– Идиот, ты убил ее! – закричала Пульхерия, вскочила парню на загривок и начала дубасить его кулаками по бритой голове.
– Караул, убивают! – заорал Толян и завертелся как волчок с Пульхерией у себя за спиной, пытаясь прикрыть свою голову от града ударов, которыми награждала его разъяренная женщина.
Она оставила его в покое только тогда, когда он упал на пол. И то лишь потому, что несколько мужчин еле оттащили ее от него.
Пульхерия бросилась к подруге, без движения лежащей на полу. Кто-то протянул ей стакан с водой. Она выплеснула воду прямо в лицо Марине. Та открыла глаза и в недоумении уставилась на подругу.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Пульхерия.
– Нормально, – ответила Марина, потрогала распухшую скулу и сморщилась от боли.
– Надо срочно приложить лед и вызвать «скорую помощь». Мы все эти побои сейчас зафиксируем. Я этого кретина по судам затаскаю. Я его без штанов оставлю, ему даже на улицу выйти будет не в чем.
Пульхерия вновь подскочила к здоровяку, все еще лежащему на полу и прикрывающему голову руками. Со всей силой она пнула его ногой в лодыжку. Толян тихо заскулил.
Его друзья подошли к нему, помогли подняться с пола и увели от них подальше.
Один из официантов принес салфетку со льдом и протянул ее Марине. Кряхтя, она поднялась с пола и села на стул.
К Пульхерии подошел один из друзей незадачливого кавалера.
– Наш друг просит у вас прощения за доставленные неудобства. Он немного перебрал. Может, денежная компенсация за нанесенный вашей подруге ущерб вас устроит? – Он протянул Пульхерии сто баксов.
– Он посягнул на самое дорогое, что есть у женщины – на ее лицо, – сурово заявила она.
Парень достал из пиджака еще одну купюру.
– Счет за ваш ужин мы уже оплатили.
Пульхерия взяла деньги.
– Ваше счастье, что я сегодня очень устала, а то бы вы от меня так легко не отделались, – буркнула она.
– Не сомневаюсь. У меня уже была возможность в этом удостовериться, – подчеркнуто вежливо проговорил парень и как-то уж очень поспешно вернулся к своим друзьям.
Мы беспечно устремляемся к пропасти, заслонив глаза чем попало, чтобы не видеть, куда бежим.
Блез Паскаль
Утром Пульхерия проснулась от стука в дверь. Марина спала, укрывшись с головой одеялом, и на стук никак не отреагировала. Вставать не хотелось – все-таки с впечатлениями они вчера немного переборщили. Стук повторился, все еще вежливый, но в нем уже угадывалось некоторое нетерпение. Пришлось встать.
На пороге стоял посыльный с огромным букетом желтых роз. Пульхерия молча расписалась в накладной, закрыла дверь и достала из букета карточку.
– Марина, вставай! Наш маньяк в очках прислал роскошный букет, – объявила она подруге.
Марина села на кровати и сонно зевнула. Лицо ее выглядело плачевно: скула вокруг левого глаза распухла и отливала баклажанной синевой.
– Он настаивает на встрече в пятнадцать часов, желает лично принести нам свои извинения.
– Что нам его извинения? – с гневом воскликнула Марина, рассматривая свое лицо в зеркале. – Ты видишь, что он наделал? Что я скажу Олегу?
– Ты же сама об этом мечтала, – пожала плечами Пульхерия. – Скажешь ему, что этот синяк стоил тебе двести баксов. Есть определенного сорта женщины, которые за целую ночь получают сто баксов, а тебе всего за две минуты двести заплатили, только слегка шкурку подпортили, и, заметь, при этом твоя честь нисколько не пострадала. Олег тебя поймет, он сам бизнесмен и…
– Пуля, который сейчас час? – прервала ее Марина.
– Около двенадцати. А что?
– Ты же сама сказала, что этот очкастый маньяк в три часа к нам пожалует! Ты хочешь с ним встретиться?
– Что за вопрос? Нет, конечно.
– Вот и я – нет. Быстро собирай вещи. Наш отдых закончился.
Через полтора часа подруги спешно покинули гостиницу и направились домой. Когда до Москвы оставалось около десяти километров, зазвонил мобильный телефон Пульхерии. На экране появилась фотография мужа Марины.
– Олег, как погода на Кипре? – весело спросила Пуля.
– Пульхерия, где Марина? – услышала она взволнованный голос Олега.
– Рядом со мной. Что-то случилось?
– Я пытаюсь ей дозвониться, но она вне зоны досягаемости.
– Да мы с ней в Суздале были, сейчас к Москве подъезжаем.
– Я тебя умоляю, дай мне с ней поговорить.
Пульхерия протянула телефон подруге. По тому, как менялось выражение ее лица, она поняла, что случилось что-то ужасное. Марина побледнела, а синяк под глазом стал угрожающе темным.
– Мариша, что он тебе сказал?
– Он сейчас на даче. Ему разрешили сделать один звонок. Там кого-то убили, а во всем обвиняют его, – упавшим голосом пояснила Марина.
– Доигрались!
В этот момент они въезжали в тоннель под кольцевой автодорогой. Пульхерия не стала долго раздумывать. Впереди на светофоре зажегся красный свет и в потоке встречных машин образовалась небольшая брешь. Воспользовавшись этим, Пуля повернула налево и помчалась по встречной полосе в сторону области, потом свернула направо и выехала на кольцевую. Уже через полчаса они подъезжали к даче Марины.
Ворота были распахнуты настежь. Прямо перед домом стояли машина «скорой помощи» и две милицейские «Волги».
Марина хотела открыть дверь, но Пуля решительно ее остановила.
– Ты посиди пока здесь, а я пойду на разведку.
– Но там Олег… Я должна сама пойти.
– Марина, будет лучше, если я пойду одна. Я тебя знаю, ты устроишь истерику и только сделаешь хуже. Доверься мне.
Возле ворот, несмотря на дождь, было много людей, с любопытством наблюдавших за происходящим.
Пульхерия подошла к двум женщинам под огромным черным мужским зонтом. Обе были в фартуках поверх фланелевых халатов и черных резиновых галошах на босу ногу. У обеих были безжизненные от химической завивки пегие кудряшки и горящие от неутолимого любопытства глаза.
– Что здесь случилось? – поинтересовалась она.
– Мужика убили какого-то, – ответила одна из женщин.
– Ножом. Прямо в сердце. Муж… – скороговоркой сообщила другая.
– Застукал с женой, – добавила первая и уточнила – неожиданно вернулся, а они там голубчики… Ну, он их и шваркнул…
– Так кого убили то? Мужика или женщину? – не поняла Пульхерия.
– И мужика, и женщину.
– Да, нет. Мужика убили, а женщину ранили.
– Ничего ты не знаешь! – разозлилась одна женщина на другую. – Мужика он убил, а женщину не успел. Ему хохлы помешали. Они его скрутили и милицию вызвали. А женщина убежала.
– Ничего она не убежала. Там море крови было. Он обоих замочить успел.
– А ты откуда знаешь? Я ведь раньше тебя обо всем узнала. Один из хохлов ко мне прибежал, попросил вызвать ментов и «скорую помощь».
– Смотрите. Выходит… выходит… – как эхо прокатилось в толпе.
Пульхерия взглянула в сторону дома. Олег стоял на крыльце. Его сопровождали два милиционера. Он прошел к милицейской машине и сел на заднее сиденье, а менты вернулись в дом. Пульхерия, не раздумывая, прямо по лужам ринулась к «Волге». У нее тоскливо сжалось сердце, когда она увидела его, одинокого и потерянного, закрывшего лицо обеими руками. Она постучала пальцем по стеклу. Олег поднял голову и слабая улыбка озарила его лицо.
– Олег, что случилось?
– Я не знаю. Я только вошел, а он уже лежал там на полу с ножом в груди, – стал он торопливо рассказывать. – Я хотел ему помочь, вытащил нож, а тут вошли Тарас с Бульбой, налетели на меня, повалили на пол, слова не дали сказать. Пульхерия, что же теперь будет?
– Ничего не бойся. Все скоро выяснится.
– Я даже не знаю, кто он такой…
– Эй, дамочка, отойдите от задержанного!
Два милиционера вышли на крыльцо и заметили Пульхерию. На шум вышел еще один.
– А ну-ка, приведите ее ко мне сюда! – приказал он.
Один из милиционеров подскочил к Пульхерии и больно схватил ее за руку.
– Но-но, потише! Я и сама могу пойти. Совсем не обязательно мне делать больно, – огрызнулась она и вырвала руку.
Войдя в дом, Пульхерия огляделась. Было сильно накурено, пахло мужским потом и еще чем-то потусторонним. Так пахнет страх и смерть, такой запах есть у всего, что пугающе необъяснимо.
Несколько милиционеров сосредоточенно занимались своим делом и не обратили на нее никакого внимания, кроме одного мужчины. Это был высокий спортивный человек лет сорока, с коротко стриженными волосами и пушистыми густыми усами. У него было умное симпатичное лицо: серые глаза, чувственные губы, мальчишеская, белозубая улыбка и нос картошкой. Он был одет в темно-зеленую трикотажную рубашку, выразительно обтягивающую его солидную мускулатуру, и голубые джинсы. Свой кожаный пиджак, лежащий на стуле, он поднял и жестом предложил Пульхерии присесть, подчеркивая тем самым, что беседа будет продолжительной. Мужчина с первого взгляда вызывал доверие, но она понимала, что первое впечатление может быть обманчивым. Слишком уж открыто он улыбался, чуть-чуть переигрывал, но этого чуть-чуть для Пули было достаточно, чтобы понять, что мужчина знает о свойствах своей улыбки и умело использует ее в своих целях.
