у худенькой блондинки, которая, судя по раскрасневшемуся лицу и характерному пошатыванию, выпила уже далеко не один бокал.
— Ну, скоро, наверное, — откликнулась девушка. — Сейчас принца вроде какого-то ждут. Или шейха, кто их разберет… А он в пробке. Набережная вся намертво стоит.
Музыка неожиданно заиграла громче, и толпа, собравшаяся в зале, пришла в движение, Анну кто-то пихнул локтем, и она отошла в сторону. Вскоре гости расступились, и, вытянув голову, Иванушкина, к своему изумлению, увидела… того самого турка, что тогда пил кофе у Бельской в кабинете. Только на этот раз высокопоставленный гость был облачен в национальный турецкий костюм, и Анна была вынуждена признать, что султан выглядел в нем просто ослепительно. Фиолетовые шельвары [1], декорированные золотой вышивкой, поверх белой льняной рубашки традиционный кефели [2], украшенный затейливыми узорами, и, конечно же, неизменный атрибут турецкого гардероба мужчин — феска [3].
Чуть поодаль от турка возвышался широкоплечий мужчина лет тридцати в иссиня-черном костюме, и Анна почему-то подумала, что это телохранитель султана. В руках бодигард торжественно нес изогнутый ятаган в серебряных ножнах, рукоять которого была инкрустирована драгоценными камнями.
— Ничего себе подарочек, — присвистнул кто-то в толпе, когда к турку приблизились молодожены.
Анну внезапно захлестнуло чувство горечи.
Да уж. На работе повышения никак не дождешься, а тут дарят подарки, сопоставимые со стоимостью двушки в Питере…
«Пятнадцать миллионов, — кольнула ее мысль, напоминая о проблемах отца. — Где их достать?!»
— Турецкого султана сними мне, — раздалось где-то рядом. Анна подняла голову и увидела высокую женщину в откровенном платье розового цвета. Свою просьбу она адресовала молодому человеку худощавого телосложения, на шее которого, оттягивая щуплую шею, болтался «Кэнон».
— А в Турции что, до сих пор султаны есть? — искренне удивился он, беря фотоаппарат в руки.
— Видимо, да, — не очень уверенно произнесла женщина. — Ой, устрицы понесли! Надо будет домой захватить…
Пока она кудахтала, султан уже встал за стол и торжественным голосом произносил тост новобрачным.
«Импозантный дядечка, — подумала Анна, разглядывая турка. — Как там его… Вика вроде говорила… Серкан!»
Как только с тостом было покончено, послышался звон бокалов, перемежаемый со звуками фотовспышек. Жених, неуклюже приобняв свою суженую, принялся ее целовать. Зал взорвался аплодисментами.
Отлучившись в туалет, чтобы привести себя в порядок, Анна вернулась в зал. Проверила телефон, сдвинув брови — очередное тревожное письмо от Михаила: «Все-ли-в-порядке?».
«Успокойся, — отпечатала она ответ. — Скоро возвращаюсь».
Шампанское и виски лились рекой, и обстановка становилась все более раскрепощенной. На танцполе замигали радужные огни, а когда заиграла попса «девяностых», разгоряченные гости волной хлынули на звуки музыки.
Анна взглянула на часы. Пожалуй, пора. Миша там и так уже извелся, бедный…
Собираясь избавиться от пустого бокала, она оглянулась в поисках официанта, и в это мгновение в нее, будто таран, врезалась та самая блондинка в розовом платье. Красное вино из ее бокала метким выстрелом выплеснулось прямо на Анну, забрызгав все платье.
Таращась вокруг мутным пьяным взором, женщина икнула:
— Ой… простите, пжалста…
Покачиваясь из стороны в сторону, она заковыляла прочь.
Анна проводила ее возмущенным взглядом, затем посмотрела на пятна, которые расплывались на ее платье кровавыми бутонами.
— Охренеть, — выдохнула она. — Большое спасибо…
Анна шагнула назад и тут же задела кого-то спиной. Она обернулась, и с ее губ уже готово было сорваться дежурное «извините», как она застыла с полуоткрытым ртом. На девушку, чуть прищурившись, смотрел Серкан. Его глаза опустились на испачканное платье Анны, и он покачал головой:
— Какая вы невезучая… Это же вы в кабинете сегодня ругались? Аня…
— Иванушкина, — подсказала она. — А вы — Серкан?
— Именно.
— Да, это я ругалась. Извините, какой-то идиотский день получился… А вы хорошо по-русски говорите, — прибавила Анна, желая сменить тему.
— Благодарю, — ответил Серкан, и было видно, что слова девушки ему приятны. — Я вообще полиглот. Мне нравится учить новые языки.
Он извлек из кармана жилета кипенно-белый платок и протянул его Анне:
— Держите. Можете не возвращать.
Задержав пристальный взор на колье, Серкан задумчиво произнес:
— Странно. Эта штуковина кажется мне знакомой…
Анна смутилась:
— Это я у подруги одолжила, специально на мероприятие.
Желая отвлечь внимание султана, она расправила платок и спросила:
— Красивый герб.
Серкан приосанился:
— Это герб моего рода, Османской империи.
— Ладно, еще раз спасибо, — поблагодарила Анна. — Пойду отмываться, если получится.
Разумеется, ничего отмыть у нее не получилось, Иванушкина только размазала бордовые пятна по всему платью.
— Все, конец вечеринки, — вслух пожаловалась она и направилась к выходу. Подаренный султаном платок Анна запихнула в сумочку и вызвала такси.
Проезд из-за скопившихся автомобилей был затруднен, и ей пришлось пройти по улице, чтобы таксист смог припарковаться.
— На Белинского, верно? — уточнил он, когда Анна устало опустилась на заднее сиденье.
— Да, — лаконично ответила она.
Вновь «ожил» телефон, свидетельствуя о новых сообщениях. Девушка безмолвно глядела на свежую фотографию отца, которую тот каким-то образом исхитрился прислать ей из зоны. Теперь она была на заставке мобильника.
Пальцы Анны неосознанно коснулись колье. Которое она через полчаса (если не будет пробок) должна будет вернуть Михаилу. Камни были прохладными и приятными на ощупь, словно она перебирала морскую гальку.
«Ты что задумала, подруга?! — с тревогой поинтересовался внутренний голос. — Надеюсь, ничего криминального?»
Такси уже тронулось с места, как Иванушкина неожиданно громко сказала:
— Вообще-то я передумала. Отвезите меня лучше…
Она посмотрела в окно, как если бы там для нее персонально был выставлен указатель конечного пункта.
— Давайте на Думскую. Там рюмочная одна есть. Знаете?
Таксист кивнул и недоверчиво посмотрел на Иванушкину в зеркало заднего обзора:
— Что, прямо в таком платье?
— А что не так? Оно недостаточно роскошное для этого заведения?
— Да нет, наоборот, — водитель пожал плечами. — Оно слишком красивое. А, впрочем, какое мое дело.
Автомобиль начал набирать скорость, и Анна подумала:
«Ну, с богом, Иванушкина».
Сняв колье с шеи, она положила его в сумочку.
* * *
Рюмочная, куда направлялась Анна, вполне заслуженно пользовалась популярностью у определенного контингента Северной столицы. Во-первых, недалеко от метро. Во-вторых, достаточно приемлемые цены, учитывая расположение бара. Ну а в-третьих, царящая в заведении атмосфера — колченогие табуреты, граненые стаканы, сосиски с горчицей в виде нехитрой закуски — вызывала у посетителей приятную ностальгию по советскому прошлому.
Сказать, что спешащая сюда Анна являлась завсегдатаем экономбара, было бы неправдой. Просто в былую юность, еще будучи студенткой, она иногда бывала здесь, где молодые ребята угощали ее пивом с воблой.
Рюмочная располагалась на цокольном этаже, и Анна, чертыхаясь, осторожно спустилась вниз, моля бога, чтобы не поскользнуться на сбитых ступеньках.
«Впрочем, для моей
