Ознакомительная версия.
— Сейчас, одну минутку… Василий, это к тебе, какая-то Валентина, — бросила Лариса, недоумевая, что может связывать Державина с этой особой.
— Что? — Державин вдруг резко вскочил с места. — Ах, да, — произнес он торопливо, взглянув на наручные часы.
Он подошел к Ларисе и спросил в динамик:
— Валентина, что случилось? Почему так рано?
— Разрешите мне войти, — грубо отреагировала Валентина. — Я все объясню.
— Черт-те что, — буркнул себе под нос Василий.
По его виду было ясно, что он крайне недоволен появлением этой женщины.
— Это моя шоферша, я велел ей заехать за мной в двенадцать, а сейчас только десять, — объяснил он по ходу Ларисе, когда они вместе спускались по лестнице на первый этаж, чтобы впустить Валентину в дом.
Когда дверь открылась, та сразу же бросилась к Державину.
— Василий Александрович, случилось нехорошее…
— Что? — бледнея, выкрикнул Василий, хватая женщину за плечи. — Да говорите же!
— Татьяну Андреевну нашли мертвую, — ответила та.
Василий резко отпустил ее и шагнул назад. Лариса, стоявшая в проходе, подошла к нему и взяла за руку.
— Там милиция приехала, — продолжала тем временем Валентина. — Вас спрашивают. Я сказала, не знаю, где вы. Они меня поспрашивали и отпустили, ждать вас там остались. А я вот приехала сказать. От знакомого человека все-таки легче узнать…
Лариса подумала, что такое горестное известие одинаково страшно узнать от любого человека. Она посмотрела Василию в лицо. На нем читалось выражение какой-то растерянности и одновременно тоски.
— Господи, что я наделал… — машинально сжав Ларисину руку так, что ей стало больно, прошептал он. — Это я во всем виноват…
— Успокойтесь, — как можно мягче произнесла Лариса, умышленно называя Державина на вы, чтобы ситуация не выглядела двусмысленной в глазах Валентины.
— Я немедленно должен ехать! — сказал Василий, и глаза его загорелись каким-то бешеным огнем.
— Конечно, — согласилась Лариса, отстраняясь.
— Поедешь со мной? — в упор посмотрел он на нее.
— Я? — несколько растерялась Лариса и перевела взгляд на Валентину.
Та угрюмо стояла у двери, не зная, куда деть свои большие руки.
— Но с какой стати я поеду? Это будет выглядеть как-то странно, — ответила она.
— Нет, я прошу тебя, мне сейчас просто необходима поддержка, — нервно бросил Василий и порывисто прошел к вешалке, где висел его плащ.
* * *
Милиция в лице знакомого Ларисе по прошлым ее приключениям капитана Карташова встретила Державина сухо. У самого Карташова, который был за старшего, болели зубы, и он не смог любезничать даже с Ларисой, которой был обязан раскрытием одного очень запутанного дела.
Он, безусловно, узнал ее и даже не удивился, увидев рядом с человеком, у которого только что убили жену. Он лишь пробормотал:
— Опять вы лезете поперек батьки…
— Ну, просто так получилось, капитан, — извиняющимся тоном ответила Лариса.
— Просто так ничего не бывает, — изрек он свою любимую фразу.
Потом, поморщившись от приступа боли, он схватился за щеку и сквозь зубы произнес:
— Татьяна Державина была найдена мертвой час назад на пустыре в районе городского парка. Перед смертью женщина подверглась садистским истязаниям. Тело Татьяны было изрезано лезвием и исколото ножом — всего, кажется, около тридцати ран. Голова погибшей была подвергнута удару каким-то металлическим предметом. Следов изнасилования по первым признакам нет…
— Черт, но кто мог предполагать! — завертелся ужом на месте Василий, выслушав протокольную речь Карташова.
— Мне кажется, необходимо рассказать о письмах, — вставила Лариса. — Судя по всему, если было так много ран, ее убивал не вполне психически нормальный человек.
— Что за письма? — спросил Карташов, и Ларисе показалось, что капитан был бы рад, если бы никаких писем не было, а Татьяна бы непостижимым образом воскресла.
Тогда он бы отправился к зубному врачу, и ему бы немного полегчало.
— В течение двух недель к ним приходили письма с угрозами в адрес убитой, — пояснила Лариса, не обращая внимания на страдания милиционера.
— И почему же вы молчали? — поднял тот глаза на Державина.
Василий на мгновение замешкался, но потом четко и, как показалось Ларисе, даже агрессивно ответил:
— Да потому, что я и предполагать не мог, что эта маньячка способна на такое!
— Что за маньячка? Кого вы подозреваете?
— Какая-то «ночная кобра». — Державин бросился к себе в кабинет и принес капитану письма.
Тот, постоянно морщась от боли, прочел письма и презрительно откинул их на край стола.
— Занятно, занятно… — пробурчал он. — «Ночная кобра», значит… Н-да…
— Что «н-да»? — с вызовом спросил Василий, который, казалось, начал осознавать случившееся, и ему явно не понравилось то, как равнодушно капитан относится к его личному горю.
Карташов поднял на него глаза, внимательно посмотрел и жестом подозвал одного из своих подчиненных. Тот, ни слова не говоря, подал капитану какую-то книжку в мягкой обложке.
Карташов бросил книгу на стол. Лариса тут же прочла название и фамилию автора: «Марина Николаева. Ночная кобра».
— Эта книга лежала прямо на трупе, — пояснил он. — Убийца, по всей видимости, засунул эту книгу ей под кофточку.
Василий потянулся за книгой, и выражение его глаз было каким-то бешеным.
— Марина Николаева? — спросил он как бы сам себя.
— Да, а что, вы ее знаете? — Карташов, несмотря на зубную боль, не потерял способности быстро реагировать.
— Нет, — протянул Василий. — Но…
— Что «но»?
— Но дело в том, что это, похоже, производство нашего тарасовского издательства «Аквариус». — Державин открыл книгу на странице, где были указаны выходные данные.
— Значит, писательница местная, что ли?
— Наверняка. Вы можете мне поверить, я тоже литератор, филолог. Только Марина Николаева — скорее всего, псевдоним. Такое чтиво, — Державин презрительно окинул взглядом детектив, — издается под псевдонимами. Некоторые литераторы у нас так подрабатывают на кусок хлеба.
— Так вы не знаете такую писательницу?
— Нет, — твердо сказал Державин.
— Впрочем, может быть, она здесь абсолютно ни при чем, — встряла в разговор Лариса. — Мало ли кто любит какие символы! Женщины — они народ такой, что могут съехать на какой-нибудь ерунде, придумать себе звучное прозвище — например, Ночная Кобра. Начитаются детективов, а потом выходят на большую дорогу.
— Ладно, разбираться будем, кто выходит и почему, — бросил Карташов. — Нам скорее всего пора. Мы свою миссию выполнили. А вам, конечно, мы выражаем соболезнования. — Он пожал руку Державину. — Ко мне в кабинет для беседы я прошу вас пожаловать в час дня.
Он выдал Державину повестку, на которой размашисто написал: «13.00».
— А почему вы так быстро ее опознали? — поинтересовалась Лариса.
— В кармане у нее мы обнаружили лицензию на право торговли, выписанную на имя Державиной Татьяны Анатольевны, — неохотно ответил Карташов. — Лариса Викторовна, если не ошибаюсь…
— Да, вы абсолютно правы, — подтвердила Лариса.
— Так вот, Лариса Викторовна, — капитан на секунду остановился. — У меня очень болят зубы. Если я не смогу найти преступника, то вы, надеюсь, мне снова в этом поможете?
— Ну уж нет, — запротестовала она. — На этот раз вы будете действовать сами. А то еще обвините меня в том, что я во всем виновата.
— Бросьте вы! — выдавил из себя улыбку Карташов. — Мне же понятно, что это у вас получается непроизвольно, влезать туда, где вроде бы вам делать нечего.
— Вот именно, что «вроде бы», — поддела его Лариса. — На самом деле все оказывается совсем по-другому.
Карташов не стал отвечать на последнюю ее фразу, а решительно направился к выходу.
Когда милиционеры покинули квартиру Державиных, Лариса засобиралась и сама. Она взяла свою сумку и двинулась было к выходу. Василий в это время сидел, закрыв лицо руками. Через некоторое время он поднялся с места, подошел к бару и достал из него початую бутылку коньяка. Налив прямо в стакан граммов сто, он одним махом опрокинул их в рот. Потом постоял немного и налил еще.
Лариса неодобрительно следила за его действиями. Затем повесила сумку на вешалку, подошла и, положив руку Василию на плечо, мягко сказала:
— Не надо. От этого станет только хуже.
— Это я во всем виноват… — пробормотал он и выпил коньяк.
Он тяжело опустился на стул и свесил голову на грудь. Лариса придвинула себе второй стул и села рядом, положив свою ладонь ему на плечо.
— Послушай, — стараясь быть убедительной, сказала Лариса. — Какой смысл терзать себя угрызениями совести, если ничего уже исправить нельзя? Не лучше ли сейчас направить свою энергию на то, чтобы найти преступника? От этого будет гораздо больше пользы.
Ознакомительная версия.
