Мэри Кларк - Убийство в прямом эфире

Выполнив свою обычную норму, Констанс перевернулась на спину Ее белокурые волосы веером расстелились на воде, а сама она смотрела в ночное небо, приближаясь к мелкой части бассейна. Уши ее находились под водой, и она не слышала ничего, кроме тишины.

Констанс начала дрожать, а ощупав кончики пальцев, почувствовала, что они сморщились. Она встала на дно бассейна.

Уже подойдя к лестнице, женщина вдруг ощутила, что рядом есть кто-то еще. Она обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть какой-то летящий по воздуху предмет. В свете окружающих бассейн фонарей был также различим оранжевый электрический шнур В этот ужасный миг Констанс уже знала, что с ней сейчас произойдет.

Тостер коснулся поверхности воды, и в то же мгновение, когда Констанс почувствовала, как ее тело пронзает электрический ток, она увидела лицо своего убийцы.

Фонари бассейна мигнули и погасли, но времени, чтобы добраться до щита с предохранителями и снова включить ток, уже не было. Впрочем, хватало и освещения от светильников на веранде в задней части дома. Трехконтактная вилка — ставшая двухконтактной, после того как на ней преднамеренно был срезан контакт заземления, — была вынута из розетки на стене кабинки, толстый оранжевый шнур аккуратно смотан, а тостер; подключенный к его концу, извлечен из воды.

Все это время Констанс лежала на поверхности без движения лицом вниз.

Когда вчера здесь был убит током датский дог, было очень важно вытащить собаку из воды, чтобы не оставлять следов, позволяющих определить причину гибели несчастного создания. Это была еще та работка — поднять тяжелое мокрое животное и оттащить его в лес. Но тело Констанс можно оставить лежать прямо здесь — пусть расследуют.

Неподвижная тишина опускающегося вечера была нарушена каким-то звуком со стороны веранды, но быстрый взгляд в ту сторону ничего не обнаружил. Однако на столике возле бассейна что-то блеснуло. Любопытство заставило выяснить источник этого мерцания. Тусклый свет падал как раз на темно-зеленый драгоценный камень. Это было отражение изумрудного глаза фигурки единорога, вырезанной из слоновой кости.

Амулет Констанс, приносивший ей удачу, ее талисман, ее увенчанный золотой короной единорог, был небрежно сунут в карман в надежде, что он сможет принести больше счастья своему новому владельцу.

Суббота в Клойстерсе была напряженным днем. Это место, расположенное на склоне холма с видом на реку Гудзон, возможно, дает самое реальное представление о монастырской обители в американском городе, и поэтому весной люди стекаются сюда толпами. Дети и взрослые с удовольствием посещают проводимые в местных галереях лекции и семейные семинары на самые разнообразные темы — от средневековой магии и медицины до обязанностей матери в Средние века. Бродя по часовням и залам музея, посетители слушают пояснения гида на аудиокассетах, погружаясь в мир монахов, королей, рыцарей, гобеленов, витражей и резьбы по камню. А снаружи желающие позагорать или отдохнуть на пикнике расстилают на лужайках свои одеяла, наслаждаясь спокойствием и красотой замечательной природы.

Сегодня Ровена Куинси должна была проводить специальную лекцию, посвященную изображениям единорога на старинных гобеленах. Направляясь на работу. Ровена совершенно не волновалась. Она настолько хорошо знала этот предмет, что ей даже не нужны были никакие конспекты. Сидя в пригородном автобусе, она расслабилась и погрузилась в чтение «Нью-Йорк таймс». Ровена терпеливо просмотрела первые страницы, прежде чем перейти к своему любимому разделу — об искусстве.

На этой странице, чуть ниже центральной складки находилась фотография Констанс Янг. Ровена прочла заголовок: «Констанс Янг меняет одно утреннее шоу на другое».

В статье подробно описывался последний день Янг на «КИ ту Америка», а также прощальный обед в ее честь, который был устроен в дорогом ресторане в Театральном квартале[10].

Закончив читать статью, Ровена принялась разглядывать снимок. Хотя Констанс Янг была очень фотогенична, вживую она выглядела более привлекательно. Ровена в полной мере поняла это, когда Стюарт Уитакер заказал у нее индивидуальную экскурсию для себя и ведущей «КИ ту Америка». Ровена лично встречала эту пару, и красота Констанс произвела на нее сильное впечатление.

Даже на газетной фотографии было видно, как блестят волосы Констанс и как сияют ее глаза, когда она входит в ресторан. Зеленый костюм сидел на ней идеально. Стараясь рассмотреть, что висит у Констанс на шее, Ровена вгляделась внимательнее.

«Нет. Этого просто не может быть».

Маленькие девочки в красно-белой спортивной форме собрались у края поля, ожидая своей очереди принимать подачу Элиза смотрела, как Дженни выходит из группы и направляется к домашней базе.

— Помни, Дженни, крепче держи биту! — крикнула Элиза. На игре в прошлые выходные ее дочь неосторожно выронила биту, после того как сбила мяч с подставки[11]. Бита тогда ударила по ноге девочку из их команды, Ханну.

Дженни взглянула на мать, и на мгновение Элиза пожалела, что выкрикнула предостережение, вместо того чтобы пожелать ей нанести хороший удар. Но Дженни выглядела невозмутимой. Она расположилась позади подставки для мяча, отведя биту назад, как учил их тренер.

— Она прекрасно смотрится.

Элиза обернулась на голос и улыбнулась, узнав стоящую рядом соседку. Мишель Виздак держала за руку своего четырехлетнего сына.

— Доброе утро. Как дела, Мишель? Надеюсь, с ногой у Ханны все в порядке?

— Да. Элиза. С ногой все хорошо. Ты меня спросила об этом уже раз десять с прошлого воскресенья. Хватит переживать по этому поводу. — Мишель кивнула в сторону юных игроков. — Вон она. Посмотри сама, разве похоже, что у нее что-то болит?

В этот момент Ханна Виздак прекрасно прошлась колесом, и ее каштановые волосы красиво рассыпались в воздухе.

Удовлетворенная увиденным, Элиза наклонилась к сынишке Мишель.

— Привет, Хадсон. Как поживаешь?

Лицо мальчика засветилось от удовольствия, но он ничего не ответил.

— Чего бы я только не отдала за такие ресницы! — сказала Элиза, снова выпрямляясь. Она обратила внимание, что на Хадсоне была та же футболка и та же обувь, что и на прошлой игре, а также на позапрошлой и позапозапрошлой. Элиза знала почти наверняка, что эту же курточку Хадсон носит и в большую часть будних дней. Его мама рассказывала ей об этой приверженности мальчика постоянно носить одну и ту же куртку и те же кеды, и о настойчивости, с которой он надевал свою любимую футболку с длинными рукавами «Пауэр Рейнджер», даже когда было жарко. Похоже, что Мишель нужно было стирать это практически каждый вечер, чтобы сын выглядел опрятным.

Со стропы поля раздались возбужденные возгласы, и Элиза повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Дженни обегает первую базу. Расстановка игроков противника привела к тому, что Дженни заработала хоумран[12]. Элиза радостно улыбнулась и показала дочке поднятый вверх большой палец, когда вдруг почувствовала, как в кармане сработал вибратор ее смартфона «Блэкберри». Она прочна сообщение, и у нее оборвалось сердце: «СРОЧНО. ПОЗВОНИ РЕЙНДЖУ БАЛЛОКУ, КАК ТОЛЬКО СМОЖЕШЬ».

Элиза быстро отошла от игровой площадки и нашла относительно укромное место, откуда можно было позвонить Рейнджу. Срочно? Ни с чем хорошим это не могло быть связано. Исполнительный директор «Вечерних новостей» канала «КИ» никогда не звонил ей по выходным просто для того, чтобы поболтать о погоде — разумеется, если речь не шла о надвигающемся урагане.

— Рейндж, это я. Что случилось?

— Прямо даже не знаю, как и сказать, Элиза.

Элиза испуганно обхватила себя руками. Это должно быть что-то личное. Иначе Рейндж просто начал бы сыпать заголовками будущих сообщений.

— Что произошло?

— Констанс Янг погибла.

— О Господи… — У Элизы перехватило дыхание, и она согнулась, словно от удара. — Этого быть не может, Рейндж.

— Боюсь, что это все-таки правда.

— Как это произошло? — спросила она, закрыв глаза и вся сжавшись.

— Пока точно не известно. Ее экономка нашла тело сегодня утром. В плавательном бассейне.

— Так Констанс утонула?

— Похоже на то. Думаю, будет назначено вскрытие, чтобы определить причину смерти. Но тут такое дело… Мы хотим, чтобы сегодня вечером ты вела программу. В освещении этого события сегодня на «КИ Ньюс» будут задействованы все.

Элизе был хорошо знаком прагматизм, которого требовала ее профессия. Крушение самолета, школьный автобус, подорвавшийся на бомбе, гибель друга и коллеги — время на оплакивание и переживания по этому поводу всегда очень ограничено. И сразу же думаешь, как подать эту историю слушателям. Слезы и печаль — это роскошь, которая может подождать.