И помните главное: интрига и еще раз интрига! На прямые вопросы не отвечать! Уводить в сторону, расспрашивать самому. Держать инициативу в своих руках! Вы должны выглядеть безупречно! Ничто так не впечатляет других, как вид успешного человека. Никаких потертых костюмов и стоптанных башмаков! Вы уже вложили три тысячи, вложите еще пятьсот в свой имидж. На лице — улыбка! Ваш лозунг: «У меня все супер!» Все это окупится гораздо быстрее, чем ваши разговоры об успешном бизнесе, в который вы попали. Людей встречают по одежке. И провожают тоже. Напоминаю: на всяких там «жигулях» и прочей отчественной шелупени к бизнес-центру не подъезжать! Первым вашим приобретением должна быть приличная иномарка, даже если вы живете в коммунальной квартире. Ваше жилье не видит никто, а машина и внешний вид — это ваша визитка. Это должно быть супер! Ну и, конечно, сценарии! Выдумка, и еще раз выдумка! Сейчас я приглашу на сцену самых успешных бизнесменов недели, господ Негоряевых. Господа Негоряевы привели на этой неделе четырех новых членов «Триады». И получают приз: музыкальный центр «караоке». Поприветствуем их, господа!
Супруги Негоряевы уже стояли на сцене, радостно улыбаясь. Из кулисы двое мужчин в униформе вытащили на сцену коробку с музыкальным центром.
— Прежде чем вы получите свой приз, поделитесь с нами, господа Негоряевы, как вам удалось достичь столь впечатляющих успехов? Кто ваши приглашенные и как вы с ними работали? Начнем с дамы?
Госпожа Негоряева, ярко накрашенная блондинка, начала рассказ характерным украинским говорком:
— Я, это, захожу в обувной. Элджиколекшион, ну, хожу, выбираю. Скоро ведь бал ежегодный. Приглядываю обувь. Ничего такого нужного не вижу. И вдруг ко мне подходит кто-то. Гляжу, знакомая. Мы с ней работали раньше в ларьке, у хозяина одного. Гляжу, выглядит худовато, одета плоховато. Разговорились. Узнаю, шо она не у дел. С хозяином расплевалась… Извиняюсь, разошлись они. И спрашивает она, как у меня, мол, дела. Ну, я все как положено: все супер, устроилась в шикарный бизнес. Вот, обувь присматриваю. Мол, мне три пары нужно. Под разные туалеты. У нас скоро бал ежегодный, а потом бизнес-семинар на Средиземной море… — В этом месте зал одобрительно засмеялся. — Она растерялась так… А я, говорит, тоже хотела купить босоножки. Мол, день рождения скоро. Да, гляжу, дорого здесь. Мол, не по карману мне. Так я взяла и купила ей босоножки. Ну, она обалдела, конечно. А я ей: это мой подарок. Мне это ничего не стоит. И шо вы думаете? Она за мной ходила как коза привязанная. Пока я ей не пообещала, что и о ней словечко замолвлю. Я ее еще с недельку потомила. Потом пригласила. Она прибежала с мужем как настеганная. Вот и все.
— И сколько же вы потратили на ее босоножки, госпожа Негоряева? — поинтересовался ведущий.
— Сто баксов.
— А сколько заработали на своих гостях?
— Так все знают, сколько… считать-то здесь все умеют, — хитро улыбнулась хохлушка.
— Для тех, кто все-таки еще не очень хорошо считает, скажу, что госпожа Негоряева заработала на своих гостях тысячу восемьсот американских долларов!
Зал разразился аплодисментами.
— Теперь слово супругу.
Господин Негоряев рассказал публике, как соблазнял соседа по дому. Сосед, человек осторожный и подозрительный, выспрашивал о принципах бизнеса и, не получая прямого ответа, «подписываться» втемную не желал. Пришлось подключить третьего члена структуры, который как будто привез господину Негоряеву зарплату домой. В долларах, натурально. И выложил на стол толстую пачку в конверте с пластиковым окошком, чтобы первая купюра была видна. Сделано это было прямо на глазах изумленного соседа, как бы совершенно случайно оказавшегося в гостях у Негоряева.
— У того глаза на лоб полезли. Пачка купюр по сто баксов толщиной в палец. С доставкой на дом. Представляете? С этого момента он был мой. И его супруга тоже, — закончил Негоряев.
— Это вы фигурально выразились, не правда ли? — игриво произнес ведущий.
Зал тут же отозвался смехом.
— А пачка банкнот — это «кукла»?
— Конечно. Как учили. Сверху две сотки лежали. А дальше по доллару. До такой настоящей мы пока не дотянули.
— Но скоро дотянете! — ободрил ведущий. — Аплодисменты самым успешным бизнесменам недели!
Зал снова захлопал. Гуся кусала губы, Скотников тоже не мог скрыть зависти.
— А теперь самое приятное. Вручение конвертов. Те, кто привел в прошедшие выходные гостей, готовьтесь к выходу на сцену!
Зазвучала бравурная музыка. Ведущий выкрикивал фамилии. Люди выбегали, получали конверты и с упоенными лицами возвращались на свои места. Гуся едва не плакала, так ей хотелось быть среди счастливцев.
— А теперь на сцену приглашаются те, кто имеет гостей на следующий семинар.
И опять, безумно сверкая глазами, к сцене побежали люди. Они сдавали конверты. Эта процедура, непонятная для непосвященных, вызвала новый приступ завистливой злобы у Гуси.
— Вот, все работают, у всех получается, а мы — как говно в проруби… — шипела она мужу
— Гусенька, но у нас же все намечено, все идет своим…
— Немедленно доставай свою Лаврову! И этому уроду своему звони!
И опять ведущий словно услышал Гусю и бодрым голосом провозгласил:
— Кто не заработал сегодня, заработает завтра! Главное — не сдуваться! Помните: ваше дело привести гостя, убедить друга прийти сюда с вами. Начинайте с ближайших друзей! Полная тайна! Никакой информации. Ведите их вслепую. В этом залог успеха! Остальное сделаем мы!
На этом работа семинара была закончена.
На улице, чтобы отвлечь Гусю от мрачных мыслей, Скотников вспомнил о Третьяковой.
— А все-таки она совершенно иначе ведет семинары. С ней все празднично, легко. Во все верится, все кажется достижимым.
— Работать надо, вот и будет легко. Она сама говорит: везет тому, кто везет.
— Да разве мы не работаем? Сейчас вернемся, и я сразу же позвоню Лавруше.
Встреча с лечащим врачом проходила в небольшой комнате в вестибюле больницы. Возле двери сидели сосредоточенные на своих думах родственники больных. Рядом с Аней переговаривались две женщины.
— Сигмовидная кишка. Сказали, шансы хорошие. Лимфоузлы чистые.
— Вы уже принесли?
— Да. Сейчас и отдам. Чем скорее, тем лучше. — Голос снизился до шепота: —…тысяч. Деньги, как говорится, вперед. Еле собрала по родственникам.
— А у моего пищевод. Я четыре несу. Только бы все хорошо было! У нас внук, мы его растим, у мужа пенсия военная. Говорят, лет пять еще протянет. Митенька как раз институт закончит.
Аню начала бить дрожь. Она отошла к дверям, закурила под табличкой «Курить воспрещается». Вот за страшной дверью исчезла дама в канареечном платье. Следующей была Аня.
Господи, только бы взялись оперировать! Я все сделаю, все, что нужно, достану! — взмолилась она. Аня была почти уверена, что у мамы обнаружили опухоль.
Дама в канареечном платье вышла. Крупные черные слезы текли по щекам, смывая густо накрашенные ресницы. Аня внутренне похолодела, швырнула окурок в урну, быстрыми шагами прошла в кабинет.
Вошла и рухнула на стул напротив очень молодого и очень серьезного доктора в ослепительно белом халате.
— Здравствуйте, доктор. Лаврова. Анна Николаевна, — выдохнула она.
Доктор взглянул на нее, достал историю болезни, кашлянул. Сердце Ани ухнуло вниз и застучало там бешеными толчками.
— Здравствуйте. Кем вы приходитесь больной?
— Дочь.
Доктор перелистывал историю, застревая глазами на чьем-то неразборчивом почерке.
— Ну-с… задала нам задачу ваша матушка, — как-то очень по-земски начал врач.
— Какой диагноз? — едва проартикулировала Аня.
— У Валентины Ивановны тромбоз вен пищевода, — ответил доктор и замолчал.
«Тромбоз вен пищевода», — шевелила губами Аня, пытаясь осмыслить загадочную фразу.
— Я не поняла. Это не онкология?
— Какая же это онкология? — удивился доктор.
Лицо Лавровой вмиг просияло. Доктор кашлянул.
— Это не онкология, но это нужно оперировать. У вашей мамы, по-видимому, в анамнезе пупочный сепсис.
— Какой? — изумилась Аня.
— Пупочный, — строго подтвердил доктор. — Который был в младенчестве. Последствие — тромбоз вен пищевода. Следствие — внутренние кровотечения. Отсюда и анемия, и слабость, и боли, и обмороки.
— А какой прогноз? — вспомнив услышанное в очереди слово, спросила Аня.
— Если сделать операцию — прогноз благоприятный.
Аня опять просияла. Доктор этого сияния как бы не заметил. ;
— Но операция очень сложная. Следует провести портокавальное шунтирование. Понимаете, что это такое?
— Нет, — призналась Аня.
На биофаке они этого не проходили.
