снова.
С того самого дня, как его сын лишился руки, он постоянно молчал и практически не вставал с кровати. Единственный их настоящий разговор состоялся сразу после происшествия: тогда Лю Дахун попросил отца не наказывать Лю Хейян. С тех пор единственной активностью, которую проявил его сын, было несколько неудачных попыток самостоятельно поесть. Но, пользуясь только левой рукой, он лишь учинял на столе страшный беспорядок.
«Мой крепкий, спортивный парнишка, всегда полный жизни… Теперь он инвалид, чуть ли не прикованный к постели. И все это вина начальника Льяна!»
Потом унижение с банковской картой на десять юаней…
И самое худшее: этот гад собирается отбросить всю деревню назад в нищету.
«За что, Льян Сихай? Почему?»
В Храме Праджны
Льян Сихай уже перестал считать, сколько раз распростерся ниц перед статуей Будды. Склоняясь перед ней, он ощущал, что на него с каждым разом снисходит чуть больше благодати. Ему казалось, что он становится все меньше и меньше – таким крошечным, что никакое наказание не может его постигнуть. Одновременно статуя Будды перед ним росла, становясь все больше и больше, пока не стала такой огромной, что могла закрыть его от любого зла.
Закончив молитву, Льян Сихай встал перед Буддой со сложенными на груди руками.
Но почему-то тревожное предчувствие не проходило.
Монах, стороживший статую, несколько раз ударил в гонг. Сегодня Льян Сихай не услышал одобрения в свой адрес в этом звуке. Скорее наоборот: звон гонга пронзил его мозг подобно тысяче стальных игл.
Когда ужасный звук затих, Льян Сихай услышал за спиной тихий шелест подошв. Это был настоятель Чжинхен; в руках он перебирал четки.
Льян Сихай поспешно сложил ладони на груди и поклонился старику.
– Уважаемый наставник!..
– Благодетель Льян, вы давно у нас не были.
– Да, занимался мирскими делами. – Льян Сихай дал знак мужчине, стоявшему рядом с ним, и тот протянул настоятелю кожаный портфель. – Пятьсот тысяч юаней, в знак моей веры, – объяснил он.
Настоятель Чжинхен смиренно сложил ладони и воскликнул:
– Амитабха!
Потом жестом показал своему помощнику унести портфель и повернулся обратно к Льян Сихаю.
– Благодетель Льян Сихай, вы выглядите усталым и встревоженным. Вас что-то беспокоит? – спросил он с улыбкой.
– Вы очень наблюдательны, наставник. – Льян Сихай скорчил гримасу. – В последнее время у меня возникли проблемы с бизнесом и кое-какие расхождения с подчиненными. Можете направить меня на верный путь?
Настоятель Чжинхен усмехнулся.
– Скромный монах не может давать советов по бизнесу, но может сказать пару слов, если благодетелю Льяну угодно будет послушать.
Льян Сихай снова сложил руки и быстро ответил:
– Прошу, говорите, уважаемый наставник.
– В Сутре Лотоса рассказывается о природе трех миров, от самого низкого ада до самых высоких небес. И природа эта есть страдание. Также там сказано, что в шести состояниях на колесе кармы никто – ни голодный призрак, ни человек, ни бог – не ведает настоящего счастья. Такова человеческая жизнь, и с другими людьми нас связывают четыре вида кармических отношений: мы возвращаем услугу из признательности, мстим за грехи в отношении нас, требуем возвращения долга и сами платим свой долг.
Льян Сихай внимательно слушал.
– Теперь подумайте вот о чем, – продолжал монах. – Со временем связи становятся запутанными. Благодарность может превратиться в зависть, а то и в желание отомстить за реальные или надуманные грехи. Но стремление к мести никогда не превратится в благодарность. Приятные вещи могут стать горькими, но горькие никогда не принесут удовольствия.
Настоятель Чжинхен сделал паузу, давая ему обдумать эти слова.
– Поэтому, хотя мы не должны таить враждебность к другим, нам необязательно поддерживать исключительно добрые отношения. Бывает так, что и самые добрые отношения становятся вредоносными. Удача может обернуться проклятием, а те, кого мы облагодетельствовали, могут причинить нам зло. Вот почему лучше избегать тесных связей и позволять событиям развиваться своим чередом. Бороться с неизбежностью бессмысленно.
Голос настоятеля был мягким и тихим, но его слова наполнили Льян Сихая мрачной решимостью. «Те, кого мы облагодетельствовали, могут причинить нам зло…»
После секундного колебания он негромко спросил:
– Уважаемый наставник, что мне делать?
Настоятель Чжинхен поднял четки повыше и с улыбкой ответил:
– Приспосабливаться к условиям, но не меняться самому.
В глубокой задумчивости Льян Сихай вышел из храма. В воротах он споткнулся и едва не упал.
«Добрые отношения. Вредоносные отношения».
«Благодарность может превратиться в зависть».
«Приспосабливаться к условиям, но не меняться самому».
«Те, кого мы облагодетельствовали, могут причинить нам зло…»
* * *
Лю Тяньшан велел Лю Дайцзяну возвращаться как можно скорее, но тот не торопился. Пускай поездка пошла не по плану, он все-таки оказался в городе. И не собирался упустить ни одну из возможностей, которые сулил город. В первую очередь это были девушки. Когда-то в пещере Лю Дахун пообещал провести его по злачным местам, но это было до того, как все пошло прахом. Возможно, у Лю Дайцзяна оставался последний, единственный шанс.
Но сперва он хотел удовлетворить более настоятельную потребность. В Чанхон Лю Дайцзян приехал на рассвете, а сейчас был уже полдень. Стоя перед банком, он почувствовал, как в животе у него урчит. Все утро Лю Дайцзян мечтал как следует набить себе желудок, но без полумиллиона юаней ему следовало быть бережливым, чтобы хватило на девочек – тут он экономить не собирался. К счастью, через дорогу он заметил забегаловку, где подавали мясо, и его рот тут же наполнился слюной.
Зайдя внутрь, Лю Дайцзян заказал себе тарелку свиных ребрышек, запеченный костный мозг и жареную лапшу плюс выпивку. Подчистив последнюю тарелку, он испустил удовлетворенный вздох. Все-таки с городской едой ничто не сравнится. Мужчина подозвал официанта, собираясь расплатиться по счету.
Еда обошлась в 78 юаней. С зубочисткой во рту Лю Дайцзян лениво полез за кошельком. Внезапно его глаза широко распахнулись, а нижняя губа задрожала. Холодный пот выступил на лбу; он яростно закопался в карманах.
Кошелек исчез.
– Я… – пробормотал Лю Дайцзян. – Я потерял деньги.
Огромными глазами он уставился на официанта. Часть его надеялась, что, если он изобразит максимальное недоумение, официант скажет, куда пропал кошелек. Но этого не произошло. Напротив, официант поджал губы и прищурился на Лю Дайцзяна с нескрываемым недовольством.
– Я правда их потерял! – запротестовал Лю Дайцзян, охлопывая карманы снова и снова. – Если вы мне не верите, можете…
– Хватит оправдываться! Давай-ка плати! – перебил его официант. – Знаю я вас, халявщиков…
Внезапно кто-то хлопнул на стол перед ним купюру в сто юаней. Лю Дайцзян резко обернулся и увидел мужчину средних лет, появившегося будто из ниоткуда. Кивнув, загадочный посетитель
