Глава 3
Полиция приехала на удивление быстро. Я едва успела вернуться в дом Аделаиды Семеновны после осмотра окрестностей. Я проделала путь человека в болотном комбинезоне. Дорогостоящие кусты Аделаиды Семеновны пострадали не так сильно, как она предполагала. Всего несколько сломанных веток. Мужчина в комбинезоне перескочил через них, лишь слегка задев. Дальше его путь лежал до невысокого забора, выходящего на лесополосу, окаймляющую незасеянное поле. Там он пробежал метров двадцать по самой лесополосе, перебрался через неширокую вспаханную межу и свернул к лесу. Там его след терялся. Куда он мог податься дальше, можно было только гадать. На всем пути его следования мне удалось обнаружить только две стоящие улики. Клочок комбинезона с остатками логотипа на ткани и след от ботинка. Весьма, кстати, примечательный. Судя по оттиску подошвы, ботинки на беглеце были тяжелые. Либо из военных запасов, либо альпинистские. След довольно четко отпечатался на вспаханной меже. В центре оттиска я смогла разглядеть часть то ли какого-то символа, то ли эмблемы фирмы-изготовителя. Пожалев о том, что нет с собой ни фотоаппарата, ни пресловутого телефона с встроенной камерой, я решила вернуться к месту, где нашла оттиск, позже вместе с криминалистами, которые, по моим предположениям, должны были выехать на место преступления вместе с оперативной бригадой.
Толстый увалень в мятой форме вывалился из легковушки с опознавательными знаками полиции России и покатился к крыльцу. На ходу он яростно поддергивал брюки, пытаясь удержать их на несуществующей талии. Глядя в окно на это чудо природы, мы с Аделаидой Семеновной переглянулись.
– Да уж, ничего не скажешь, страж порядка эффектен, – невесело проговорила соседка. – Такой часа три промурыжит. А я еще хотела Егора Ивановича проведать.
– Возможно, он не так плох, как может показаться на первый взгляд, – с сомнением в голосе произнесла я. – И потом, если прислали всего одного полицейского, да еще, судя по внешности, не самого передового, то высокое начальство явно посчитало это дело не особо важным. Сейчас он выполнит все положенные формальности, увезет труп и уедет.
– Хорошо бы, если бы это было так, – Аделаида Семеновна покачала головой, отошла от окна и призналась: – А то у меня что-то на душе неспокойно. Будто сердце беду чует.
– Не накручивайте себя, – строго сказала я. – А то еще и вас откачивать придется.
В этот момент в дом вошел полицейский. Следом за ним ввалилась и Вероника.
– Добрались уже? Быстро вы. А я в окно смотрю, машина полицейская едет. Ну, думаю, к Аделаиде Семеновне пожаловали. Я тесто бросила и сразу сюда. Соседка я. Меня, кстати, Вероника зовут. А вас? – на одном дыхании выпалила она, не замечая, что все, включая полицейского, смотрят на нее осуждающе.
– Добрый день, господин полицейский, – ровным голосом поздоровалась Аделаида Семеновна. – Я хозяйка этой дачи. И это в моей бане обнаружен труп неизвестного мужчины. Быть может, пройдем сразу туда?
– Успеем, – довольно невежливо буркнул полицейский. – Документы имеются? Давайте сюда. Все.
И он окинул нас красноречивым взглядом. Мы снова переглянулись. На этот раз втроем. На лице Вероники читалось недоумение. Я буквально слышала, как она мысленно произносит вопрос: «Это что, мода такая новая на свидетелей бросаться?» Взгляд Аделаиды Семеновны выражал обреченность.
– Ну, что я говорила? Предчувствие – вещь тонкая, – шепнула она мне, проходя в соседнюю комнату за документами.
Полицейский подозрительно взглянул ей вслед, но промолчал. Вероника мялась на пороге. Я не двигалась с места, ожидая, когда же этот мужлан представится.
– Меня кто-то не услышал? Или не понял? Документы! – рявкнул полицейский, поняв, что процесс затягивается.
– Неплохо было бы для начала свои документы предоставить, а уж потом от нас что-то требовать, – наставительно произнесла я.
– Это кто ж у нас здесь такой умный? – с ехидцей в голосе проговорил полицейский. – Сериалов криминальных насмотрелись, или опыт уголовный имеется? Ранее привлекались? Судя по вашей внешности, это и не удивительно.
– Да вы что! Как вы могли такое подумать? Да Татьяна Александровна в жизни в тюрьме не сидела! Она, между прочим, сама из ваших. Она преступников ловит. Детектив она частный. Из Тарасова, – взвилась Вероника.
– Ой, как! Ой, как! А ну, осадите, гражданочка. Не хватало мне тут еще митинги в поддержку всякого сброда разгонять, – прикрикнул полицейский. – Что частный – это понятно. Только вот мне до ваших частностей никакого дела нет. Предъявляем документы.
– Не раньше, чем вы предъявите свои, – спокойно повторила я. – Не хватало еще всякому сброду удостоверение личности в руки давать. Потом доказывай, что ты гражданин России.
– Хамим, значит? Ну, ну. Посмотрим, куда вас ваше хамство заведет. Оскорбление при исполнении. Сопротивление властям. Препятствие проведению следствия. Достаточно или продолжить? – полицейский принялся загибать свои толстенькие пальцы.
Он прямо светился от перспективы показать «этим зажравшимся дачникам», кто здесь хозяин. Я же не собиралась плясать под его дудку, даже если бы мне пришлось проехать в участок, я все равно не стала бы предъявлять ему паспорт до того, как он предъявит свое удостоверение. Мы стояли друг напротив друга. Я в позе Наполеона, решительно скрестив руки на груди. Он, демонстративно засунув большие пальцы за пояс, нагло покачиваясь с носка на пятку. Вероника в данном случае сохраняла нейтралитет.
Положение спасла Аделаида Семеновна. Она вошла в комнату с паспортом в руке, оценила ситуацию и, встав между мной и полицейским, громко произнесла:
– Вот, пожалуйста. Прописка московская. Сами понимаете, в Мячкове я провожу только выходные.
Полицейский еще некоторое время смотрел на меня ехидным взглядом. Потом повернулся к Аделаиде Семеновне, забрал у нее из рук паспорт и начал его изучать. Вероника выдохнула, сделала знак, что собирается выйти, и, дождавшись ответного кивка, проскользнула в дверь.
Полицейский между тем уселся за обеденный стол, вынул из кармана потертый блокнот и начал переписывать данные из паспорта Аделаиды Семеновны. Я отошла к окну, присела на подоконник и уставилась в пол. Аделаида Семеновна ждала, когда полицейский вернет ей документы. Вместо этого он приказал:
– Садитесь. Не стойте над душой.
Аделаида Семеновна придвинула стул и села. Полицейский, казалось, не замечал ее. Пыхтя и отдуваясь, он старательно выводил закорючки на листочке в мелкую клетку. И даже кончик языка от усердия высунул. Ну, форменный первоклассник на уроке чистописания! Только строгой учительницы недостает. Хотя Аделаида Семеновна вполне подошла бы на эту роль. Представив, как она строгим голосом отчитывает нерадивого ученика за помарки в тетради, я не удержалась и прыснула в кулак. Полицейский вскинулся, нахмурил брови и строго произнес:
– Прошу вас э… Аделаида Семеновна, освободите дом от посторонних. Для работы мне нужен полный покой и тишина.
Аделаида Семеновна просительно взглянула на меня. Поняв намек, я двинулась в сторону выхода. Проходя мимо полицейского, я язвительно проговорила:
– На вашем месте, Аделаида Семеновна, я бы не рискнула оставаться наедине с незнакомым человеком. Мало ли кем он может оказаться? Например, маньяки этим летом сильно активизировались. Переоденется такой деятель в полицейскую форму и едет по окрестным дачам, жертву себе подбирать. А вы даже удостоверение у гражданина не спросили.
Полицейский побагровел. Аделаида Семеновна укоризненно покачала головой, я открыла дверь и вышла наружу. Последнее, что я услышала, это слова полицейского:
– Были бы в выборе знакомых поразборчивее, глядишь, не вляпались бы в историю.
«Да, Аделаиде Семеновне достался худший экземпляр из тех, что встречаются в полицейской среде», – подумала я, спускаясь со ступеней крыльца. Вот что теперь делать? Будет ли он допрашивать свидетелей сам или же для этого приедет кто-то более компетентный? И где вообще бригада криминалистов? Он что, сам будет место происшествия на предмет отпечатков пальцев и всего подобного проверять? Странный он какой-то. Полчаса назад приехал, а до сих пор труп не осмотрел, место преступления не огородил, да еще и всех свидетелей разогнал. И как быть мне? Говорить про след от ботинка беглеца и про остальные улики или оставить этого напыщенного индюка в неведении на некоторое время? Нет, не стану я делиться с ним информацией. Пусть сам потрудится, поищет улики. А я в сторонке постою, посмотрю, чем дело кончится.
Чтобы не тратить время даром, я решила вернуться на межу, где остался четкий след ботинка, и сделать снимок, пока там все не затоптали какие-нибудь неуемные грибники или шумная молодежь. Не спеша я прошла в дом Вероники, взяла телефон, снабженный фотокамерой, и отправилась в лесополосу за домом Аделаиды Семеновны. Мне не хотелось, чтобы полицейский знал о предпринятой мной прогулке, поэтому к пролеску я вышла через Вероникин двор. Так идти до межи было несколько дальше, зато надежнее.
