Ознакомительная версия.
– Тогда не проще бы нам было перейти на «ты»? – воспользовался моментом Толкушкин, не без удовольствия поглядывая на Бондаренко.
– Пожалуй, – легко согласилась она и первый раз за вечер улыбнулась.
Но дело прежде всего. Валера этого не забывал и задал ей очередной вопрос:
– Ты знакома с Дмитрием Степановичем?
– И даже очень неплохо.
– Он сильно переживал, когда Юля изменяла ему?
– Думаю, не очень.
– Среди Юлиных знакомых не было охотников?
Саша пожала плечами.
– Об охоте мы никогда не говорили.
– А ты была знакома с ее любовниками?
– Не очень хорошо. Но если ты думаешь, что они были способны на убийство, то ошибаешься.
– Я пока ничего не думаю, – веско произнес Толкушкин, – просто навожу справки. Такая уж доля у частного сыщика!
Александра, как показалось Толкушкину, с уважением посмотрела на него.
– Значит, ты считаешь их не способными на убийство? – продолжил Толкушкин, возвращаясь к Юлиным любовникам. – Хотелось бы знать, какие у тебя есть для этого основания?
– Мне кажется, что я неплохо разбираюсь в людях. Сам понимаешь, работа такая – все время приходиться общаться.
Валера был менее оптимистично и доверчиво настроен по отношению к опыту общения парикмахера, но фраза прозвучала с таким апломбом и в то же время так спокойно и величаво, что он едва не раскаялся в своем скептицизме.
«Можно подумать, что передо мною сам доктор Юнг!» – иронично отметил про себя начитанный до непотребства Толкушкин.
– Так ты и Чернышова знаешь?
– Мазилу этого? – Саша брезгливо передернула плечами. – Да я сто раз Юльке говорила: деньги ему только твои нужны и ничего больше. Чуть ты – за угол, так он сразу на молоденьких куриц вешается! Только она меня не слушала: любовь!
Александра одарила Валеру пронзительным взглядом, он ответил ей – понимающим.
– Она же сама и порвала с ним, как только у нее в мозгах просветлело. Муж у нее замечательный, спрашивается: чего еще бабе нужно?
– А сама ты, извини за нескромный вопрос, не пробовала поближе узнать, какой он замечательный?
– Ты куда это клонишь?! – настороженно нахмурилась Саша.
– Может, еще вина заказать? – нашелся Толкушкин. – Официант!
Лицо Саши сделалось натянуто-непроницаемым.
– Я ничего не имела с Дмитрием Степановичем и ничего не собиралась с ним иметь! – произнесла она с каким-то злобным упрямством.
– Ну, конечно… Прости, пожалуйста. Любопытство, знаешь ли… – попробовал прикинуться юродивым Валера, всегда подозревавший у себя наличие артистического таланта.
– Я скажу даже больше: Дмитрий Степанович в некотором роде боготворил, да, не побоюсь этого слова, свою жену. На других женщин он вообще не смотрел.
– Отлично. Только не надо так волноваться!
Им принесли вино. Толкушкин отказался от услуг официанта и сам принялся разливать его по фужерам.
– Хорошо, – в качестве банального психотерапевтического приема повторил он. – А фамилия Симонов тебе знакома?
– Ты о Лене спрашиваешь? – более мягким тоном сказала Саша.
– Наверное… Он тоже был ее любовником.
– Ну и что из этого? – опять ожесточилась Саша.
«Вино на нее так действует? Или это симптом сексуальной неудовлетворенности?» – весьма цинично предположил Толкушкин, а в слух произнес:
– Симонов был свидетелем смерти Юли. Ее убили как раз в тот момент, когда они намеривались заняться любовью в номере гостиницы, – Толкушкин внимательно наблюдал за Александрой.
– Это тоже досадная повинность частного детектива – копаться в грязном белье? – с вызовом спросила она.
– Если хочешь – да! – гордо ответил Валера, сознавая всю драматичность момента. – Только я не считаю любовные отношения, какими бы они ни были, грязным бельем.
– Это радует, – насмешливо отозвалась Саша, поднося к губам ополовиненный фужер. – Я поначалу решила, что ты – непроходимый циник.
– Предрассудки, милочка, предрассудки, – пародируя грассирующую картавость попугая, произнес Валера.
Саша рассмеялась.
– На самом деле я – скептик, хотя сейчас не время обсуждать мое мировоззрение или мои личные достоинства, – пошутил он, – вернемся к Козловой. Давно она с ним…
– Два месяца, – поторопилась ответить Саша. – Он ее вполне устраивал: скромный, добрый, культурный. И это после всех этих… с которыми она по разным причинам до него встречалась!
– Саша, Дмитрий Степанович сказал, что после того, как Юля рассталась с Чернышовым, семейная жизнь у них наладилась. Не могло ли получиться так, что появление нового любовника, рассеявшее надежду Козлова на безоблачную совместную жизнь, толкнуло Дмитрия Степановича на неосторожный роковой поступок. Не явились ли Юлины отношения с Леонидом последней каплей…
– Не думаю, – твердо произнесла Саша, не дав Валере договорить. – Ты просто не знаешь Дмитрия Степановича!
– Ладно, – миролюбиво сказал Толкушкин, – еще вина?
Саша утвердительно кивнула.
– Друзей у Юли было много, а как насчет врагов?
Одному Богу известно, сколько еще просидели бы в кафе Толкушкин и его симпатичная собеседница, если бы она, провоцируемая его красноречивыми взглядами и прозрачными намеками, не дала согласие продолжить это «дознание» в ее уютной однокомнатной квартире.
* * *
Переговорив по телефону с Толкушкиным (он почему-то шептал всю дорогу) и вымыв посуду, Валандра прошла в спальню. Заперев дверь, она сбросила халат и подошла к большому зеркалу, вделанному в платяной шкаф.
На нее смотрела крупная, высокая женщина с красивой, пышной грудью. Безупречная осанка, покатые плечи, тяжелые пухловатые руки, полные бедра… Но линии тела плавные, и талия вполне обозначена, ноги стройные…
Легкими движениями рук она взбила свои русые волнистые волосы, которые едва закрывали ее аккуратные, правильной формы уши.
Полноватое, овальное, приятное лицо… От него, как, впрочем, и от всей фигуры Валентины Андреевны, веяло спокойствием и сдержанной силой. Взгляд, может быть, немного более пристальный, чем нужно, но умный, проницательный.
Упрямая складка между бровями, едва обозначившиеся редкие морщинки у глаз…
Крупный, но правильной формы нос, красиво очерченные губы, гладкие, упругие щеки, округлый подбородок с небольшой ямочкой, придающей лицу задорно-лукавое выражение.
«Виктор не страдает отсутствием вкуса, – без ложной скромности подумала она, – что же нам надеть?»
«Начнем с белья», – Валентина выдвинула ящик шкафа и принялась перекладывать трусики и бюстгальтеры. В конечном итоге она остановилась на Витином подарке, привезенном им из Стокгольма. Она открыла плоскую картонную коробку и, развернув тонкую шуршащую, обертку двумя пальцами приподняла черные ажурные трусики. «Отличный комплект», – удовлетворенно отметила она.
Валентина уже достала плечики с темно-синим бархатным костюмом, когда в прихожей раздался звонок. «Виктор», – подумала она, положила костюм на постель и, накинув халат, пошла отпирать.
Она была права…
* * *
– Что в «Магнолии?» – спросила Вершинина, ценою героических усилий сдерживая зевоту.
– Буфетчица подтвердила показания Чернышова. Он действительно с часа дня до трех просиживал штаны в кафе в обществе своей несовершеннолетней подружки.
– А кто зафиксировал ее несовершеннолетие? – с подъедом спросила Валандра. – Уж не ты ли, Визирь?
– Валентина Андреевна, это невооруженным глазом было видно.
– Ладно. Спасибо. Теперь давай, Валера, твой рапорт. – Несносная зевота опять дала о себе знать.
– Вначале я встретился с Миньковой, она заведует терапевтическим отделением в стоматологической поликлинике, – сказал Толкушкин и, идя по стопам начальства, не удержался от аппетитного зевка.
– Не выспался, Валера? Сочувствую. – поддела Толкушкина Валандра.
«Видать, мои подчиненные тоже не дремлют. Черт бы побрал эти туфли! Надо же – обновила! Теперь мозоли замучают».
– Показания Миньковой свелись к тому, что ни у кого из окружения Козловой как бы не было мотива для убийства. Оружия тоже как бы нет. Козлов – субъект насквозь положительный и благородный, в жене души не чаял, даром что она ему рога наставляла. Врагов у Юли тоже якобы не было, человеком она была совершенно не конфликтным и так далее.
– А вторая подруга что говорит? – Валандра еле успела поднести ладонь ко рту чтобы приглушить неуемную зевоту.
– Практически то же самое, – невозмутимо ответил Толкушкин, хотя его взгляд заметно оживился.
«А ведь ты с этой второй не дремал», – проницательно подумала она, прохаживаясь взглядом по несвежей Валериной физиономии.
– Ни коварных врагов, ни вероломных друзей, ни завистливых подруг, а Козлова, тем не менее, убита. – Валандра обвела взглядом присутствующих. – А у тебя что, Коля?
Ознакомительная версия.
