Ознакомительная версия.
По телевизору шел фильм «Забытая мелодия для флейты». Марго любила его и с удовольствием стала смотреть. Однако не прошло и пятнадцати минут, как ее сморило. Марго выронила пульт, засунула ладони под подушку и погрузилась в сон.
Прошло два часа. Марго просмотрела много интересных снов, а пробудилась от какого-то неприятного ощущения. Открыв глаза, она не сразу поняла, что именно не так, пока не почувствовала зуд в затылке. Причем зудело будто изнутри, и от этого было не по себе. Марго почесала затылок. Затем повернулась с боку на спину и потерлась головой о подушку. Зуд не проходил. Прислушавшись к своим ощущениям, Марго поняла, что уже испытывала такое раньше. Когда она была карлицей, то являлась объектом пристального людского внимания. На нее пялились на улице, в магазинах, в транспорте (пока она не купила свою первую машину, вынуждена была ездить на автобусах и трамваях), и эти взгляды Марго ощущала затылком…
Как сейчас!
Резко обернувшись, Марго посмотрела в окно. Шторы на нем были задернуты, но не до конца, и она увидела ветку росшего за окном декоративного шиповника. Ветка качалась. Но не от ветра, как хотелось бы думать, а от того, что секунду назад ее задел тот, кто стоял у окна и сверлил спящую девушку взглядом…
«Как пить дать Макс, – раздраженно подумала Марго. – Зря я не дала ему твердый отпор! Надо было сказать открытым текстом, что со мной ему ловить нечего…»
Марго поднялась с дивана, подошла к окну, отдернула штору, выглянула на улицу. Никого! Распахнув створки, Марго высунулась из окна по пояс. Но и теперь не увидела ни одной живой души. Макс (точно Макс, больше некому!), наверное, успел ретироваться.
Захлопнув окно, Марго пошла в ванную, умылась. Затем сменила помявшиеся блузку и брюки на спортивный костюм. А оставшееся время до обеда гладила жеваные вещи, решив побыть в вертикальном положении хотя бы с трехчасовым опозданием.
Закончив, Марго вновь переоделась и отправилась в столовую.
Она только вошла в обеденный зал и не успела еще даже найти глазами свой столик, как на нее налетела Катерина, схватила за руку и свистящим шепотом выдала:
– Петя повесился!
Смысл фразы до Марго дошел не сразу. В первые секунды она не могла понять, о ком речь, а когда поняла, то еще какое-то время соображала, что именно случилось с юношей. Наконец Марго стало ясно, что он повесился, и это привело ее в ужас.
– Как? Когда? Зачем? – почти прокричала она.
– Как, как? Просто… На веревке, что натянута на балконе. Снял ее, привязал к кронштейну для портьер, сделал петлю и…
Слова иссякли, и Катя, испустив тяжкий вздох, замолчала.
– Какой ужас, – проговорила Марго. – Просто в голове не укладывается: за завтраком еще жив был, а теперь его уже нет…
– Сразу после завтрака, судя по всему, он и повесился, – сказала Катя.
– Неужто на него такое впечатление произвело известие о самоубийстве Сидорова?
– Скорее всего… Помните, что он кричал утром? «Уважаю того чувака, что осмелился…» Ну и так далее…
– Милицию вызвали?
– Да, сразу же, как его обнаружили…
– А кто обнаружил?
– Человек из обслуги.
– Горничная, наверное, – сделала предположение Марго.
– Нет, не горничная. То ли слесарь, то ли электрик. Пришел что-то чинить в его номер, а Петя на веревке болтается… – Она передернулась. – Я как раз по коридору шла… Гляжу, из Петиного номера просто-таки вываливается этот то ли слесарь, то ли электрик, лицо белое, глаза по пятаку… Я спрашиваю: что случилось? Думала, приступ у него или давление резко упало, а он – парень повесился!
– Вы в комнату не заходили?
– Боже меня упаси! – замахала руками Катя. – Я сразу побежала в наш номер, чтобы супругу рассказать о случившемся, а мужчина, что Петю обнаружил, кинулся к директору «Эдельвейса» – милицию вызывать…
– Кстати, где Сережа? – поинтересовалась Марго, привыкшая к тому, что супруги в столовую всегда приходят вместе.
– Никак его найти не могу! В номере его не оказалось, на причале тоже. Думала, в столовой найду, но и тут его нет… – Она выудила из кармана похожего на домашний халат сарафана мобильник последней модели и, нажав на одну из кнопок, поднесла трубку к уху. – Ну вот, опять «абонент, не абонент», – с досадой произнесла она, дав отбой. – И где он шляется?
– Тут я, – послышалось сбоку. Когда женщины синхронно повернулись на голос, то увидели запыхавшегося Сергея. – А телефон я, как всегда, зарядить забыл…
– Где ты был? – потребовала отчета Катя.
– В бильярдной, – ответил муж, направляясь к столику, на котором уже стояли холодные закуски. – А потом с Иваном разговаривал.
– С каким таким Иваном?
– Как с каким? С тем самым, который Петю в петле обнаружил…
– То ли слесарь, то электрик?
– Вообще-то он плотник. Пришел в номер починить шкаф – Петя еще вчера жаловался горничной на то, что дверца болтается на одной петле…
За разговором они проследовали к столику, расселись. Схватив с тарелки бутерброд с красной икрой и затолкав его в рот, Сергей продолжил:
– Иван мне рашшшкажал…
– Прожуй сначала, – наставительно сказала Катя. – А то ни черта не понятно, что ты говоришь…
Супруг послушно заработал челюстями, а когда пища была проглочена, заговорил, на сей раз внятно:
– Так вот, Иван мне рассказал, что мальчишка уже холодный был. Он подошел к нему, чтобы убедиться в том, что тот мертв, дотронулся до руки, а она ледяная…
Катя охнула и отложила надкушенный бутерброд.
– Ивану тоже не по себе стало… Поэтому он поспешил из номера убраться. Однако когда уходил, краем глаза заметил на тумбочке лист стандартного формата, на котором от руки было что-то написано…
– Он не прочитал что? – полюбопытствовала Катя.
– Я ж тебе говорю, не по себе Ивану стало, поспешил убраться…
– Это предсмертная записка была – факт!
– Скорее всего, – кивнул Сергей. – Иван сказал, что почерк подростковый был….
– Это как же он определил, интересно? Чем, скажите на милость, подростковый почерк от других отличается?
– Корявостью. Молодежь нынешняя от руки писать разучилась… Все на компьютере шлепает, вот навык и растеряла…
– Да этого плотника не Иваном назвать надо было, а Шерлоком, – фыркнула Катя.
– Может, Иван и не Холмс, а мужик не глупый… Вон, кстати, и он! – Сергей ткнул концом вилки в направлении арочного проема, ведущего в соседний зал (там обычно столовался обслуживающий персонал, только не в то время, когда отдыхающие, а позже). – Перекусить прибежал, пока милиция не подъехала…
Марго посмотрела в указанном направлении и увидела худощавого мужчину в униформе. У него были большие залысины, зато волосы на затылке Иван отрастил такой длины, что собирал их в хвост.
– Что за нелепая прическа, – не удержалась от комментария Катя. – В сорок лет и при такой плеши хвост носить…
– Да он из бывших металлистов, наверное, – предположил Сергей. – Постоянно с плеером ходит и тяжелый рок слушает.
Уши Ивана действительно закрывали огромные наушники допотопного кассетного плеера. С такими уже никто не ходит. Даже Базиль, игнорирующий большинство технических изобретений, и тот купил себе DVD-проигрыватель, чтобы не таскать на рыбалку кучу кассет, а брать всего пару дисков. Но Ивану, возможно, не хватало на такое приобретение денег. Зарплата у него наверняка была небольшая и, судя по одутловатому лицу, вся уходила на выпивку.
– Ну, что он алкаш, сразу видно, – точно прочитав мысли Марго, заявила Катя.
– Вот тут ты ошибаешься, – не согласился с ней супруг. – Иван сейчас не пьет. Здесь с этим строго, а он не хочет работу терять…
– Но когда-то пил?
– Когда-то пил. Но это давно было… Теперь же исключительно здоровый образ жизни ведет. Спортом занимается. Витамины принимает. Даже мяса не ест…
– Мяса, может, и не ест, а водку жрет точно, – не дала себя переубедить Катя. – А вообще хватит о нем, надоело! Тоже мне, знаменитость местного масштаба!
Марго также хотелось сменить тему. Причем кардинально, поскольку во время трапезы она предпочла бы разговаривать о чем-нибудь приятном. Например, о погоде. А что, чем не тема для беседы за столом? Тем более что дни стояли на удивление теплые и ясные, и этому хотелось бы сообща порадоваться…
– Ой, смотрите, – встрепенулся Сергей, – менты приехали!
– Те же, что утром, – заметила Катя, глянув через зал в фойе. – Я помню этого лысого бугая… Он у них главный!
Марго обернулась и увидела Митрофана, пересекшего фойе и ставшего в арочном проеме. Не было никаких сомнений, что он высматривает жену.
– Извините, я на минутку, – сказала Марго, вставая из-за стола.
И направилась к супругу. Тот, увидев ее, хмуро кивнул в сторону выхода из столовой и двинулся к нему. Марго последовала за ним.
Когда супруги Голушко оказались на улице, Митрофан сказал:
– Я понимаю, что тебе тут нравится. Знаю, что ты чувствуешь себя прекрасно. Догадываюсь, что в «Эдельвейсе» гораздо веселее, чем дома, и, уж конечно, кормят во сто крат лучше… – Он шумно выдохнул в усы. – Но, несмотря на все это, ты должна уехать!
Ознакомительная версия.
