Соколовский ничего не ответил, только выразительно сплюнул на пол кровавой слюной. Он решил показать, что опасается их и поэтому хочет договориться по-хорошему.
— Отпустите, если все расскажу как есть?
— Вряд ли, — прямо ответил Колян. — Нам же за тебя отчет перед шефом держать. Ну, давай колись, кто тебя послал?
— Кореец меня на вас навел, — хмуро признался Леня, искоса посматривая, какое впечатление произведет эта новость на бандитов.
Колян лихо присвистнул и глянул вытаращенными глазами на Квадрата, а тот оторопело прошептал:
— Ни фига себе! Ну и дела!
— Подробнее рассказывай, кто, когда тебя послал, почему и кто ты такой, — приказал Колян, напряженно вцепившийся в подлокотник кресла.
Хорошо все продумав, Леня по-актерски тянул время. Он потер рукой подбородок, посмотрел на руку, нет ли на ней крови, и медленно стал говорить, перемежая предложения томительными паузами, которые мучительно действовали на бандитов, не привыкших к такому актерству.
— Меня поймали люди Корейца, когда я за ними следил… А потом и мою подружку сцапали. Деньги все забрали, компромат на них — тоже забрали, а сам Кореец мне сказал, мол, хочешь жить — помоги на «казанцев» насобирать материалы, а потом ступай на все четыре стороны. Вот я пытался собирать… А теперь они меня точно убьют — послезавтра я должен им уже что-нибудь показать, а я у вас… И девчонку мою убьют…
— Не-е, — успокоил его Колян. — Они тебя не убьют. Потому что это мы тебя убьем. Понял, сука?!
Он вскочил и поднес кулак к лицу Лени. Тот равнодушно отвернулся и добавил:
— Ну вот, а я думал, мы с вами договоримся…
— Нам с тобой не о чем договариваться. Слышь, Квадрат, а я-то думал сначала, что это легавый. Нет, думаю, тут что-то не то…
— Погоди, Колян, пусть до конца дочирикает. Шлепнуть мы его всегда успеем.
— Валяй, — разрешил Колян.
— Я вот и хотел вам предложить. У меня есть снимки, записи, как люди Корейца работали. Их можно пустить в дело. Тогда много голов загремит по этапу, глядишь, и Кореец бы загнулся… Шурупьте сами, ребята. Мое дело предложить, ваше — отказаться.
Квадрат и Колян переглянулись. Колян озабоченно качнул головой:
— Да-а… Такой расклад… Надо бы Рыжу сообщить. — И, обращаясь к пленнику, спросил: — А где у тебя материалы на Корейца?
— В надежном месте. Отпустите — принесу.
— Очумел, что ли, кто ж тебя одного отпустит! Ты потом сделаешь ноги, и ищи-свищи тебя… Не, только с нами.
— Ну, как хотите… Мне деваться некуда. С одной стороны — вы, с другой — они, «орешки», с третьей — милиция. И все чего-то от меня хотят… Да мне уже все равно, от чьей пули умереть, — равнодушно сказал пленник.
— Ладно, Квадрат, иди запри его, а я пока с Рыжом свяжусь, что он скажет.
Так Леня опять очутился в гнилом подземелье. К нему понемногу стали возвращаться жизненные силы, и он непрерывно расхаживал по лужам, чтобы не стать добычей голодных грызунов. Что скажет Рыж?
— Выходи! — послышался грубый голос.
Часы показывали около двенадцати ночи. Соколовский просидел в подвале весь день в бесплодном ожидании, когда его вызовут. Он уже думал, что и ночь ему придется провести здесь, и, готовясь поспать, содрал немного пакли с труб и устроил постель в местечке посуше. Голову и руки решил обернуть курткой, чтобы не кусали обнаглевшие крысы.
А теперь он с замиранием сердца шел по коридору и гадал, что с ним сейчас будет. Убьют его сразу или пока оставят жить, если посчитают, что он им еще нужен?
В комнате, куда его ввели, сидел рыжеватый пожилой человек с редкой бородкой, в дорогом костюме с искрой. Его пальцы были унизаны перстнями и покрыты синими наколками. Леня понял, что это сам Рыж, крестный отец казанских ребят, злейший враг Корейца.
— Здорово вы его разрисовали, — сказал Рыж, оглядывая пленника с ног до головы.
— Погорячились, — смущенно почесал затылок Колян.
— Так, значит, у тебя есть что-то на Корейца? — спросил Рыж повелительным тоном.
— На Корейца нет, — не стал врать Леня. — На его ребят.
— И что там?
— Убийства, изнасилования, вымогательства, киднеппинг и так далее.
— Неплохо, — задумался Рыж, перебирая пальцами, отчего при электрическом свете перстни нестерпимо блестели. — И где это все?
— Я покажу.
— Ну хорошо, привезешь, я посмотрю и тогда решу, что с тобой делать. Колян и Квадрат! Поедете с ним. Возьмите еще Гарика. Сказка с ребятами вас прикроют. — И с угрозой бросил Лене: — Без глупостей! У нас разговор короткий!
Хотя пленник и так неспособен был бежать, ему связали руки и втолкнули в машину.
— Куда ехать? — спросил Квадрат.
Соколовский понял, что ему ничего не остается делать, как притащить всю бандитскую кодлу к родителям. Может быть, хоть на месте удастся их уговорить, чтобы не входили в квартиру, не пугали мать, все равно он от них оттуда никуда не денется.
Две машины, набитые «казанцами», мчались по притихшим ночным улицам, мимо домов с постепенно гаснущими окнами. Леня со смутной тоской поглядывал на них — надо же, там мирно и тихо жили обычные люди, ложились спать, посмотрев телевизор и поцеловав на ночь детей, и никто им не угрожал. Теперь такие обычные вещи ему казались чудом. А он, обложенный со всех сторон, не знает, что его ждет через час. И как там Лера, жива ли еще, что с ней? Тяжелый вздох вырвался из его груди.
Около родительского дома ему развязали руки, но Квадрат, выразительно ткнув стволом под ребро, предупредил:
— Ты, парень, не дури…
— Колян, слышь, — просящим голосом сказал Леня, — здесь мои родители живут. Они спят. Разреши, я один в квартиру войду, чтобы их не пугать. Мне нет резона вас обманывать. Да оттуда и сбежать некуда.
— Ладно, мы тебя перед дверью подождем, — нехотя разрешил Колян.
Они поднялись на лифте, и Леня негромко постучал.
— Мама, это я! — сказал он тихо.
Мать открыла в ночной сорочке, со спутанными со сна волосами.
— Что с тобой? — кинулась она к сыну. — Ты подрался?
И, увидев за его спиной две огромные фигуры, она испуганно замолчала.
— Не волнуйся, ма, это мои друзья. Я тут кое-что оставил. Я заберу, ладно? Извини, что так поздно, но мне очень надо…
Леня притворил за собой дверь.
— Может, в милицию позвонить? — конспиративным шепотом спросила мать.
— Да не, мам, это мои друзья, — снова громко сказал Леня, чтобы бандиты, стоящие за дверью, его слышали.
Пока он доставал с антресолей пакет с документами и отбирал нужные конверты, мама неодобрительно шептала:
— Ну и друзья у тебя теперь, Ленечка, вылитые уголовники. Может быть, поешь хоть?
— Давай, только быстро, — сказал Леня, вспомнив, что не ел уже дня два, и стал быстро запихивать в себя холодные котлеты. — Ну, мам, я пошел, отцу привет, скажи, что у меня все нормально.
Он чмокнул мать в щеку и вышел к своим охранникам.
— Ну? — спросил Колян.
— Все здесь, — кивнул Леня на пакет. — Поехали.
Они нажали кнопку вызова лифта и застыли в ожидании. Лифт, утробно урча, подъехал, створки его разошлись, и вся команда уже была готова войти внутрь, как вдруг они заметили, что в кабине стоят люди с оружием наперевес. Леня мгновенно узнал в одном из них Хамаза и сразу понял — «орешки» напали на его след, сейчас начнется стрельба. Он дернулся было, чтобы бежать по лестнице, но чья-то подножка свалила его, и Леня растянулся, выронив пакет с документами. Прозвучали два странных звука, как будто кто-то открывал бутылки, — Колян и Квадрат медленно стали заваливаться набок. Леня с ужасом увидел, как на цементном полу и на пакете с документами расплываются огромные пятна крови.
