— С младенчества? — улыбнулась Аня.
— Господи, Лаврушечка, дай я тебя расцелую!
— Ладно, ладно, — отбивалась Аня. — Могу я угодить другу юности и брату по крови?! Угодила?
— Не то слово!
—1 А теперь давай пить чай. Или… Может, ты выпить хочешь?
— Вообще-то я собой коньяк принес.
— Тогда доставай. Я, в общем-то, тоже не против. Есть будешь?
— Нет, я же из дома. Если только что-нибудь закусить.
Толя водрузил на стол бутылку, Аня достала рюмки, нарезала сыр, лимон. Поставила вазочку с маслинами.
— Ну, давай выпьем за твой день рождения. Поздравляю тебя! Люблю тебя и желаю всего, всего самого-рассамого! Вот чего ты себе сам желаешь, путь оно немедленно сбудется!
— Спасибо! — с чувством произнес Толя.
Они выпили. Коньяк был паршивый. Аня схватила маслину. Зажевала. Отдышалась.
— Как прошел день рождения?
— Без тебя не так хорошо, как было бы с тобой.
— Ерунда! Кто был?
Толя начал рассказывать, Аня кивала. Разговор она, поддерживала изо всех сил, чтобы отвлечься от своей беды. Но отвлечься не получалось.
— Лавруша, ты меня не слушаешь. Давай кончать эти церемонии китайские. Мы хоть и не виделись три года, но душою всегда были едины. И чувствуем друг друга, как пианист клавикорды. Что с Валентиной Ивановной?
И оттого, что он так четко угадал ее состояние, на Аниных глазах выступили слезы.
— Ну что ты, Лавруша?
Толя пододвинулся к Ане, обнял ее за плечи.
— Рассказывай немедленно!
Ах, как давно, как долго она была лишена этой мужской заботы, участия, безусловной готовности принять на себя ее беды… И Аня принялась рассказывать.
— … потом выходит девица в белом и называет сумму — три тысячи долларов.
Она замолчала. Толя присвистнул.
— Не слабо! У тебя есть такие деньги?
— Издеваешься? Триста долларов — весь мой капитал.
Они закурили. Скотников что-то соображал. Как бы.
— А где Светлана?
— Она в поход ушла с классом. На месяц.
— А что у тебя сейчас на работе? Когда отпуск? Лето ведь.
— На работе у меня командировка в Прагу. На международный семинар. Это вроде курсов повышения квалификации. На неделю. Через неделю. Господи… Все это было в планах… Теперь вообще ничего непонятно.
— А какова срочность операции?
— Хирург сказал, им нужно две недели на подготовку. А дальше — как сможете, то есть как деньги соберете, так я поняла. Главное, я уверила маму, что эти деньги у меня есть. Просто смотреть не могла на ее лицо несчастное… — Аня закусила губу, секунду помолчала. — Вот живешь себе, живешь, думаешь — то плохо, это нехорошо. А потом каких-нибудь два часа — и твоя жизнь вылетает на совершенно другую орбиту. Все прежние неурядицы — просто пыль по сравнению с новой реальностью…
— Я тебе помогу, — твердо произнес Скотников.
— Как?
— Материально.
— С ума сошел? Я у тебя в долг не возьму. Ты сам безработный. Я могу собрать эту сумму на работе. По сто — двести долларов у каждого есть. Репутация у меня безупречная. Дадут, это без вопросов. Но на какой срок? И с чего отдавать? Из недвижимости только дощатая хибара с прилегающими шестью сотками. Это от силы тысяча баксов.
— Не тарахти. Я тебе денег и не предлагаю. Даже в долг. Я предлагаю тебе заработать их.
— Где?
— Там же, где это делаю я.
— Как?
— Так же, как это делаю я.
— А подробнее?
— Подробнее не могу. Тайна бизнеса. Тебе ведь такое понятие знакомо? Фирма платит такие деньги, что может предъявлять сотрудникам определенные требования. Я дал подписку о неразглашении.
— И какие же деньги платит фирма? Или это тоже тайна?
— В общем-то, да, тайна. Могу сказать одно: вот эту сумму, которую от тебя требуют, ты смогла бы заработать за полтора-два месяца.
— Это что же, около пятисот в неделю?
— Да. Бывает и больше.
— И за что же платят такие деньги?
— Этот вопрос ты уже задавала, а я тебе отвечал, — улыбнулся Скотников.
— Но… Я не понимаю. Нужно что-нибудь продавать? Гербалайф очередной?
— Нет, продавать ничего не нужно. Это новый вид бизнеса, совершенно новый для нашей страны. Если хочешь, я поговорю о тебе с руководством.
— Подожди. Так это мне нужно будет уволиться из института? Поменять работу? Вслепую?
— Нет же! Ты ничего не поняла. Работу менять не нужно. У нас основная работа по вечерам. А вечерами ты ведь свободна, так ведь?
— Уж не в путаны ли ты меня приглашаешь?
— Милая моя, тебе тридцать шесть, а не семнадцать. Ишь, размечталась!
— Но, Толя, объясни хоть что-нибудь! Так же невозможно разговаривать… Получается разговор ни о чем.
— Ну, хорошо. Если в двух словах — это паблик рилейшн.
— Черный пиар? В штабе какого-нибудь народного избранника?
— О боже! Если пиар, так сразу черный! Как у нас любят штампы! Нет, не в штабе избранника. Хотя там у нас работают очень известные люди. Актеры есть, ученые, писатели. Это некий клуб, понимаешь? Или фонд, если хочешь. Но клуб, где помимо приятного и интересного общения можно еще и заработать. Сколько — каждый сам выбирает свой темп. Никто никого не подгоняет. Каждому находится занятие по силам.
— Толя, а это не пирамида?
— Этот вопрос я списываю на стресс, который ты сегодня пережила, — оскорбился вдруг Скотников.
— Ну, извини! Хочется понять.
— Не гадай, не угадаешь! Пирамида! Надо же придумать! Где ты видела пирамиды, в которых заставляют работать? Я к тебе после деловой встречи. Мой рабочий день заканчивается в десять вечера. Я тебя вкалывать зову, а не… не знаю что. Зову, потому что знаю, ты человек ответственный, работоспособный, контактный. Знаю, что мне краснеть за тебя не придется. А ты должна довериться мне! Ты ведь меня тоже не первый день знаешь. Тебя ведь интересует возможность заработать?
— Конечно.
— Ну вот и доверься. Неужели я втяну тебя во что-нибудь недозволенное или сомнительное?
— Не должен вроде, — улыбнулась Аня. — А ты сам-то давно в этом бизнесе?
— Месяц.
— И уже получал деньги прямо в руки?
— Естественно. Мы все получаем прямо в руки, в конвертах, в долларах.
— Это криминал какой-нибудь?
— Так, Лаврова, еще один вопрос подобного рода — и я ухожу! — Скотников приподнялся, Аня ухватила его за рукав.
— Не сердись! Я же должна осмыслить.
— Нечего тебе осмысливать! Ты просто должна мне довериться! И все. Учти, вакансии еще есть, но с каждым днем уменьшаются. Ты мне родной человек, вот я и примчался сюда, зная, что у тебя беда. Предполагая, что ты будешь нуждаться в средствах. Примчался, чтобы сделать деловое предложение тебе, а не соседу по площадке. А мог бы взять его. Но я был бы скотиной, если бы не предоставил тебе этот шанс. Тебе еще конкурс предстоит пройти. Еще не факт, что тебя возьмут!
— И как его пройти?
— Составь резюме. Я дам тебе форму, по которой его нужно написать. И переговорю о тебе с руководством. Если тобой заинтересуются, если твоя кандидатура пройдет компьютерный отбор, тебя пригласят на семинар. Вот там ты все-все узнаешь, там получишь ответ на любой вопрос.
— Но… может, я и не справлюсь…
— Справишься! Если даже Нережко справляется…
— Витя? Он тоже там работает? — удивилась Аня.
— Да, представь! Решился изменить свою жизнь и изменил. Решил заработать на квартиру, и уже почти заработал. И каждый день мне спасибо говорит, что я его туда устроил.
— Фантастика! Но… Мне же нужно в командировку ехать! Это отменить нельзя, только в крайнем случае. Потом операция, уход послеоперационный… На основной работе я могу отпуск оформить, а на новой работе как? Не получится, — вздохнула она.
— Ерунда! До операции две недели? За это время уже сможешь начать у нас работать. Если тебя возьмут, разумеется. Ну, уедешь на неделю. Значит, в эту неделю ничего не заработаешь. Отдашь долги на неделю позже — вот и все дела. Дальше. Что такое операция? Два-три дня в реанимации. Тебя туда и не пустят. А потом, когда Валентину Ивановну в палату переведут, можно сиделку нанять. Сколько это будет стоить? Ну, от силы двадцать баксов в день. Сто сорок за неделю. А заработать за это время можно от пятисот и выше. И день свой организуешь сама. Как тебе удобно!
В прихожей зазвонил телефон.
— Извини, Толя, — Аня бросилась к трубке.
Звонила мама.
— Анечка, я все думаю, думаю. Откуда у тебя такие деньги? Ты меня обманула, наверное? Я тебя прошу, просто умоляю, чтобы ты не залезала в долги! Я себе не прощу…
— Мамуля! Не волнуйся! Есть у меня деньги! Честное слово! А тебе категорически противопоказано волноваться, поняла? Ты должна организм готовить! От этого успех операции зависит! А ты его волнуешь!
— Ладно, ладно, доченька, я не буду. Золотая ты моя, себя-то береги, не нервничай!
