Ознакомительная версия.
– Не слишком ли мы спешим? – не удержался от вопроса Антонов. – Ещё «гаишники», не дай Бог, остановят. А у лихого водителя даже паспорта нет, только справка об условно-досрочном освобождении. Причём, датированная сегодняшним днём…
– Прекращай ворчать, Гриня, – легкомысленно хохотнула нежданная напарница. – Тебе, красавчик лысый, это совершенно не идёт.
– Временно лысый, – отпарировал Гришка. – У меня дома имеется приличная коллекция париков. Специально – вам назло – выберу самый пышный и одиозный. Чтобы все встречные молоденькие вертихвостки оборачивались и медленно цепенели – от похотливого восторга.
– Заканчивай «выкать». Чай, не интеллигент вшивый…. Петрович говорил, что ты в ГРУ оттрубил несколько лет?
– Было дело под Полтавой. Не буду отрицать.
– В каком звании вышел в отставку?
– В майорском.
– Не плохо, – одобрила Сова. – Значит, коллеги. Я – до посадки и лишения звания – имела аналогичный статус. То бишь, числилась – «майором юстиции»…. Почему, Гриня, автомобиль не водишь? Говорят, что даже прав нет? Странно, согласись, для почти сорокалетнего мужика, тем более заслуженного «грушника», обременённого целым букетом серьёзных орденов…. Может, какие-либо…м-м-м, природные недостатки имеют место быть? Не обижайся, пожалуйста. Это я спрашиваю сугубо для пользы дела. Мол, между полноценными напарниками не должно быть пошлых недомолвок…
– Не должно, – согласился Антонов. – Причём, никаких. Если, конечно, эти напарники не являются законченными мудаками и мудачками…. Всё очень просто, между нами девочками говоря. Очень много лет тому назад я записался в местную «Автомобильную школу». Изучал всякую техническую мудотень, даже пару толстых тетрадок ею исписал. Типа – карданный вал, амортизаторы, тормозные колодки, правила чистки инжектора…. А потом, когда сел за учёбный руль, то сразу же смекнул: – «Не моё…». Внутренний голос шепнул. Мол, едешь, вертишь баранку, смотришь по сторонам и понимаешь: сплошные наглые козлы едут с тобой рядом. Подрезают – по первому тычку. На любой пробке – объезжают по обочине, а потом надсадно и надоедливо гудят, пытаясь вписаться в общий поток. Типа – все законопослушные водители должны этих хамов бояться, уважать и дорогу им уступать…. Хрень охренительная! Мочить надо таких уродов, забыв про все правила и законы. Грязные суки бандитско-депутатской направленности! И понял я тогда – не моё это дело. Не моё – машины водить. По крайней мере, в России-матушке. Точно – рано или поздно – пришибу кого-нибудь. Гадом буду, пришибу. Посадят, понятное дело…. Ну, и не стал сдавать на права. О чём, собственно, и не жалею.
– Внутренний голос подсказал?
– Он самый…. Не, я без балды! Так оно всё и было…
– Не напрягайся, напарник. Верю, – понимающе хмыкнула Сова. – Почему бы и не поверить симпатичному юноше? Тем более – отставному и орденоносному «грушному» майору? Между нами девочками говоря…. Наличие внутреннего голоса уже – само по себе – о многом говорит. Следовательно, Гриня, ты – не краснозадая мартышка из тропических джунглей. Уже радостно. Оптимистичное настроение так и навевает…. Кстати, а каким ветром тебя занесло в Дозор?
– Обыкновенным, осенним, дождливым, тюремным…. Года три с половиной тому назад наш «Зенит» играл со «Спартаком». С московским, ясен пень. Наши выиграли – два ноль. Фаеры, вопли, пластиковые стулья, выдранные с корнем и летящие во все стороны. Гуляй – Душа…. Ну, как и полагается, подрались немного со спартаковскими болельщиками. Менты налетели, повязали, отвезли в ближайший СИЗО. Сидим, ждём, особенно не переживаем, мол: – «Административная ответственность, не более того. Штрафами копеечными отделаемся…». Но, не тут-то было…. Привели меня на допрос. В кабинете сидел полковник – мордатый такой, матёрый, с характерным «ленинским» прищуром. Я слегка насторожился: – «Чего это, вдруг, такой высокий чин решил лично заняться ерундовым делом? С каких таких подгоревших пирожков?». Правильно, как выяснилось чуть позже, насторожился…. Полковник мне начал втулять, мол, во время недавней драки одному из «спартачей» кто-то – отрезком железной трубы – подло проломил голову, после чего бедняга и помер. Более того, существует чёткая и однозначная уверенность, что этот «кто-то» – именно я…. Доказательства? Будут и доказательства, и чёткие отпечатки пальчиков на трубе, и многочисленные свидетельские показания…. Не тратя времени на пустые споры и препирания, интересуюсь: – «Что надо-то, дяденька? Рассказывай, родное сердце. Не ходи вокруг да около…». Такой деловой подход полковнику, безусловно, понравился. Поставил он (в обмен на свободу), передо мной не хитрую задачу. Мол, меня переведут в другую камеру, где сидят задержанные личности, подозреваемые в причастности к Дозору. Надо втереться к ним в доверие, разговорить, прояснить некоторые конкретные моменты, а потом, естественно, обо всём рассказать полковнику. Я уже давно хотел познакомиться с «дозорными», поэтому и согласился, не раздумывая, с предложением…. Привели в просторную камеру, где квартировало трое мужиков разного возраста. Я сразу же, честь по чести, доложился. Мол, так и так, являюсь «засланным казачком». Мужики оказались адекватными и компанейскими – вволю поржали, угостили сигаретой, рассказали пару-тройку свежих тематических анекдотов. Короче говоря, разговорились, подружились. Вот, собственно, и всё…
– Как это – всё? – возмутилась напарница. – А, как вы из тюряги выбрались?
– Бог его знает, – сладко зевнул Антонов. – Случай, наверное, помог. Неожиданно в СИЗО нагрянули проверяющие из Москвы белокаменной. Обнаружили целую кучу каких-то серьёзных нарушений, мордатого полковника уволили, а всех задержанных отпустили по домам. Повезло, конечно. Бывает…. С тех самых пор я и прибился к питерскому Дозору. Тружусь – в меру сил скромных…. Ага, сворачиваем на Будапештскую улицу. Видишь – многоуровневую высотку из красного кирпича? Здесь я и проживаю. Проезжаем – ради пущей конспирации – мимо, до следующего перекрёстка…. Сова, а сколько тебе лет? В том плане, что между полноценными напарниками не должно быть пошлых недомолвок…. Колись, давай!
– Тридцать семь, – после трёхсекундного молчания, вздохнув, сообщила женщина.
– Да, ладно! Свистишь, наверное? Хочешь сказать, что мы с тобой – одногодки? Не верю…. Ведь, лет двенадцать-пятнадцать, елочки зелёные, утаила? Сознавайся, подруга боевая.
– Будешь хамить – засвечу в глаз, – хмуро пообещала Сова. – И защитный блок, отставной майор, не успеешь поставить…. Всё, приехали. Вылезай, Гриня…
Серая «Шкода» остановилась возле типовой панельной девятиэтажки, на первом этаже которой располагался большой магазин с многоговорящим названием: – «Всё – для прекрасных дам».
– Пошли тратить финансовые средства щедрого Шефа, – покинув машину, предложил Гришка. – Оденем-обуем тебя, Совушка, по полной программе. При магазине имеется и косметический салон, и парикмахерская, и фитнес-клуб. Как, милая напарница, ты относишься к фитнесу?
– Нормально отношусь, – передёрнула узкими плечами Сова. – Только, братишка-майор, фитнесом мы с тобой займёмся в следующий раз. Нынче со временем туго. Надо задание выполнять. Не забыл, что нам поручено отыскать – как можно быстрее – некую Матильду?
– Не забыл. Такую – трудно забыть…
– Что, настолько ослепительная красотка?
– Не то, чтобы ослепительная. Просто – очень-очень миленькая…. Ладно, двинули.
«Всё – для прекрасных дам» принадлежал Дмитрию Сазонову, с которым Григорий пять лет просидел за одной школьной партой. Потом их пути разошлись, но, как известно, школьная дружба не ржавеет, чем Антонов изредка и пользовался. То есть, приводил – время от времени – в магазин очередную подружку и, совершенно не смущаясь, требовал ценовых скидок и эксклюзивного обслуживания.
Димка, конечно, был тем ещё мутным деятелем. Якшался с Бесом и его дружками, скупал краденые ювелирные изделия, говорят, что даже приторговывал элитной наркотой. По-хорошему, его уже давно надо было сдать Дозору – для вдумчивой и тщательной разработки. Но, как известно, школьная дружба не ржавеет. Одноклассник, как-никак. Пять долгих и счастливых лет просидели за одной школьной партой…
Они пересекли главный торговый зал.
– Директор на месте? – спросил Гришка у молоденькой смазливой продавщицы, лениво прогуливающейся вдоль витрин с дамским разноцветным бельём.
– Полчаса назад прибыли, – смешливо улыбнулась девушка. – Смотрю, Григорий Иванович, вы резко и кардинально поменяли вкусовые пристрастия? Нынче предпочитаете стиль – «ретро»?
– Дура ты, Танька, – берясь за дверную ручку, сообщил Антонов. – Одни глупости на уме. Это – моя двоюродная тётушка. Из…. Из Сызрани.
За дверью обнаружился длинный узкий коридор.
– Двоюродная тётушка, говоришь? – зло прошипела Сова. – Из Сызрани? Ну-ну, напарник хренов, бабник расписной. Теперь – только держись. Следующий ход за мной.
Ознакомительная версия.
