебеночной пыли и какой-то строительной смеси. Потом ее, очевидно, перетащили в ближайший лесок и бросили на опушке.
