- Заходи, Женя... У меня тут учинился небольшой склад. Не обращай внимания.
- Здорово, - Саватеев пожал протянутую руку, и ловко перескочив через бумаги, пробрался к столу . - Что это? Мемуары, речи, прокламации?
- Да вроде того, - Липинский ухмыльнулся, напомнив Саватееву прежнего Ваську, соседа по арбатскому двору, бесшабашного любителя приключений. Улыбка тут же исчезла, словно кто-то проглянул сквозь его лицо и мгновенно убрался. Перед Саватеевым снова сидел серьезный 45-летний мужчина, обремененный многочисленными и скучными делами.
- Много работы? - Саватеев изобразил сочувствие и окинул взглядом комнату.
- Не то слово. Знаешь что такое стадия становления? Кошмар. И ты ни черта не помогаешь, соратник называется. Только числишься.
- Я - технарь, Вася, а не политик. Но зато, если что-то придумаю, пальчики оближешь.
- И что же ты придумал? - Липинский выпустил клуб дыма и усмехнулся.
- Об этом даже вслух говорить не хочется. Сильнейшая вещь, - Саватеев обвел глазами стены, намекая на возможное прослушивание.
- Интересно. Ты надолго ко мне?
- Могу до ужина. Может, заглянем к Валере в "Альтаир"?
Липинский поднялся:
- Душно здесь, может, пройдемся?
Он явно не желает продолжать разговор в помещении, опасается, значит, клюнул, подумал Саватеев.
- С удовольствием, - он взялся за кейс.
- Оставь его здесь. Мы ненадолго. Проветримся, и все.
Они вышли во двор, за детской площадкой отыскали свободную скамейку и закурили. Двор был пуст. Со стороны улицы у обочины метрах в двухстах виднелась серая машина Донована с приоткрытой для сквознячка дверцей. Лицо его было скрыто за развернутой газетой. Слегка выставив в дверную щель свой кейс, со сверхчувствительным микрофоном, он направил его в сторону двора и вставил в ухо едва заметный наушник.
- Дело вот в чем, Вася. Я должен быть уверен, что этот разговор останется между нами.
- О чем речь, торжественно произнес Липинский.
- Почитай, - Саватеев достал из внутреннего кармана пиджака небольшую газетную вырезку.
Липинский развернул её и углубился в чтение.
"Этот престижный район старой Москвы неожиданно приобрел дурную славу. В местную поликлинику стали обращаться многочисленные пациенты. Их беспокоили странные ощущения: внезапный беспричинный страх, непреодолимое стремление покинуть помещение. Психоневрологи, наблюдавшие этих больных, терялись в догадках, пока не появились предположения о воздействии в этом районе мощного излучения. Расследование, предпринятое прокуратурой и Федеральной службой безопасности, результатов не дали".
Закончив чтение, Липинский вернул листок Саватееву:
- Таких заметок одно время появлялась масса. На них уже никто не обращает внимания. Газетчики развлекались.
- На днях я испытал такую установку в одной шарашкиной конторе. И сам едва не выпрыгнул из окна.
- Женя. Если над этим работали серьезные ведомства и, насколько я понимаю, до практического применения дело так и не дошло, то как могли случайно... В какой-то шарашкиной, как ты говоришь, конторе...
- Именно так и происходит в науке, - разгорячился Саватеев. - Все самые стоящие вещи открывали случайно. Во время экспериментов. Установка эта предназначалась для других целей. Это был обычный имитатор аварийной обстановки. Но сейчас при желании и хорошем финансировании... Да из неё можно сделать такое личное оружие!
- От экспериментальной установки до мало-мальски работоспособного образца могут пройти годы, - продолжал равнодушно тянуть Липинский, стараясь выудить подробности.
- Она готова. Наконец-то. Неказистая пока, но работает. Ты послушай, темнота. Представь себе. Толпа демонстрантов... Перед ними: ни войск, ни ОМОНа. И вдруг - толпа останавливается, парализованная ужасом, потом разворачивается и в панике бросается в бегство. Или - горячая точка. Северный Кавказ. Боевики вдруг бросают оружие и покидают позиции...
- Сомневаюсь я, - спокойно проговорил Липинский.
- Да, сейчас установка несовершенна, но все, что надо в ней есть. Доработки потребуются только для того чтобы сделать аппарат миниатюрным . Пока он издает безадресный ужас. Но со временем излучение можно будет вводить через модуляторы в телефонный канал и направлять её любому абоненту, с доставкой на дом. Пока нет регулировки мощности... Но когда-нибудь мы сможем наводить дозированный страх. Регулируемый, это ты представляешь? - Саватеев повысил голос. - Вы сами трещите на всех перекрестках: нет порядка, нет дисциплины, народ разболтался... Страх - вот чего сейчас не хватает людям. Это универсальный регулятор. Есть ещё совесть, но это дело сложное, с совестью много проблем. Страх понятнее, доступнее.
Липинский покачал головой.
- Я всегда говорил, что прогресс - это дорога в ад. Все вы: физики, химики и прочие шибко умные ребята будете жариться на сковородках. Но... я принял к сведению и подумаю.
- Нечего думать, - Саватеев повысил голос.. - Не темни, Вася. Имей в виду, заказчики на эту работу найдутся.
- Зачем тебе это, Женя?
- Мне нужны деньги. Настоящие деньги. Во-вторых, я хочу контролировать эту работу, чтобы меня не оттерли и не обвели вокруг пальца. Мы сами будем производить аппараты. И сами получать прибыль, это тебе понятно?
- Сколько же тебе нужно для завершения работ? - Липинский перешел на деловой тон.
- Немного, Вася. Лимонов тридцать. Рублей, естественно. На небольшую серию хватит. Я бы мог перебросить деньги с основного заказа, но это может всплыть... А делиться разработкой с кем-то... Ты меня извини.
- Сам я, - перебил его Липинский, - таких спонсоров не найду. Придется говорить с председателем партии. Техническое умиротворение, упpавляемая демокpатия, это ему понравится. Но ты предлагаешь кота в мешке. Надо показать его в действии. Тогда можно говорить и о деньгах.
- Нет проблем. У нас запланированы подземные испытания. Проверим проникаемость излучений через грунт и бетон. Присоединяйся.
- Договорились. Я доложу председателю. Чего не сделаешь для старых приятелей. А как с Аргентиной?
- Таранов согласен оплатить. Кстати Белояров от путешествия отказался, и я вместо него втолкнул Валеру Мареничева.
- Отказался? Почему?
- Говорит слишком далеко, не тот возраст.
- А зачем это Валере? - Липинский недоуменно сверкнул глазами.
- Собирается внедрять у себя аргентинскую кухню, с аргентинским танго и прочей экзотикой. В общем, наводит мосты
- Кто ещё знает об этом аппарате? Белояров в курсе? - переклячил разговор Липинский.
- Нет, - твердо ответил Саватеев. - Только я и мой помощник, Спежов. Догадываться может ещё один - Безуглов, ты видел его однажды у нас, но он уволился. Да и проблема эта его не интересовала.
Липинский поднялся:
- Ну что, покурили? Пошли ко мне.
Донован, все так же прикрываясь со стороны двора газетой, включил зажигание и мягко покатил по улице. На него никто не обращал внимания.
В отрывках только что услышанного и записанного на пленку разговора промелькнуло несколько явно знакомых фамилий, да и сама беседа выглядела интригующий. Белояров, Саватеев, Безуглов, которых они упоминали, Мареничев - администратор ресторана...
Собирать информацию в России было сплошным удовольствием. В прошлом году он с международной группой экологов побывал на Кольском полуострове. Экспресс "Арктика" мчал его сквозь засыпанные снегом леса, равнины и сопки. А в вагоне-ресторане дым стоял коромыслом. Разгоряченные крепкими напитками, стуком колес и зажигательными беседами, посетители, в основном военные с Северного флота, не стеснялись в выражениях. Делились горестями, в основном служебными, удивлялись, как все ещё не развалился флот, и, естественно, ругали подряд все начальство. Донован тогда узнал много интересного, почему, например, подводные лодки ржавеют в доках и почему из них не извлекают смертоносные изотопы. За отчет об этом сказочном путешествии в вагоне-ресторане он даже получил премию.
Он быстро добрался до Юго-западной и поднялся к себе на восьмой этаж. Прежде чем уничтожить запись, он ещё раз прокрутил пленку. Напористый, энергичный голос Саватеева сменялся насмешливым баритоном привыкшего к аудиториям Липинского. Открытый двор и близость довольно шумной улицы снизили качество записи, но то, что удалось разобрать, было достаточно понятным. Снова Донован поразился интуиции Мэрфи, обратившего внимание на "Альтаир".
Итак, объекты для разработки был ясны, кейс с встроенным магнитофоном был теперь не нужен: подслушивание - рискованное занятие, даже в нынешней Москве.
Он спустился в метро и позвонил из телефона-автомата. Трубку у Безуглова не снимали долго, но Донован терпеливо ждал. Наконец после долгой паузы ответил мягкий женский голос, его хозяйка было явно немолода.
- Андрея сейчас нет. Но он будет звонить, что передать?
- Очень приятно. Скажите ему... э-э, как ваше имя отчество?
