Мейсон поднял глаза и подмигнул:
- Не сердитесь на меня, Пьер. Послушайте, я заметил, что у вашего настольного телефона длинный шнур. Не могли бы вы принести его сюда, а? Мне нужно позвонить...
Пьер вздохнул:
- Всегда бизнес! Впрочем, так было и со мной, когда я был молод. Но, конечно, у меня были другие заботы.
Он вышел из кабины и тут же вернулся с телефоном.
Мейсон набрал телефон Пола Дрейка, он держал губы у самой трубки так, чтобы его голоса не слышали в соседних кабинках.
Услышав голос Пола, Мейсон сказал:
- Хэлло, Пол, есть ли у тебя карандаш под рукой?
- Да.
- В таком случае запиши следующее. Дж.К. Лэссинг. Говорю по буквам: Л-Э-С-С-И-Н-Г. Записал?
- Угу.
- Ол-райт. Предполагается, что этот Дж.К. Лэссинг был вчера в коттедже номер четырнадцать в "Санрайз". Мне бы хотелось узнать поподробнее об этом человеке.
- Хорошо, я этим займусь.
- Я как раз читаю твой рапорт, Пол. Кто обнаружил труп?
- Один овцевод по имени Палермо. Он хотел видеть Милфилда, знал, что тот находится на яхте Бербенка.
- Каким образом он попал на яхту?
- Палермо - весьма несговорчивый и упрямый тип. Он скорее удавится, нежели заплатит пятьдесят центов за лодку - ведь у него есть своя складная лодка, которую он может использовать. В округе Скиннер-Хиллз имеется озеро, где водится множество диких уток, и Палермо работает проводником у охотников, получая по десять долларов в день. Он предоставляет им лодку и подсадных уток. Поэтому он погрузил свою складную лодку в машину и отправился в путь.
- Чтобы сэкономить пятьдесят центов?
- Ну да, так говорят. Я лично с ним не беседовал. Ребята-газетчики уверяют, что его объяснение звучит убедительно... Это еще не все, Перри. Ван Ньюис сказал клерку в отеле, где он проживает, что если бы он не отговорил миссис Милфилд лететь самолетом в Сан-Франциско вчера днем, то к этому времени она угодила бы черт знает в какую трясину! Мой человек болтался в холле и слышал их разговор.
- Молодчина, Пол! Посмотрим, что он скажет по этому поводу.
- Только постарайся не впутывать в это дело моих оперативников, договорились?
- О'кей. А ты свяжись с Лэссингом. А мне нужно незамедлительно потолковать с Ван Ньюисом, если только сумею обскакать полицию... Так он в "Корниш-отеле"?
- Согласно последним донесениям.
- Да.
- Когда тебе докладывали?
- Минут тридцать назад.
- О'кей, я с ним повидаюсь. Как получилось, что полиция его проглядела?
- Похоже, что полиции вообще ничего не известно о скиннер-хиллзском бизнесе. Вспомни, откуда мы о нем узнали: все началось с аварии и того грузовика.
- О'кей, Пол, я позвоню тебе, если что-нибудь прояснится. - Донесения будут поступать приблизительно до двух часов ночи или до половины третьего, - предупредил Дрейк. - После этого, Бога ради, мне не звони... Разве что стрясется что-то из ряда вон выходящее.
Закончив разговор, Мейсон отодвинул в сторону телефон.
- Как отбивная, Делла?
- Замечательно... Расскажите мне про Кэрол. Почему у вас был такой странный, я бы сказала, вид, когда вы вернулись назад?
Мейсон сунул руку в карман и вытащил оттуда пачку двадцатипятидолларовых банкнотов, которую ему вручила Кэрол.
- Что это? - спросила Делла.
- Деньги на текущие расходы.
- Похоже, что, по ее мнению, вам предстоят огромные траты?
- Ты так думаешь?
- Ну, а в чем дело?
- Когда закрываются банки, Делла?
- Что вы имеете в виду? А, понятно. Сегодня суббота...
- Совершенно верно. Здесь пятьсот долларов двадцатипятидолларовыми бумажками. Они скреплены прорезиненной ленточкой со штампом "Сиборд нейшнл траст энд сейвинг банк". Симпатичные новенькие банкноты. Интересно, не правда ли?
- Вы хотите сказать, что Кэрол получила эти деньги в банке еще до того, как...
- Вот именно.
- Но до полудня она ничего не знала об убийстве? Мейсон подмигнул:
- Я у нее не спрашивал... поостерегся спросить. Что бы ты сделала, Делла, если бы обнаружила, что тебе совершенно необходимо создать кому-то алиби?
- Вы хотите сказать, что надо было высосать это алиби из пальца?
- Именно!
- Господи, не знаю! Мне это представляется невозможным.
- Даже если бы у тебя было очень много времени на размышления? Могу поспорить, тебе бы не пришло в голову ничего лучшего, чем заявить, что ты присутствовала на политическом совещании такой важности, что его участники никогда не осмелятся сообщить свои имена и станут отрицать, что они там были... А потом ты могла бы привести какого-нибудь свидетеля туда, где это совещание якобы состоялось, и обратить его внимание на пепельницу, заполненную окурками, корзину для бумаг, набитую пустыми бутылками, ванную комнату с грязными полотенцами. И наконец, последний решающий штрих: "папина бритва" на стеклянной полочке... Я бы назвал это весьма артистической работой.
- Несомненно!
- Потом, если полиции случится обнаружить папу в удобный момент, а папа вроде бы не пожелает установить свое алиби, но под натиском дочери отступит, весьма неохотно сунет руку в карман и извлечет из него ключ от коттеджа, в котором предположительно состоялось совещание, то это будет уже мастерская работа по созданию алиби. Согласна?
- Так вы считаете, что все это было работой по созданию алиби, верно? То есть было подстроено?
- Не знаю. Просто я рассуждаю.
- Но разве полиция не может проверить каждую подробность?
- Ты имеешь в виду "может" или "пожелает"?
- Какая разница?
- Тогда скажи, что бы ты сделала, если бы была офицером полиции и тебе пришлось бы решать, сорвать маску секретности с тех, от кого зависит твоя жизнь, или нет?
Делла покачала головой:
- Ну, я смогла бы попытаться докопаться до истины, а потом бы постаралась поскорее забыть обо всем.
- Пожалуй.
- Видимо, - задумчиво произнесла Делла Стрит, - Кэрол Бербенк весьма незаурядная девушка.
- Или же ее отец незаурядный человек! - подхватил Мейсон. - Интересно бы выяснить, которое из этих предположений правильное... А пока заканчивай свой обед или ужин, потому что тебе надо поскорее добраться до дома и лечь спать.
Делла Стрит широко улыбнулась:
- Нет, если вы собираетесь опередить полицию в "Корниш-отеле", то вам, наверное, может понадобиться мой блокнот!
Мейсон тоже улыбнулся:
- Тогда ты останешься без десерта.
- Я больше ничего не хочу.
- У бедняги Пьера подскочит кровяное давление. Делла открыла сумочку и принялась подкрашивать губы.
- Как я понимаю, кровяное давление Пьера то повышается, то понижается вот уже сорок с лишним лет.
- И это впервые случилось, когда ему было этак лет четырнадцать! пошутил адвокат.
- Ну что же, шеф, я готова! - И она спрятала в сумочку помаду и пудреницу.
Глава 8
Отель "Корниш" не отличался особой респектабельностью. Он находился довольно далеко от деловых кварталов Лос-Анджелеса.
Ночной клерк, которому давно перевалило за шестьдесят, с высоким лбом мудреца и совершенно седыми волосами, посмотрел на Перри Мейсона и Деллу Стрит сквозь стекла очков без оправы и коротко заявил:
- Мы переполнены. Ни одного свободного номера. Мейсон сказал:
- Здесь у вас остановился Харри Ван Ньюис.
- Правильно. Ван Ньюис. Лас-Вегас, Невада, комната шестьсот восемь. Хотите оставить для него записку?
- Я хочу, чтобы вы позвонили ему и сообщили, что мне нужно его видеть.
- Он вас ожидает?
- Не совсем.
- Уже поздно.
- Мне известно, который сейчас час.
Клерк поколебался, затем с явной неохотой позвонил в номер Ван Ньюиса.
- Леди и джентльмен хотят повидаться с вами, они ждут внизу. - Он выслушал ответ и бросил взгляд через плечо:- Повторите еще раз свое имя.
- Мейсон.
- Это мистер Мейсон... Хорошо. Просто я не был уверен, что вы не легли отдыхать. - Все тем же недовольным тоном он произнес: - Можете подняться наверх.
Лифт работал автоматически, со страшным скрежетом и скрипом. Он бесконечно долго полз до шестого этажа. Харри Ван Ньюис ожидал на пороге своего номера.
- Вы - мистер Мейсон, а это, видимо, миссис Мейсон,- сердечным тоном произнес Ван Ньюис.
Пожимая протянутую руку, Мейсон внимательно посмотрел на него.
- Мисс Стрит, - поправил он хозяина номера.
- О, пардон. Входите же, пожалуйста. Заранее прошу извинить за состояние комнаты. Я не ожидал гостей, поэтому у меня беспорядок. Мисс Стрит, садитесь вот сюда, это на редкость удобное кресло. Я только уберу с него газеты и журналы.
Голос был приятный, хорошо поставленный и весьма выразительный. Но черные глаза мистера Ван Ньюиса выражали беспокойство. Видимо, именно это он и старался скрыть голосом. Каждое произнесенное им слово было полно доброжелательности.
Он принялся наводить порядок в помещении, передвигаясь с кошачьей грацией и легкостью.
С ноткой иронии Мейсон осведомился:
- Вы проявляете такое гостеприимство ко всем своим посетителям? А если мы продаем книги или собираем пожертвования на благотворительные цели?
